Падением изменились и душа и тело человеческие. В собственном смысле падение было для них вместе и смертью. Видимая и называемая нами смерть, в сущно­сти, есть только разлучение души с телом, прежде того уже умерщвленных отступлением от них истинной жиз­ни, Бога. Мы рождаемся уже убитыми вечной смертью! Мы не чувствуем, что мы убиты, по общему свойству мертвецов не чувствовать своего умерщвления! Недуги нашего тела, подчинение его неприязненному влиянию различных веществ из вещественного мира, его дебе­лость суть следствия падения. По причине падения наше тело вступило в один разряд с телами животных; оно существует жизнью животных, жизнью своего пад­шего естества. Оно служит для души темницей и гробом. Сильны употребляемые нами выражения! Но они еще недостаточно выражают ниспадение нашего тела с высоты состояния духовного в состояние плотское. Нужно очищение себя тщательным покаянием, нужно ощутить хотя в некоторой степени свободу и высоту со­стояния духовного, чтобы стяжать понятие о бедствен­ном состоянии нашего тела, о состоянии его мертвос­ти, причиненной отчуждением от Бога. В этом состоя­нии мертвости, по причине крайней дебелости и гру­бости, телесные чувства неспособны к общению с духа­ми, не видят их, не слышат их, не ощущают. Так притуп­ленная секира уже неспособна к употреблению по ее назначению. Святые духи уклонились от общения с людьми, как с недостойными такого общения; духи пад­шие, увлекшие нас в свое падение, смесились с нами и, чтоб удобнее содержать нас в плену, стараются соде­лать и себя и свои цепи для нас незаметными. Если же они и открывают себя, то открывают для того, чтоб укрепить свое владычество над нами. Всем нам, нахо­дящимся в рабстве у греха, надо знать, что общение со святыми Ангелами несвойственно нам по причине на­шего отчуждения от них падением, что нам свойствен­но, по той же причине, общение с духами отверженны­ми, к разряду которых мы принадлежим душою, — что чувственно являющиеся духи людям, пребывающим в греховности и падении, суть демоны, а никак не святые Ангелы. «Душа оскверненная, — сказал святой Исаак Сирский, — не входит в чистое царство и не сочетавает­ся с духами святых» (Слово 74). Святые Ангелы являются только святым людям, восстановившим с Богом и с ними об­щение святой жизнью. Хотя демоны, являясь людям, наиболее принимают вид светлых Ангелов для удобней­шего обмана; хотя и стараются иногда уверить, что они человеческие души, а не бесы [5] ; хотя они иногда и пред­сказывают будущее; хотя открывают тайны: но вверяться им никак не должно. У них истина переметана с ло­жью, истина употребляется по временам только для удобнейшего обольщения. Сатана преобразуется во Ангела светла и служители его преобразуются, яко служители прав­ды (2Кор.11:14,15), сказал святой апостол Павел.

      Святой Иоанн Златоуст, в беседе 2 о нищем Лазаре и о богатом, повествует случавшееся в его время: «Де­моны говорят: я — душа такого-то монаха. Разумеется, этому не верю именно потому, что говорят это демоны. Они обманывают внимающих им. По этой причине и Павел повелел демону молчать, хотя он говорил и прав­ду, чтобы он не обратил этой правды в повод, не подме­сил впоследствии к ней лжи и не привлек к себе дове­ренности. Диавол говорил: сии человецы раби Бога Выш­няго суть, иже возвышают нам путь спасения (Деян.16:17). Апостол, огорчась этим, повелел пытливому духу выйти из деви­цы. И что ж говорил дух худого, когда говорил: сии чело­вецы раби Бога Вышняго суть? Но так как большинство незнающих не может основательно судить о том, что говорится демонами, — апостол решительно отверг вся­кую доверенность к ним. Ты принадлежишь к числу отверженных, говорит апостол демону, ты не имеешь пра­ва говорить свободно, умолкни, онемей. Не твое дело проповедовать: это предоставлено апостолам. Зачем похищаешь не твое? Умолкни, отверженный. Так и Хри­стос, когда демоны говорили Ему: вемы Тя, кто еси (Мк.1:24; Лк.5:34), очень строго воспретил им, предписывая этим закон нам, чтобы мы ни под каким предлогом не доверяли демону, если бы даже он говорил что справедливое. Зная это, мы должны ни в чем решительно не верить демону. Если он будет говорить что и справедливое, — бежим, отвратимся от него. Здравым и спасительным познанием мы должны научаться не от демонов, но из Божественного Писания». Далее в этой беседе Златоуст говорит, что души как праведников так и грешников, немедленно после смерти уводятся из этого мира в дру­гой, одни для принятия венцов, другие — для казней. Душа нищего Лазаря немедленно после смерти возне­сена Ангелами на лоно Авраама, а душа богача низверг­нута в адский пламень. В беседе 28 на Матфея Златоус­тый поведает, что в его время некоторые беснующиеся говорили: я — душа такого-то. «Поистине это ложь и об­ман диавольские, — присовокупляет великий Святи­тель. — Не душа умершего вопиет это, а демон, который притворяется, чтобы обмануть слушателей».

