В последнем обстоятельстве заключается корень всех противоречий между современной наукой и православным вероучением. Эволюционистская наука развивалась не в христианской среде, а в среде расцерковленных изверившихся гуманистов, потерявших всякое благочестие. В данном случае мы имеем в виду, разумеется, не вообще науку, а именно теорию эволюции, которая по справедливости должна быть названа псевдонаукой. История научной мысли знает имена и богословов, и монахов, и людей весьма благоговейных. Это общеизвестно. Но в силу того, что эволюционизм представляет собой не науку, а разновидность языческой веры, "христианский эволюционизм" не может быть православен, но неизбежно оказывается еретическим учением.

6. Примеры подмены православного вероучения еретическими эволюционистскими представлениями

Встречается ряд авторов, которые выдают себя за православных мыслителей, но фактически предлагают учение по духу чуждое святоотеческой традиции. Ограничимся в нашем кратком обзоре упоминанием лишь современных и наиболее известных "церковных" писателей.

Вот известный "православный" писатель протоирей Александр Мень высказывает, причем со ссылкой на великого святителя, мысль о том, что "по словам св. Григория Нисского, Адам не столько единая личность, сколько Всечеловек (курсив — прот. А. М.), целокупная душа всего человечества" [50]. Ссылка дается на XVI главу трактата "Об устроении человека" и выглядит внешне вполне убедительной. Однако здесь лишь небольшая доля правды, прикрывающая большую неправду.

Святитель Григорий Нисский в 26–27 стихах книги Бытия действительно видит именно создание человеческой природы. Подтверждает это, прежде всего, сам святой муж, который справедливо пишет: "Сотворим, — говорит Бог, — человека по образу и подобию Нашему: И сотворил Бог человека: по образу Божию сотворил его(Быт. 1, 26–27). Образ Божий, созерцаемый во всей человеческой природе (курсив свящ. К. Б.), получил завершение" [51]. Другим подтверждением того, что в Библии здесь речь идет о природе, а не о личности, являются переводы 70-ти толковников на греческий и святых равноапостольных Кирилла и Мефодия на славянский языки, при которых в данных стихах еврейское слово "адам" передается как "человек", а не как "Адам".

Однако из сказанного никак не вытекает то, в чем хочет убедить читателя А. Мень — будто сотворенный первый человек был не "единая личность", но какой-то "Всечеловек" (это слово взято явно не из святоотеческого источника, но, по-видимому, из Каббалы), тем более — не "целокупная душа всего человечества". Такой "мысли" нет ни у св. Григория Нисского, ни у кого-либо из Святых Отцов. Из того, что в приведенных библейских стихах говорится о создании Богом человеческой природы (или человека), никак не следует того, что Адам не был личностью. Как раз был и Библия не позволяет в этом усомниться.

Опровергая неправославное мнение А. Меня, четко излагает на этот счет мнение Церкви, между прочим, сам святитель Григорий Нисский, на которого так незадачливо ссылается протоиерей-модернист. "Слово говоря: Сотвори Бог человека, неопределенностью обозначения указывает на все человеческое естество. Ведь здесь сотворенное не именуется "Адамом", как в последующем повествовании, но имя сотворенного человека не конкретное, а общее " [52]. Явно говорится про "сотворенного человека", а не "всечеловека" и "не целокупную душу всего человечества". В трактате "Протоиерей Александр Мень как комментатор Священного Писания" автору дается такая оценка: "налицо искажение мысли, существенное с точки зрения православного вероучения: смешиваются понятия "природы" и "ипостаси". Смешение этих понятий в древности приводило к ересям — именно на такой "идеологии" возникли христологические ереси — несторианство, монофизитство, иконоборчество" [53].

Атеисты пытались доказать, что "не было" как личности Иисуса Христа, а модерниствующие богословы подобным образом пытаются доказать, что "не было" Адама. Но /обоих/ (тех и других) обличает святой апостол Павел:

"Первый человек от земли, перстен; второй Человек — Господь с небесе. Яков перстен, такови и перстнии; и яков небесный, таци же и небеснии"

(1 Кор. 15, 47–48).

Лишив первозданного Адама права быть личностью, прот. Мень учит, что смерть властвовала на земле и до Адама (по его терминологии до "человечества"), и таким образом эволюция представляет собой изначальный и неизбежный закон бытия. Он утверждает: "Смерть в природе универсальна", и тут же риторически вопрошает: "Можно ли после этого говорить о том, что смерть в природу внес человек?" [54].

Можно ли христианину говорить и думать иначе? Нельзя же в упоительном эволюционистском экстазе забывать ясные слова апостола языков: