Святые отцы повелевают блюсти главу змия (Быт.3:15), то есть усматривать самое начало греховного помысла и отвергать его. Это относится ко всем греховным по­мыслам, но наиболее к блудному, которому содейству­ет падшее естество, который, по этой причине, имеет на нас особенное влияние.  Преподобный Кассиан Римлянин заповедует новоначальному иноку пришед­ший ему греховный помысл немедленно исповедовать старцу [108] . Этот способ — превосходен: он для новона­чального — наилучший, но и для преуспевшего бывает в иных случаях крайне нужен и всегда полезен, как ре­шительно разрывающий дружество с грехом, к которо­му влечется болезнующее естество. Блажен, кто может употреблять в дело этот способ! Блажен новоначаль­ный, обретший старца, которому он может открывать свои помыслы! Тем инокам, которые не имеют возможности непрестанно относиться к старцу, отцы повеле­вают явившийся греховный помысл немедленно отвер­гать, никак не вступая с ним в беседу или прение, от которых непременно последует увлечение грехом, и устремляться к молитве. Этот способ употребляла с величайшим успехом и плодом преподобная Мария Египетская, что видно из жития ее (Четьи-Минеи, 1 апреля). «Если кто, — ска-зал преподобный Нил Сорский, — при всякой встреча­ющейся напасти, при всяком помышлении, приноси­мом от врага, с плачем вопиет о помощи к благости Божией, тот вскоре ощутит спокойствие, если будет молиться разумно (Слово 8). Как свойственно огню истреблять хворост, так чистым слезам свойственно истреблять все скверны, плоти и духа», — сказал святой Иоанн Лествичник (Слово 7, гл.31). Когда находимся наедине, то при нападе­нии блудных помыслов и мечтаний, при необычном разжжении тела, должно падать на колени и на лицо пред святыми иконами, подражая деланию великой Марии Египетской, и со слезами или плачем умолять Бога о помиловании. Не замедлят опыты доказать бли­зость к нам Бога и Его власть над нашим естеством: это доставит нам живую веру, а живая вера воодушевит нас необыкновенной силою и будет доставлять нам постоянные победы. Не удивимся, если и после продол­жительной борьбы, за которою последовало столько же продолжительное спокойствие, приводящее к мыс­ли о умерщвлении яда и смерти блудных наклонно­стей в естестве, снова восстанет лютая брань и ожи­вут в теле непристойные влечения и движения (Преподобный Макарий Великий. Слово 5, гл. 14). Враг наш бесстыден; он не останавливается направлять свои стрелы против величайших святых Божиих: опы­ты доказали ему, что попытка бывает иногда удачной, низлагает и сокрушает даже сосуды Духа, как этому подвергся духоносец, прогуливавшийся вечером на крыше своего царского дома (см. Цар.11:2). Плоть наша — друг не­верный: вожделевает другой плоти не только по соб­ственному побуждению, но и по побуждению чуждому, по побуждению падшего духа, находящегося в осквер­нениях плоти, ему не принадлежащей, наслаждение для себя. Неожиданно является ее непристойное, на­глое, усиленное требование! По этой причине препо­добный Пимен Великий говорил: «Как оруженосец царя предстоит ему всегда готовым: так душе должно быть всегда готовою против беса блудного» (Алфавитный Патерик).