      Демоны не знают будущего, известного Единому Богу и тем разумным Его тварям, которым Бог благово­лит открыть будущее; но как умные и опытные человеки из событий совершившихся или совершающихся пре­дусматривают и предугадывают события, имеющие со­вершиться, так и хитрые, многоопытные лукавые духи могут иногда предполагать с достоверностью и предска­зывать будущее [6] . Часто они ошибаются; весьма часто лгут и неясными провещаниями приводят в недоумение и сомнение. Иногда же они могут предвозвестить собы­тие, которое уже предназначено в мире духов, но между человеками не приведено еще в исполнение: так преж­де, нежели постигли праведного Иова искушения, попу­щение этих искушений уже было решено в совете Бо­жием и было известно падшим духам (Иов. гл. 1); так решена была на суде Божием, известна святым небесным силам и отверженным ангелам, передана к исполнению духу лу­кавому погибель в сражении царя израильского Ахава прежде, нежели царь выступил в поход (3Цар.22:19-23); так предсказал диавол святому Иоанну, архиепископу Новгородскому, искушение, которое впоследствии навел на него (Четьи-Минеи, 7 сентября). Были случаи, когда и грешникам являлись святые Ан­гелы, но это случалось по особенному смотрению Бо­жию и крайне редко: так лжепророку и волхву, то есть человеку, бывшему в особенном ближайшем общении с демонами, являлся святой Ангел (Числ. гл. 2). Исключительные случаи, по особенному смотрению Божию, не должны иметь никакого влияния на общее правило для всех (Св. Исаака Сирского, Слово 1).    Общее правило для всех человеков состоит в том, что­бы никак не вверяться духам, когда они явятся чувствен­ным образом, не входить в беседу с ними, не обращать на них никакого внимания, признавать явление их вели­чайшим и опаснейшим искушением. Во время этого ис­кушения должно устремлять мысль и сердце к Богу с мо­литвой о помиловании и об избавлении от искушения. Желание видеть духов, любопытство узнать что-нибудь о них и от них есть признак величайшего безрассудства и совершенного незнания нравственных и деятельных преданий Православной Церкви. Познание духов при­обретается совершенно иначе, нежели как то предпола­гает неопытный и неосторожный испытатель. Откры­тое общение с духами для неопытного есть величайшее бедствие или служит источником величайших бедствий. Боговдохновенный писатель Бытейской книги гово­рит, что по падении первых человеков Бог, произнесши приговор над ними, еще до изгнания их из рая, сотвори им ризы кожаны и облече их (Быт.3:21). Ризы кожаные, по объясне­нию святых отцов [7] , означают нашу грубую плоть, кото­рая при падении изменилась: утратила свою тонкость и духовность, получила настоящую свою дебелость. Хотя начальной причиной изменения и было падение, но изменение совершилось под влиянием Всемогущего Творца, по неизреченной Его милости к нам, к нашему величайшему благу. Между прочими полезными для нас последствиями, истекающими из состояния, в котором ныне находится наше тело, мы должны указать на то, что, чрез допущение дебелости нашему телу, мы сделались неспособными к чувственному видению духов, в область которых мы ниспали. Объясним это. Мы стя­жали как бы естественное влечение ко злу. Это влечение естественно падшему естеству: это влечение подоб­но влечению демонов ко злу: прилежит помышление чело­веку прилежно на злая от юности его (Быт.8:21). Но в нас смешано добро со злом: мы влечемся то к злу, то, покидая это стремление, направляемся к добру. Демоны, напротив того, всегда и всецело устремлены к злу. Если бы мы находились в чувственном общении с демонами, то они в кратчайшее время окончательно развратили бы человеков, непрестанно внушая зло, явно и непрестанно со­действуя злу, заражая примерами своей постоянно пре­ступной и враждебной Богу деятельности. Тем удобнее они могли совершить это, что падший человек есте­ственно влечется к злу, что падший человек находится в подчинении у демонов, покорившись им произвольно. В кратчайшее время человеки, по преуспеянию во зле, соделались бы демонами; покаяние и восстание из па­дения были бы для нас невозможны. Премудрость и бла­гость Божия положила преграду между людьми, низверженными на землю из рая, и духами, низверженными на землю с неба — грубую вещественность тела челове­ческого. Так земные правительства отделяют темнич­ной стеной злодеев от общества человеческого, чтобы они по произволу не вредили этому обществу и не раз­вращали прочих человеков (Прп. Кассиана Собеседование 8, гл. 12). Духи падшие действуют на людей, принося им греховные помыслы и ощущения; до чувственного видения духов достигают весьма немногие человеки.

      При размножении человечества, в его настоящем состоянии падения, тело приносит душе весьма сходное служение с тем служением, которое исполняют пеле­ны для новорожденного тела. Обернутое пеленами тело младенца получает правильность, без пелен чле­ны его, по мягкости своей, могли бы получить уродли­вые формы: так и душа, облеченная в тело, закрытая и отделенная им от мира духов, постепенно образует себя изучением закона Божия, или, что то же, изучением христианства, и стяжает способность различать добро от зла (Евр.5:14). Тогда даруется ей духовное видение духов и, если то окажется сообразным с целями руководствую­щего ею Бога, чувственное, так как обман и обольще­ние для нее уже гораздо менее опасны, а опытность и знание полезны. При разлучении души от тела видимой смертью мы снова вступаем в разряд и общество духов. Из этого видно, что для благополучного вступления в мир духов необходимо благовременное образование себя законом Божиим, что именно для этого образова­ния и предоставлено нам некоторое время, определяе­мое каждому человеку Богом для странствования по зем­ле. Это странствование называется земной жизнью. Человеки делаются способными видеть духов при некотором изменении чувств которое совершается не­приметным и необъяснимым для человека образом. Он только замечает в себе, что внезапно начал видеть то, чего доселе не видел и чего не видят другие, слышать то, чего доселе не слышал. Для испытавших на себе та­кое изменение чувств, оно очень просто и естественно, хотя необъяснимо для себя и для других; для неиспытав­ших — оно странно и непонятно. Так всем известно, что люди способны погружаться в сон; но что за явление — сон, каким образом, незаметно для себя, мы переходим из состояния бодрости в состояние усыпления и само­забвения — это остается для нас тайной. Изменение чувств, при котором человек входит в чувственное об­щение с существами невидимого мира, называется в Священном Писании отверзением чувств. Отверзе Бог, го­ворит Писание, очи Валааму, и узре Ангела Божия проти­востояща на пути, и меч извлечен в руце его (Числ.22:31). Окруженный врагами, пророк Елисей, чтоб успокоить устрашенного слугу своего, помолися и рече: Господи, отверзи ныне очи отрока, да узрит. И отверзе Господь очи его, и виде: и се, гора исполнь коней, и колесница огненна окрест Елиссеа: и снидо­ша к нему: И помолися Елиссей ко Господу, и рече: порази убо язык сей невидением. И порази их невидением по глаголу Елис­ееву... и отведе их в Самарию. И бысть егда внидоша в Сама­рию, и рече Елиссей: отверзи убо Господи очи их, и да видят. И отверзе Господь очи их, и видеша» (4Цар.6:17-20). Когда два ученика шли с Господом по дороге из Иерусалима в Еммаус, то очи ею держастеся, повествует Евангелист, да Его, Госпо­да, не познаста. Когда же они пришли на ночлег, тогда, при преломлении хлеба, онема отверзостеся очи, и познас­та Его (Лк.24:16-31). Из приведенных мест Священного Писания явствует, что телесные чувства служат как бы дверями и вратами во внутреннюю клеть, где пребывает душа, что эти врата отворяются и затворяются по мановению Бога. Премудро и милосердно пребывают эти врата по­стоянно заключенными в падших людях, чтобы закля­тые враги наши, падшие духи, не вторгались к нам и не губили нас. Эта мера тем необходимее, что мы, по паде­нии, находимся в области падших духов, окружены ими, порабощены ими. Не имея возможности ворваться к нам, они извне подают нам знать о себе, принося различные греховные помыслы и мечтания, ими привле­кая легковерную душу в общение с собою. Непозволи­тельно человеку устранять смотрение Божие и соб­ственными средствами, по попущению Божию, а не по воле Божией, отверзать свои чувства и входить в явное общение с духами. Но и это случается. Очевидно, что собственными средствами можно достигнуть общения только с падшими духами. Святым Ангелам несвой­ственно принять участие в деле, несогласном с волей Божией, в деле неблагоугодном Богу. Чем влекутся человеки к вступлению в открытое общение с духами? Легкомысленные и незнающие деятельного христиан­ства увлекаются любопытством, незнанием, неверием, не понимая, что, вступив в такое общение, они могут нанести себе величайший вред; люди, предавшиеся греховности и отступившие от Бога, вступают в это обще­ние по самым порочным побуждениям и для самых по­рочных целей.

      То, что совершается с нами по Промыслу Божию, всегда преисполнено величайшей премудрости и благо­сти, совершается по существенной надобности для су­щественной пользы нашей, отнюдь не для удовлетворе­ния нашему любопытству или какому другому мелочно­му, недостойному Бога нашему побуждению. По этой причине обыкновенный порядок и ход нарушаются весьма редко; весьма редко вводится человек в чувствен­ное видение духов. Богу благоугодно, чтоб служитель Его пребывал постоянно в величайшем благоговении пред Ним, в безусловной покорности к Нему, в безуслов­ной преданности Его святейшей воле. Всякое наруше­ние этих отношений неблагоприятно Богу и налагает па нас печать гнева Божия (Прп. Исаака Сирского, Слово 36). Легкомысленно покушаю­щиеся нарушить порядок, установленный Богом, и вторгнуться самовольно в то, что Богом сокрыто от нас, признаются искусителями Бога и изгоняются от лица Его во тьму кромешную, в которой не светит Свет Бо­жий. Приведем несколько примеров, которые объяснят нам, с какой спасительной для нас предосторожностью, с целью величайшей нашей душевной пользы Бог допус­кает нам чувственное видение духов. В Африке [8] был мытарь, именем Петр, человек самый жестокосердый, подавший в течение всей своей жизни милостыню нищему однажды, и то не по движению сострадания, а по увлечению гневом. Когда Петр нес большое количество хлебов, нищий начал неотступно просить у него милос­тыни: Петр, рассердившись и не имея возможности уда­рить нищего чем другим, кинул в него хлебом. По про­шествии двух дней после этого случая Петр заболел; болезнь усилилась; больной очень изнемог и, казалось, приближался к смерти. При таком положении отверз­лись его очи: он увидел пред собою весы; по одну сторо­ну их стояли мрачные демоны, по другую — светлые Ангелы. Демоны, собрав все злые дела, соделанные Петром в течение его жизни, положили на весы. Свето­носцы, не находя никаких добрых дел, чтоб противопо­ложить их злым делам Петра, стояли в унынии