Жительству и деланию древних иноков во многих отношениях мы можем только удивляться, но никак не подражать; можем лишь созерцать их, как Божие чудо, и прославлять по поводу их Бога, даровавшего немощ­ному человеку непостижимую силу и святость. К таким деланиям принадлежит способ борьбы, который упот­ребляли преуспевшие иноки первых веков иночества против блудных помыслов и мечтаний. Они первона­чально не противились помыслу, но допускали несколь­ко воздействовать, по выражению их, войти, и потом боролись с ним. — Преподобный Пимен Великий, прежде нежели достиг совершенства, старался нази­даться советами и наставлениями современных ему святых старцев. Он обращался за советом и к авве Иосифу, безмолвствовавшему в Панефосе. Однажды Пимен спросил авву: «Как поступать мне, когда присту­пят ко мне похотения? Противостать ли им, или до­зволить войти?» — Старец отвечал: «Дозволь войти и борись с ними». Получив такой ответ, Пимен возвра­тился в Скит, где он безмолвствовал. После этого слу­чилось прийти в Скит некоторому иноку из Фиваиды; он рассказывал братьям: «Спрашивал я авву Иосифа: если приступят ко мне похотения, то противостать ли мне им, или попустить войти?». И он сказал: «Никак не попускай похотениям входить, но тотчас отсекай их». Авва Пимен, услышав, что так сказал Фиваидско­му иноку отец Иосиф, пошел опять к нему в Панефос и сказал: «Авва! Я не утаил от тебя помышлений моих, но ты сказал мне одно, а Фиваидскому иноку другое». Старец отвечал ему: «Неужели ты не знаешь, что я люблю тебя?» — «Знаю», — отвечал Пимен. — «Не ты ли, — продолжал старец, — говорил мне, чтоб я сказал тебе то, что сказал бы самому себе? Когда приступят к тебе похоти и ты попустишь им войти, потом будешь бороться с ними, то посредством этого делаешься ис­куснее. Я говорил это тебе, как себе. Но когда присту­пят похотения к новоначальным, то им неполезно впус­кать их; они должны немедленно отвергать их от себя» (Алфавитный Патерик и Достопамятные сказания об авве Иосифе Панефосском, гл.3). Из ответов самого Пимена Великого, когда уже он сделался наставником монашествующих, по подоб­ному же обстоятельству, видно, что допуск в себя блуд­ных помыслов воспрещался инокам, сочувствовавшим страсти, дозволен был проводившим жительство небес­ное (там же об авве Пимене, гл. 62). Существование этого делания объясняется воз­вышенным духовным преуспеянием вообще монашества тех времен: очевидно, что для такого подвига не­обходимо состояние бесстрастия. Позднейшими отцами это делание, как очень опасное, и, вероятно, вследствие несчастных опытов, воспрещено для всех вооб­ще иноков. «Не попусти, — сказал святой Исаак Сирский, — уму твоему искуситься блудными помысла­ми или мечтанием лиц, имеющих на тебя влияние, по­лагая, что ты не победишься ими, потому что таким об­разом премудрые омрачились и были осмеяны» (Слово 2). Нам необходимо держаться этого наставления.

Из жизнеописаний святых угодников Божиих ви­дим, что некоторые из них выдержали сильнейшую и продолжительную борьбу с блудными помыслами и ощущениями, переходя из состояния страстного в бес­страстное. Этому подверглись не только такие подвиж­ники, которые проводили предварительно разврат­ную жизнь, каковы преподобные Моисей Мурин и Мария Египетская, но и девственники, — Симеон Хри­ста ради юродивый, Иоанн Многострадальный Пе­черский и другие. Лютость борьбы возвела их к уси­ленным, сверхъестественным подвигам. А как дар Бо­жественной благодати всегда бывает сообразен и соразмерен предшествовавшим скорби и труду, то упо­мянутые святые сподобились, соответственно необык­новенному подвигу и лютости попущенной им брани, необыкновенных благодатных даров. И борьба, и под­виг их были особенными событиями в подвижниче­стве: они не могут служить вполне руководством для всех подвижников. Можно и должно подражать по воз­можности силе произволения, решимости, вере, само­отвержению этих угодников Божиих, но самый подвиг их остается неподражаем.