и в не­доумении говорили друг другу: «Мы ничего здесь не имеем». Тогда один из них сказал: «Точно, мы ничего не имеем здесь, кроме одного хлеба, который дан Петром Христу, два дня тому назад, и то поневоле». Они поло­жили хлеб в другую чашу весов, и она тотчас начала перетягивать первую. Тогда световидные мужи сказали мытарю: «Иди, убогий Петр, приложи к этому хлебу, чтоб темнообразные мурины не похитили тебя и не ввергли в вечную муку». Петр выздоровел, сделался нео­быкновенно милостивым к нищей братии, истощил на них все весьма значительное имение свое, рабам дал свободу и, переселившись в Иерусалим, продал себя в раба одному из благочестивых жителей Святого Града, чтоб смирением еще ближе усвоиться Богу, Которому он уже усвоился милостыней. Петр сподобился высоких духовных дарований (Четьи-Минеи, 22 сентября). — В Киево-Печерском монасты­ре был инок Арефа; он имел значительное богатство и хранил сокровище в келье, будучи крайне скуп не толь­ко к нищим, но и к самому себе. Воры ночью обокрали его. Арефа впал в тоску, едва не наложил на себя рук; стал разыскивать об украденном имении и подвергать неприятностям многих невинных. Братия упрашивали его прекратить такие разыскания и возложить печаль свою на Господа (Пс.54:23), но он не хотел и слышать увещаний, отвечал на них жестко и грубо. Чрез несколько дней Арефа впал в тяжкую болезнь и приблизился к смер­ти. Братия собрались к нему; он лежал как мертвый, ничего не говоря; потом внезапно, вслух всем, начал вопиять громким голосом: «Господи, помилуй! Господи, прости! Господи, согрешил! Имение — Твое! Не жалею о нем!» Он немедленно выздоровел и так поведал бра­тии о причине своих восклицаний: «Я видел, — говорил он, что пришли ко мне Ангелы и полк бесов. Они нача­ли препираться обо мне по поводу украденного моего богатства. Бесы говорили: «Он по этому случаю не воз­дал хвалы Богу, но роптал, и потому он наш и должен быть предан нам». Ангелы сказали мне: «Несчастный человек! Если бы ты, при случившемся похищении у тебя имения, принес Богу благодарение, то похищение имения вменилось тебе в милостыню, как Иову. Когда кто подает милостыню — это велико пред Богом, пото­му что подавший поступает так из своего благого произ­воления; претерпевающему же с благодарением насиль­ственное похищение вменяется искушение, нанесенное диаволом, в благое произволение. Диавол, хотя вверг­нуть человека в злохуление, устраивает похищение его имения; но человек, который благодарит Бога, все пре­давая Богу, поступает одинаково с милостивым раздая­телем». Когда Ангелы сказали мне это, я воскликнул: «Господи, прости! Господи, я согрешил! Имение принадлежит Тебе, не жалею о нем!» — тогда бесы исчезли, а святые Ангелы возрадовались и, вменив мне украден­ные деньги в милостыню, удалились». После этого ви­дения Арефа изменился в образе мыслей и в нраве, про­водил самую добродетельную, подвижническую жизнь, богатея в Бога: он сподобился блаженной кончины и блаженство свое засвидетельствовал нетлением мощей своих: они почивают в пещерах с мощами прочих пре­подобных отцов, к лику которых Арефа справедливо причислен святой Церковью (Четьи-Минеи, 22 сентября). — В той же Киево-Пе­черской лавре жил слепой старец Феофил, непрестан­но погружавшийся в покаяние и, по причине непрестан­ного умиления, непрестанно проливавший обильные слезы, что признается верным признаком святой души, переселившейся в вечность помышлениями своими еще во время пребывания своего на земле (Прп. Исаака Сирского, Слово 65). Феофил плакал над сосудом и в него собрал значительное количество слез. Это было следствием непонятого им тонкого са­момнения, столько душевредного для подвижника, ко­торый не должен давать никакой цены своим подвигам, вполне предоставляя оценку их Богу (Флп.3:12-14). За три дня до кон­чины своей Феофил прозрел, как ему то было предска­зано его наставником, преподобным Марком. Поняв, что настало время переселения в вечность, Феофил уд­воил свой плач и, имея ввиду накопленные им слезы в сосуде, умолял Бога, чтобы слезы его были приняты. Внезапно предстал пред ним Ангел с благоухающим со­судом и сказал ему: «Феофил! Хорошо, что ты молился и плакал; но напрасно ты хвалишься слезами, собран­ными тобою в сосуд. Вот сосуд, гораздо больший того, наполненный твоими же слезами, которые ты изливал при усердной молитве и отирал их рукою или платком или оставлял падать на землю и одежды твои. Я собрал их по повелению Владыки и Творца моего, а теперь по­слан возвестить тебе радость преселения к Тому, Кто сказал: Блаженны плачущии, яко тии утешатся (Мф.5:4. Четьи-Минеи 29 декабря). — Из приведенных здесь событий ясно усматривается общий характер явления духов, устрояемого Промыслом Божи­им. По смотрению Божию являются духи только во вре­мя крайней нужды, с целью спасения и исправления человеков; являются таким образом, что явление их не может иметь вредных последствий. Петр и Арефа извлечены были из пропасти греховной страхом от виден­ного ими состязания Ангелов с бесами, а Феофил, кото­рого недостаток заключался не в образе жизни, а в об­разе мыслей, наставлен смиренномудрию и вместе изве­щен об ожидающем его блаженстве. Он не мог превозне­стись явлением ему Ангела и обетованием блаженства, потому что при этом обнаружен ему его недостаток и объявлено о спасении пред самою смертью, как о даре, дарованном единственно милостью Божией. Только со­вершеннейшим христианам, преимущественно из ино­ков, сподобившимся прозреть душевными очами, был открыт мир духов; но таких христиан и в самые цвету­щие времена иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария Великого (Беседа 8, гл. 6). Свойство всех видений, посылаемых Богом, замечает святой Иоанн Лествичник, заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, исполняют ее стра­ха Божия, сознания своих греховности и ничтожества. Напротив того, видения, в которые мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие, в самомнение, доставляют радость, кото­рая не что иное, как непонимаемое нами удовлетворе­ние наших тщеславия и самомнения (Лествица, Слово 3. О сониях). Демоны, являясь наиболее в виде Ангелов, стараются польстить челове­ку похвалою, потешить его любопытство и тще­славие; затем они удобно ввергают его в самообольще­ние и наносят ему сильнейший, более или менее яв­ный, душевный вред.

      Мысль, что в чувственном видении духов заключа­ется что-либо особенно важное, ошибочна. Чувствен­ное видение, без духовного, не доставляет должного понятия о духах, доставляет одно поверхностное поня­тие о них, очень удобно может доставить понятия са­мые ошибочные и их то наиболее и доставляет неопыт­ным и зараженным тщеславием и самомнением. Духов­ного видения духов достигают одни истинные христиа­не, а к чувственному наиболее способны люди самой порочной жизни. Кто видит духов и находится в чув­ственном общении с ними? Волхвы, отрекшиеся от Бога и признавшие богом сатану [9] ; люди, предавшиеся страстям и, для удовлетворения их, прибегшие к волхвам, при посредстве их вступившие в явное общение с падшими духами, что совершается под непременным условием отречения от Христа [10] : человеки, истощен­ные пьянством и развратной жизнью; подвижники, впавшие в самомнение и гордость; весьма немногие способны к нему по естественному сложению; весьма не­многим являются духи по поводу какого-либо особенно­го обстоятельства в жизни. В последних двух случаях человек не подлежит порицанию, но должен приложить все тщание, чтобы выйти из этого положения, как весь­ма опасного. В наше время многие позволяют себе вхо­дить в общение с падшими духами посредством магне­тизма, причем падшие духи обыкновенно являются в виде светлых Ангелов, обольщают и обманывают раз­личными интересными сказками, перемешивая правду с ложью, всегда причиняют крайнее душевное и даже умственное расстройство. Употребление магнетизма есть отрасль волхвования. При нем нет явного отрече­ния от Бога, но несомненно имеется отречение при­крытое, так как в настоящее время вообще диавол очень прикрывает свои сети, более заботясь об уничтожении существенного, нежели наружного. Оставя без всякого внимания постановления Божии, не справясь тщатель­но, угодно ли Богу, сообразно ли воле Божией предпри­нимаемое, легкомысленный испытатель таинственного слепо вверяется действию магнетизма, без всякой предосторожности вступает в общение с духами, верит им и вверяется, действует под их руководством и по их на­ставлениям. Что это, как не отступление от Бога?

      Случалось, что, по особенному смотрению Божию, святые духи являлись людям порочной жизни и даже идолопоклонникам. Этим людям не принесло никакой пользы явление им святых Ангелов; да оно и устраива­лось не для их личностей и потому не служило призна­ком их достоинства. Священное Писание повествует, что в то время, когда патриарх Иаков ушел тайно из Месопотамии от тестя своего Лавана, идолопоклонни­ка, и Лаван пустился в погоню за зятем, прииде Бог (здесь надо разуметь Ангела Божия: посланный назван именем Пославшего) к Лавану Сирину нощию во сне, и рече ему: блю­ди себе, да не како возглаголеши Иакову зла (Быт.31:24). Идолопоклон­нику Лавану явился Бог не для Лавана, а для того, что­бы доставить спасение Иакову. Идолопоклонник остал­ся идолопоклонником, несмотря на то, что видел Бога лицом к лицу и беседовал с Ним. Чувственное видение не принесло никакой пользы, потому что ему не пред­шествовало познание. Увидев истинного Бога, идоло­поклонник не престает признавать богами идолов сво­их; он говорит о них: вскую украл еси боги моя? (Быт.31:30) — Идоло­поклонник, лжепророк и волхв Валаам видел явно на пути святого Ангела и беседовал с ним; по внушению этого Ангела произнес истинное пророчество, проро­чество Боговдохновенное об израильском народе, но это не принесло ему никакой пользы: он пребыл в сво­ем нечестии, дерзнул действовать враждебно определе­нию Божию и подвергся казни с врагами Божиими (Числ.22:24,31). — Саул, царь израильский, явно не отступивший от Бога, но часто преступавший повеления Божии, что вменено ему в отступление (1Цар.15:22,23), довершил свои беззакония сообще­нием с волшебницей. Он знал, что волшебство есть тяж­кий грех, ибо предал смерти всех волшебников в земле израильской; но, увлекшись своим поведением, решил­ся на поступок, явно богопротивный. Желая узнать, ка­кой исход будет иметь сражение, в которое он намере­вался вступить с филистимлянами, Саул просил волшеб­ницу, чтоб она вызвала из ада душу почившего пророка Самуила для совещания с ним. Волшебница исполнила это. Явившийся на призыв ее из подземных темниц, пророк предсказал царю поражение и смерть в битве. Саул, вместо того чтоб погрузиться в покаяние, впал в отчаяние; явление пророка и предузнание будущего вме­сто пользы принесли ему величайший вред [11] . Войско язычников сириян, вступившее в землю израильскую, внезапно увидело полк святых Ангелов и предалось бег­ству (4Цар.7:6). Святые Ангелы и почившие праведники подобны­ми явлениями нередко останавливали варваров и раз­бойников от нападения на жилища угодников Божиих [12] . Да не мнят о себе что-либо увидевшие чувственно ду­хов, даже святых Ангелов: это видение одно, само по себе, нисколько не служит свидетельством о достоин­стве видевших: к нему способны не только порочные человеки, но и самые бессловесные животные (Числ.22:23).