В Отечнике чита­ется следующая повесть: «Некоторый благочестивый муж в Египте оставил жену и детей, отрекся от мира и удалился в пустыню. На него восстала сильная брань от блудного беса, приносившего ему воспоминание жены его. Он исповедал это отцам. Они, видя, что он подвижник и исполняет все, заповедуемое ему, возло­жили на него сугубый подвиг, заимствовав его из раз­личных жизнеописаний святых отцов. От этого подви­га он так ослабел, что слег в постель. По смотрению Божию пришел туда старец из Скита. В Египетском Ските — так называлась бесплодная и дикая пустыня, находившаяся в недальнем расстоянии от Александ­рии — жительствовали преподобные иноки, особенно обиловавшие благодатными дарами и даром духовного рассуждения. Скитянин посетил болящего и спросил его: «Авва! Отчего ты болен?» Он отвечал: «Я из жена­тых, недавно пришел в эту пустыню, и враг навел на меня брань по поводу жены моей. Я исповедал это от­цам. Они возложили на меня различные подвиги, за­имствовав их из жизнеописаний святых отцов. Когда я начал исполнять их, то пришел в изнеможение, а брань сугубо возросла в теле моем». Скитский старец, услышав это, опечалился, сказал ему: «Отцы, как силь­ные, правильно заповедали тебе поступить так. Но, если хочешь, послушай моего смирения и, оставив ис­полнение этих подвигов, принимай умеренное количе­ство пищи в свое время, совершай умеренное правило и возложи на Господа всю печаль твою: Он победит врага, борющего тебя. Собственным же подвигом не возможешь получить победы на этой брани». — Бори­мый брат начал вести себя по совету скитского старца: о прошествии немногих дней он почувствовал облегче­ние от болезни, и брань отступила от него» (Рукописный Отечник). Извест­ный по особенному дару духовного рассуждения инок Скита, преподобный Агафон, был спрошен о блудной страсти. Он отвечал спросившему: «Поди, повергни силу твою в прах пред Богом и обретешь покой» (Алфавитный Патерик). Подобный ответ по этому предмету давали и другие великие отцы. Вполне правильно и верно! Если изме­нить естество может только Бог, то сознание повреж­дения, произведенного в естестве первородным гре­хом, и смиренное моление о исцелении и обновлении естества Творцом его есть сильнейшее, действитель­нейшее оружие в борьбе с естеством. Оружие это ос­лабляется упованием на себя, к чему ведет излишний и не соразмерный с силами телесный подвиг. Преподоб­ный Кассиан Римлянин замечает, что «страсть вожде­ления по необходимости борет душу до того времени, доколе душа не познает, что борьба эта превыше сил ее, доколе не познает, что невозможно ей получить победы собственным трудом и усилием, если не будет помощи и покрова от Господа» (Книга 6 о духе любодеяния, гл.5). Этот святой отец провел значительное время посреди скитских отцов и был напоен их учением.

Беседуя о чистоте, мы находим существенно нуж­ным обратиться с убогим словом к неведению наше­го времени, столько гордящегося ведением, и подать руку помощи тем, которые утопают и томятся в смуще­нии, унынии и печали по причине неведения своего. Весьма многие, желающие проводить благочестивую жизнь, приходят в совершенное недоумение, когда в них восстанут помыслы и ощущения плотского вожде­ления. Они смотрят на это, как на что-то странное такое, чему не должно быть, приходят от этого в ду­шевное расслабление и расстройство, часто решаются оставить богоугодную жизнь, признавая себя неспособ­ными к ней. Самое ошибочное воззрение на себя! Наше естество — в состоянии падения. В состоянии падения плотские вожделения ему естественны и не могут не возникать из него. И так не должно удивлять­ся и приходить в недоумение при появлении помыс­лов, мечтаний, ощущений вожделения: это есте­ственная необходимость. Ей подчинен каждый человек; подчинены были ей все святые человеки.

Этого мало. Для самого преуспеяния в духовной жизни непременно нужно, чтоб возникли и таким об­разом обнаружились наши страсти (Преподобный авва Дорофей. Поучение 13). Когда страсти обнаружатся в подвижнике, тогда он вступает в борьбу с ними. Вступивший в борьбу и мужественно борю­щийся может одержать победу и быть увенчанным вен­цом победы, Святым Духом. Предлагаем возлюблен­ным братьям рассмотреть внимательно жизнеописа­ния и сочинения святых отцов: мы увидим, что все угодники Божии подвергались пытке и труду этой борь­бы, прошли сквозь огнь страстей и воду слез и взошли в покой бесстрастия. Преподобный авва Дорофей, по вступлении своем в монастырь, очень искушался плот­скими вожделениями и прибегал в борьбе этой к сове­там и наставлениям преподобного Варсонофия Вели­кого (Вопрос 252 и далее). Ответы великого отца содержат в себе превос­ходное руководство к мужественному сопротивлению требованиям безумным и растленным падшего естества. В одном из этих ответов преподобный Варсонофий го­ворит о себе, что он был борим блудной страстью в течение пяти лет. «Брань, воздвизаемую плотью, — сказал он, упраздняет молитва с плачем» (Ответ 255). Препо­добный Антоний Великий, как повествуется в житии его, был усиленно борим блудными помыслами и мечтаниями. Многие из святых, уже по обновлении их Святым Духом и по достижении в пристани бла­женного бесстрастия, внезапно подвергались неприс­тойным побуждениям и влечениям естества, наше­ствию нечистых помыслов и мечтаний, как то случи­лось с преподобными Макарием Александрийским, Иоанникием Великим и другими. Потому-то святые отцы сказали, что плоти своей можно доверить только тогда, когда она уляжется в гроб (Преподобный Исаия Отшельник. Слово 27, гл.2).