      Святые отцы предпочитали всякое духовное виде­ние видению чувственному. Великий наставник иноков святой Исаак Сирский сказал: «Сподобившийся увидеть себя выше сподобившегося видеть Ангелов: ибо после­дний входит в общение очами телесными, а первый — очами душевными» (Слово 41). Те преподобные иноки, которые сподобились обильного видения духовного, обиловали духовным рассуждением и другими возвышеннейшими дарованиями Святаго Духа: скудны были ими те препо­добные отцы, которые за простоту свою и чистоту удос­тоены были одного чувственного видения духов. Препо­добный Даниил Скитский поведал о некотором старце весьма строгой жизни, жившем в Нижнем Египте, что он говорил по неведению: «Мельхиседек, царь Салимс­кий, упоминаемый в Бытейской книге (Быт.14:18), есть Сын Бо­жий». Это было передано блаженному Кириллу, архи­епископу Александрийскому. Кирилл пригласил к себе старца, который совершал знамения, которому Бог от­крыл то, о чем просил старец. Архиепископ поступил очень благоразумно. Он сказал старцу: «Авва! Помолись за меня. Один помысл говорил мне, что Мельхиседек есть Сын Божий, а другой помысл говорит: нет! Он че­ловек и архиерей Божий. Я колеблюсь, которому из этих помыслов поверить. По этой причине и пригласил тебя. Помолись Богу, чтоб Бог возвестил тебе это откро­вением». Старец, уповая на свое жительство, отвечал с решительностью: «Дай мне сроку на три дня: я попро­шу Бога об этом и возвещу тебе, кто Мельхиседек». По прошествии трех дней старец пришел к архиепископу и говорил ему: «Мельхиседек — человек». Архиепископ отвечал: «Как ты узнал, отец?» Старец: «Бог показал мне всех патриархов, от Адама до Мельхиседека. При этом Ангел сказал мне: вот Мельхиседек. Будь уверен, что это так». Возвратившись в келью, старец уже сам собою про­поведовал всем, что Мельхиседек человек, а не Сын Бо­жий. Святой Кирилл возрадовался о спасении брата, ко­торый, несмотря на то, что совершал знамения и полу­чал откровения от Бога, был в общении со святыми Ан­гелами и с душами отшедши святых, — погибал от усвое­ния себе богохульной мысли, не понимая своего душев­ного бедствия (Пролог, 23 февраля). Подобное случилось с некоторым свя­тым пресвитером первых веков христианства. По при­чине чистоты и незлобия он, при служении Божествен­ной литургии, постоянно сподоблялся видеть Ангела, который стоял близ его. Посетил пресвитера странник-диакон. Пресвитер предложил диакону совершить с ним бескровное жертвоприношение. Когда они начали свя­щеннодействовать, диакон заметил пресвитеру, что он при молитвах произносит слова, в которых заключается еретическое богохульство. Поразило пресвитера замеча­ние. Он обратился к Ангелу, который тут присутствовал, и спросил его: «Справедливы ли слова диакона?» Ангел отвечал: «Справедливы». — «Почему же, — возразил пре­свитер, — ты, находясь при мне столько времени, не сказал мне этого?» — «Богу угодно, — отвечал Ангел, — чтоб человеки наставлялись человеками». Постоянное общение с Ангелом не препятствовало святому пресви­теру коснеть в погибельном заблуждении.

      Видение чувственными очами духов приносит все­гда больший или меньший вред тем человекам, которые не имеют духовного видения. Здесь, на земле, образы истины перемешаны с образами лжи (Св. Исаака Сирского, Слово 2), как в стране, в которой перемешано добро со злом, как в стране изгна­ния падших ангелов и падших человеков.

Как люди, возлюбившие свое падение, свою греховность, употребляют все меры, чтоб при­влечь всех человеков в свое направление, так в особен­ности заботятся об этом падшие духи. Они совершают дело погубления человеков с несравненно большим ус­пехом, чем злонамереннейшие люди. Повреждение че­ловеков заключается в смешении в них добра со злом; повреждение падших духов заключается в полном пре­обладании зла, при совершенном отсутствии добра. Способности падших духов далеко превосходнее способ­ностей падших человеков, которые связаны в своих на­чинаниях самой тяжестью и дебелостью своего тела. Демоны свободно и быстро обтекают вселенную, сво­бодно совершают и такие дела, которые вовсе невоз­можны для человеков (Иов.1:7). Люди должны поневоле удовлет­вориться той опытностью во зле, которую они стяжают во время краткой земной жизни; их злые намерения уничтожаются сами собою в тот час, когда они понево­ле оставляют поприще земной жизни, будучи востребо­ваны на суд Божий и в вечность. Демонам, напротив того, предоставлено пребывать на земле со времени их окончательного падения (Быт.3:14) до кончины мира: всякий лег­ко может представить себе, какую опытность в творении зла стяжали они в такое продолжительное время, при их способностях и при постоянной злонамеренности, нис­колько не растворенной никаким благим стремлением или увлечением. Если они и притворяются благонаме­ренными, то это единственно с целью вернее успеть в злом намерении. Для благонамеренности они вовсе не способны. Видящий чувственно духов легко может быть обманут в свое повреждение и погибель. Если же он, при видении духов, окажет доверенность к ним или легкове­рие, то он непременно будет обманут, непременно будет увлечен, непременно будет запечатлен непонятною для неопытных печатью обольщения, печатью страшного повреждения в своем духе, причем часто теряется возможность исправления и спасения. Со многими, с весь­ма многими это случалось. Случилось это не только с язычниками, которых жрецы были по большей части в открытом общении с демонами; случилось это не только с многими христианами, не знающими тайн христиан­ства и по какому-нибудь обстоятельству вступившими в общение с духами, — случилось это с многими подвиж­никами и иноками, не стяжавшими духовного видения духов и увидевшими их чувственно.

      Одним только христианским подвижничеством до­ставляется правильный, законный вход в мир духов. Все прочие средства незаконны и должны быть отвергнуты как непотребные и пагубные. Истинного Христова под­вижника вводит в видение Сам Бог. Когда руководит Бог, тогда отделяются призраки истины, в которые облека­ется ложь от истины; тогда даруется подвижнику, во-пер­вых, духовное видение духов, подробно и с точностью обнаруживающее пред ним свойства этих духов. Уже после этого даруется некоторым подвижникам чувственное видение духов, которым пополняются познания о них, доставленные видением духовным. Злые духи свя­зываются в своих действиях по отношению к подвижни­ку Христову властью и премудростью руководящего им Бога, и, несмотря на то, что дышат особеннейшей зло­бой на служителя Божия, они не могут причинить ему того зла, какое бы желали. Наносимые ими напасти со­действуют его преуспеянию (Прп. Макария Великого, Слово 4, гл. 6 и 7).

      Подробное, существенно нужное учение о духах зло­бы излагает преподобный Антоний Великий в поуче­нии, которое он произнес ученикам своим. Учение это Антоний Великий заимствовал из собственных святых опытов, из обильно-благодатного состояния своего; сви­детельствуется оно Священным Писанием. Антоний имел видение духов и чувственное, и духовное. То и дру­гое видение достигли в нем высшей степени развития. По самоумерщвлению, по глубоко безмолвной жизни, по житию на небесе (Флп.3:20) куда возводил его обитавший в нем Святый Дух, Антоний, находясь еще в теле, уже как бы принадлежал к духам [13] . Постоянно находился он то в общении со святыми Ангелами, то в борьбе с демона­ми [14]. Наставление произнесено отшельникам — инокам, весьма преуспевшим, каковы были ученики Великого. Чувственное видение духов есть принадлежность от­шельнической жизни; с общежительными иноками бесы сражаются наиболее невидимо, принося им гре­ховные помыслы, мечтания, ощущения, очень редко являясь чувственно. Антоний Великий, достаточно обучив преподобного Павла Препростого иноческой жизни, устроил для него отшельническую келью в значитель­ном расстоянии от себя и ввел в нее святого ученика своего, сказав ему при этом: «Вот! Благодатью Христа, даровавшего помощь, ты изучился монашеской жизни: отныне пребывай наедине, чтоб стяжать опытность в борьбе с демонами» [15]. «Писание заповедует, — говорил Антоний Вели­кий [16], — чтоб мы всяцем хранением блюли свое сердце (Притч.4:23). Вра­гов имеем страшных и коварных [17], то есть лукавых демо­нов, с ними предлежит нам сражение, как говорил апос­тол: несть наша брань к крови и плоти, но к началам и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф.6:12). Великое множество их находится в объем­лющем нас воздухе; они недалеко от нас; господствует между ними великое несогласие [18] . О природе и разнооб­разии их многое могут сказать другие, превосходящие нас в духовном преуспеянии, а нам настоит особен­ная нужда знать употребляемые ими против нас козни». «Во-первых, мы должны быть убеждены в том, что демоны называются демонами не потому, чтоб они были созданы в настоящем их устроении. Бог не создал ничего такого, что, само по себе, было бы злым. Демо­ны созданы благими. Впоследствии, отпавши от небес­ной мудрости, низверженные на землю, они обольсти­ли язычников привидениями. Пламенея ненавистью к нам, христианам, они употребляют все средства к воз­бранению нам доступа на небеса, чтоб мы не взошли туда, откуда они ниспали. Нужна усиленная молитва, нужен великий подвиг, чтоб те, которым они являются, получив действием Духа благодать рассуждения, могли узнавать их. Некоторые из них менее злобны, другие более злобны; но у всех — одно стремление: разными способами устроять для нас падение и погибель. Мно­гообразна их хитрость; многообразны приемы к приуго­товлению козней [19] . Конечно, блаженный апостол с пос­ледователями своими знал это с точностью. Не неразуме­ваем бо умышлений его (сатаны) (2Кор.2:11). Мы должны друг друга наставлять, заимствуя познание из тех искушений, ко­торым подверглись от демонов; почему и я, как стяжав­ший некоторое опытное знание о духах, сообщаю его вам, чадам моим».