Мы для того и вступаем в монастырь, чтоб от­крыть в себе скрытно живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно порабо­тилось произвольно. Для того мы разрываем узы с миром, оставляем общество человеков, родственников, имущество, чтоб увидеть наши внутренние узы и рас­торгнуть их десницею Господа (Преподобный Макарий Великий. Беседа 21). Второе не имеет мес­та, если предварительно не совершено будет первое. Тогда только мы можем прийти в смирение духа, когда увидим в самих себе падение человечества, его плен, жестокое господство над нами демонов и вечной смер­ти; только тогда можем возопить к Богу молитвою и плачем из глубины сердца, от всей души, и таким воп­лем, таким сознанием своей погибели и беспомощной немощи привлечь к себе в помощь Божественную благодать. По этой причине воздымающиеся брани в нас самих содействуют нашему духовному преуспеянию, если мы боремся мужественно, а не поддаемся мало­душно побеждению. Преподобный авва Дорофей пове­ствует, что ученик некоторого великого старца подверг­ся плотской брани. Старец, видя труд его, сказал ему: «Хочешь ли, я помолюсь Богу, чтоб Он облегчил тебе брань?» — Ученик отвечал: «Отец мой! Хотя я и тру­жусь, но вижу в себе плод от труда: лучше помолись Богу, чтоб Он дал мне терпение в брани». «Таков — истинно хотящий спастись!» — восклицает преподобный Дорофей по окончании повести (Поучение 13 о терпении искушений). Сказывал пре­подобный Пимен Великий о великом Угоднике Божи­ем, Иоанне Колове, в назидание и утешение братьям, что он умолил Бога и был избавлен от действия похо­тений, отчего пребывал в ненарушимом спокойствии. Тогда он пошел к некоторому весьма опытному в духов­ной жизни старцу и поведал ему совершившееся с ним. Старец отвечал: «Поди, помолись Богу, чтоб возврати­лись к тебе брани и то сокрушение и смирение, кото­рые ты прежде имел по причине браней: потому что при посредстве их душа приходит в преуспеяние» (Алфавитный Патерик и Достопамятные сказания о Иоанне Колове, гл.12). Не будем же предаваться смущению, унынию, малодушию, расслаблению, когда восстанут в нас свирепые волны вожделения и помыслы, как сильные ветры, нападут на нас! Воспротивимся греху: борьбою этою выработаем живую веру в Бога и живое познание Бога.

Много и часто мы вредим себе, требуя от себя не­свойственного нам. Так: едва вступившие в подвиг, про­питанные, так сказать, и преисполненные вожделени­ем, хотят, чтоб в них не было сочувствия к помыслам, мечтаниям и ощущениям плотским. Оно существует; оно естественно; оно не может не быть. Безрассудно — искать невозможного. Вожделение по необходимости должно возникать из зараженного им естества, но едва оно возникнет в каком бы то ни было виде, мы долж­ны немедленно, с насилием себя, противодействовать ему вышеприведенными способами. Мы должны в про­тивность сильной воле всего естества, действием сла­бой воли одного ума (Рим.7:23), руководимого Словом Божиим, вырваться из нашего плена, из нашей ветхости, из на­шего падшего естества. Царствие Небесное нудится, ска­зал Господь, и только те, которые понуждают себя, по­борая греховную волю свою, восхищают е (Мф.11:12). Когда уже благодать Божия начнет явно помогать нам, то первый признак ее вспоможения есть неслагающийся помысл, как говорит святой Иоанн Лествичник (Слово 15, гл.9 по переводу Паисия Нямецкого), то есть является мало-помалу в уме несочувствие к блудным помыслам и мечтаниям, вместо прежнего сочувствия, от которо­го происходили увлечение и побеждение при всяком случае, когда для сопротивления не употреблено было особенного усилия.