      «Если демоны увидят, что кто-либо из христиан, в особенности из монахов, начинает подвизаться и пре­успевать, то приступают к нему и тотчас же начинают полагать препятствия на пути его. Препятствия эти суть греховные помышления. Не должно приходить в смуще­ние и недоумение от приносимых ими внушений: они немедленно уничтожаются молитвами, постами и ве­рою в Господа. Но, будучи отражены, демоны не пре­стают от брани: злохитро и коварно приступают они снова. Не успев обольстить сердце тайным действием при посредстве вожделений, они подступают иным пу­тем и покушаются привести в испуг пустыми привиде­ниями, принимая различные образы, — то женщин, то зверей, то гадов, то величайших исполинов, то множе­ства воинов. Но и этих привидений, показываемых ими, не должно страшиться: не имея никакого значе­ния, они мгновенно исчезают, если кто потщится ог­радить себя верою и знамением креста. Впрочем, они дерзки и крайне бесстыдны: побежденные при одном способе борьбы, прибегают к другому. Они представ­ляют себя одаренными пророчеством, способными предсказывать будущее. Они вытягиваются привидени­ем в такую высоту роста, при великом объеме в шири­ну, что представляются прикасающимися к крышам домов. Так действуют они с той целью, чтобы обольстить дивами тех, кого не могли обольстить по­мыслами. Если же и при этом покушении они найдут душу укрепленной верой и надеждой, то наконец при­водят с собой своего начальника» [20] .

      «Антоний говорил, что он часто видел диавола та­ким, каким открыл его Господь Иову в следующих сло­вах: Очи его — видение денницы. Из уст его исходят аки све­щи горящыя, и размечутся яко искры, огненнии. Из ноздрей его исходит дым пещи горящия огнем углия. Душа, его яко уг­лие, и яко пламы из уст его исходят (Иов.41:9-13). Являясь таким, князь демонов, велеречивый и состарившийся во зле, стара­ется, как я сказал, навести ужас, в чем обличает его Гос­подь, говоря опять Иову: вменяет железо, яко плевы, медь же аки древо гнило, мнит же море, яко мироварницу, и тар­тар бездны, яко же пленника, вменил, бездну в прохождение (вместо прогулки) (Иов.41:18,22,23); чрез пророка: гнав, постигну (Исход.15:9); через другого пророка: вселенную всю обыму рукою моею, яко гнез­до, и яко оставленная яица возьму (Ис.10:14). Таким образом, демо­ны хвастают и обещаются сделать то и другое, чтоб об­мануть подвижников благочестия. Нам, верующим, не должно страшиться их привидений, не должно внимать их провозглашениям. Лгут они всегда, никогда не гово­рят ничего справедливого. Хотя диавол дерзко высказал о себе так многое [21] , однако Господь извлек его, как змея на уде, возложил на него узду, как на рабочий скот, зако­вал в железный обруч, как беглого раба, продел в нозд­ри и губы его кольцо. Он связан Господом подобно во­робью и предан нам в игралище. Вместе с ним низвер­жены его сообщники, демоны, как скорпионы и змеи, в попрание нам, христианам. Доказательством этого слу­жит то, что мы самым образом жительства нашего бо­ремся с диаволом, — и тот, кто похвалялся иссушить море и охватить вселенную, уже не может противосто­ять нашему подвижничеству, не может воспретить мне, говорящему против него. Не будем обращать никакого внимания на слова его, потому что он постоянно лжет! Не будем страшиться его привидений, не имеющих, все­конечно, никакого значения! Показываемый демонами свет — неистинный: скорее он — предзнаменование и предызображение приготовленного им огня: они усили­ваются являться человекам в том пламени, в котором будут гореть. Точно — они являются, но исчезнут тот­час, не повредив никого из верующих, в самой же вещи явив только образ огня, в который они будут ввергнуты. Не должно страшиться их ни по какому поводу: благодать Христова соделала все покушения их против нас тщетными[22] . Демоны — лукавы; они способны прини­мать разные образы и виды. Часто представляются по­ющими псалмы, пребывая при этом невидимыми, и вспоминают слова Писания [23] . Очень часто, когда мы читаем, они тотчас повторяют прочитанное, подобно эху. Когда спим — они возбуждают нас на молитву, чтоб не дать нам вовсе успокоиться сном. Иногда, приняв вид монахов, как бы самых благочестивых, вступают в раз­говор, чтоб обмануть привидением одежды и образа и обманутых увлечь, куда желают. Их никак не должно слушать, возбуждают ли они к молитве, увещевают ли, чтоб мы вовсе ничего не вкушали, обвиняют ли и обли­чают нас в грехах, которые знают за нами. Они делают это не с целью благочестия или добродетели, но с тем, чтоб привести простейших в отчаяние. Они представ­ляют подвижническую жизнь бесполезною, внушают отвращение к монашеской жизни, как к невыносимо тягостной; они действуют с целью поставить всевозмож­ные препятствия этой жизни» [24] .