Девственники, то есть те, которые не вкусили смерти душевной действительным впадением тела в блуд! Храните ваше девство, как драгоценное сокро­вище: при правильном монашеском жительстве вы не замедлите ощутить так называемое святыми отцами духовное действие [109] , или действие Святаго Духа на душу, действие, которое сообщается душою телу и опытно удостоверяет нас, что тела наши сотворены для наслаждения духовного, что они низошли к сочув­ствию наслаждениям скотоподобным по причине па­дения, что они могут возвратиться к сочувствию на­слаждениям духовным посредством истинного покая­ния. Увы! Даже знание о существовании способности тела человеческого к ощущению духовному утрачено человеками, трубящими о своем многознании. Возве­щение о этой способности выслушивается с недовер­чивостью, как учение новое и странное. Не ново оно и не странно! Рассмотрите писания святых отцов: вы найдете в них это учение. Ознакомившись с ним ко­роче, вы найдете его в Священном Писании. Искупле­ние, дарованное человечеству Богом, преисполнено неизреченными, существенными благами, свидетель­ствуется ими, но мы, довольствуясь поверхностными познаниями по букве, не хотим стяжать познаний опытных, требующих распятия (см.: Гал.5:24), и потому лишаем себя познаний живых. Изменяется чувство сердца, причастившегося наслаждению духовному. Такое сер­дце начинает питать отвращение к сладострастию, с ревностью противиться влечениям и внушениям его, с плачем вопиять к Богу о избавлении из этой смрад ной тины.

Приведенные промыслом Божиим к состоянию вдовства, желающие или долженствующие нести иго этого состояния! Не остановитесь прибегнуть с теплой и смиренной молитвой к Богу, и Он даст вам победу и над естеством, и над навыком вашим, укрепившим и поддерживающим силу и право естества. Не отреки­тесь потерпеть кратковременную скорбь борьбы с со­бою: ничего не значит эта скорбь пред утешением, яв­ляющимся от победы; ничего не значит эта скорбь пред ощущением свободы, которая является в душе вслед за победою.

Находящиеся в пропасти прелюбодеяния и развра­та! Услышьте голос, призывающий вас к покаянию, и примите от всемогущего врача, Бога, предлагаемое Им всемогущее врачевство покаяния. Врачевство это уже испытано. Оно соделало прелюбодеев образцами цело­мудрия, и развратных — святыми и праведными. Оно претворило сосуды диавола в сосуды Святаго Духа, — и многие покаявшиеся грешники оставили далеко за со­бою на поприще духовного преуспеяния непознавших смертного греха подвижников. Достоинство каждого христианина составляет Искупитель, и тот из челове­ков выше других по достоинству своему, кто существен­нее усвоил себе Искупителя.

Многие святые отцы, проводившие жизнь дев­ственную, называли себя скверными и прелюбодеями; мало этого! Некоторые из них, будучи оклеветаны в грехе блудном, не принесли никакого оправдания, хотя оно было очень удобно для них, и подчинили себя на­казанию и скорбям, как бы действительно виновные. Такое поведение, при поверхностном взгляде на него, может показаться странным: оно объясняется свойством подвига, которым израбатывается святая чистота. Этим подвигом так ясно обнаруживается падение естества, так осязательно доказывается подвижнику неизбежное подчинение его требованию падшего естества, если б из области естества не исхитила его десница Божия, что он не может ни признавать собственно себя пре­любодеем. Чистота его есть дело Божие в нем, а от­нюдь не свойство естества и не плод его усилий. Продолжительность времени подвига имеет значи­тельное влияние на составление и усвоение таково­го понятия о себе. С достоверностью можно утверж­дать, что святые Божии признают себя оскверненны­ми любодеянием несравненно более, нежели те, которые, живя жительством плотским, непрестанно утопают в любодеянии. Из такого самовоззрения свя­той Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадо­кийской, муж, исполненный Святаго Духа, произнес о себе следующее изречение: «Не познал я жены, и я — не девственник» [110] . Какое глубокое чувство плача слы­шится из этого изречения!

Беспредельная милость Божия да дарует нам при­близиться к святой чистоте святых Божиих и к их свя­тому смирению. Аминь.

СЛОВО УТЕШЕНИЯ К СКОРБЯЩИМ ИНОКАМ