Такое название селу дали иудеи не по сему самому, а по поводу Иуды. Петр же приводит здесь этот факт, представляя в свидетели врагов, давших селу такое имя. Слова: да будет двор его пуст, сказаны об этом селе и о доме Иуды. А слова: епископство его да приимет ин, указывают на сан священства. Да будет двор его пуст. Что могло бы быть пустее кладбища и кладбища общественного, каковым стало это село?

21. Подобает убо от сходившихся с нами мужей во всяко лето, в неже вниде и изыде в нас Господь Иисус, 22. Начен от крещения Иоаннова даже до дне, в оньже вознесеся (на небо) от нас, свидетелю воскресения Его быти с нами единому от сих.

Представляет дело общим с ними (с братиею), чтобы оно не встретило возражений и не подало повода к состязаниям. Поэтому и в начале беседы говорил: "мужие братие, следует избрать из вас"; предоставляет выбор всем (tw|~ plh/qei), а вместе с тем и избранным предоставляет честь и сам освобождается от нарекания со стороны кого бы то ни было. А что так должно было быть, об этом он и сам говорит и пророка приводит во свидетели. Из кого же следовало избрать? От сходившихся с нами во всяко лето; потому что это необходимо так и должно было быть. И не сказал: из местных людей, которые с нами; потому что тогда показалось бы, что он оскорбляет прочих. А теперь дело решалось временем. Свидетелю воскресения Его быти с нами, дабы лик учеников не был усечен ни с какой стороны. Говорит: быти свидетелю воскресения, а не чего-либо другого; ибо кто явится достойным свидетельствовать о том, что ядый и пияй с нами и распятый Господь восстал, тому гораздо более можно и должно поручить свидетельствовать и о прочих событиях; потому что искомым было воскресение, так как оно совершилось втайне, а прочее - явно.

23. И поставиша два, Иосифа нарицаемаго Варсаву, иже наречен бысть Иуст, и Матфиа. 24. И помолившеся реша: Ты Господи сердцеведче всех, покажи, егоже избрал еси от сею двою единаго, 25. Прияти жребий служения сего и апостольства, из негоже испаде Иуда, ити в место свое. 26. И даша жребия има, и паде жребий на Матфиа, и причтен бысть ко единонадесяти апостолом.

И поставиша два. Почему не многих? Чтобы не вышло большего нестроения; притом же и дело касалось немногих. Благовременно взывают в молитве к Сердцеведцу. Не говорят далее: избери, но: покажи, егоже избрал еси, зная, что у Бога все определено прежде помышления человеческого. Везде избрание называет жребием, показывая этим, что все происходит по Божию человеколюбию и по Божию избранию, и напоминая им о древних событиях; потому что как левитов, так и их Бог избрал себе по жребию. Что же за мужи были они? Может быть, они были из числа семидесяти, бывших с двенадцатью апостолами, и из других верующих, но более пламенно веровавшие и более благочестивые, чем прочие. Таковы были и Иосиф и Матфий. Называет же Иосифа и Варсавою и Иустом, быть может, и потому, что у них этими именами называлось одно лицо; но, может быть, и вследствие перемены образа жизни давалось новое название; наконец прозвание, может быть, присваивалось образу занятий. Отчего же не начинает слово Иаков, приявший епископство в Иерусалиме, но право говорить народу уступает Петру? Оттого, что он был проникнут смирением; тогда не думали ни о чем человеческом, но имели в виду пользу общую. По той же самой причине и апостолы уступают ему кафедру, и не соревнуют ему и не спорят с ним. Ити в место свое. Место, которое имел достойно занять Матфий, (Лука) называет своим, или собственным; потому что как Иуда еще прежде, чем испаде с него, с того времени, как заболел недугом сребролюбия и предательства, был уже отчужден от места сего, так точно еще прежде, чем Матфий занял это место, с того времени, как он соделал себя достойным такого дара, оно стало его собственностию. Почему предпочитают избрание посредством жребия? Потому, что они еще не считали себя достойными узнать об этом посредством какого-либо знамения; и Дух Святый еще не сошел на них; да и не было нужды в знамении; потому что жребий имел великое значение. Если уже в том случае, когда, для определения правильного мнения относительно Ионы, не помогли ни молитва, ни мудрость мужей, а напротив так много значил жребий, то тем более в этом случае. И иначе: в место свое: каждый своими делами приготовляет себе или хорошее, или худое место. Итак когда (Лука) говорит это, то говорит, что Иуда пошел в место свое - худое, которое он устроил себе предательством Иисуса; потому что места хороши или худы для нас не по природе, но своими делами мы изготовляем себе место. Так понеже бояхуся бабы еврейския Бога, сотвориша себе жилища (Исх. 1, 21); а нечестивые слышат следующее: ходите светом огня вашего, и пламенем, егоже разжегосте (Иса. 50, 11). Слово: место, имеет много значений. Оно означает, между прочим, должность какую-либо; так мы говорим: место епископа, или пресвитера. Можно видеть то же самое и из противного, смотря по тому, как каждый уготовляет себе свое место своими делами: так можно иметь место лжеучителя и лжеапостола, равно как тирана и виновника других преступных дел. Итак поелику и Иуда, увлекшись страстию к сребролюбию, занял место предателя; то справедливо об нем сказано: ити в место свое. Лишившись за свои действия места в лике апостолов, он устроил себе свое место. 

ГЛАВА ВТОРАЯ

1. И егда скончавашася дние пятдесятницы, беша вси апостоли единодушно вкупе. 2. И бысть внезапу с небесе шум, яко носиму дыханию бурну, и исполни весь дом, идеже бяху седяще. 3. И явишася им разделени языцы яко огненни: седе же на едином коемждо их. 4. И исполнишася вси Духа Свята, и начаша глаголати иными языки, якоже Дух даяше им провещавати.

Почему (случилось это) егда скончавашася дние пятдесятницы? Потому, что когда должен был сойти серп на жатву, когда следовало собирать плоды, тогда должен был сойти и серп слова; и как бы вместо серпа слетал изощренный Дух Святый. И Христос говорит: жатва многа, делателей же мало (Матф. 9, 37), и в другом месте: видите нивы, яко плавы суть к жатве уже (Иоан. 4, 35). Восприняв начатки, Христос сам первый вознес их; сам же первый послал и серп. Почему же (послал) егда скончавашася дние пятдесятницы? Потому, что этому следовало быть, когда снова наступит праздник, чтобы бывшие при кресте Христовом могли видеть и это. Разделени языцы яко огненни. Пострадавший по плоти добровольною страстию и воскресший из мертвых Господь совоскресил с Собою и нас, умерших грехом, и разрушил власть диавола. Поэтому до пятьдесятницы (от пасхи) мы на молитве не делаем земных поклонов, воспевая победу над нашими врагами: тии спяти быша и падоша: мы же востахом и исправихомся (Псал. 19, 9). Но, при явлении нам в огненных языках Духа Святого, мы преклоняем колена, не вынося этого зрелища и показывая, что чрез Святого Духа мы познали совершенное поклонение Святой Троице; потому что Дух есть Бог, и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися (Иоан. 4, 24). Сошествие Святого Духа совершилось в день пятьдесятницы по следующей причине. В день пятьдесятницы, в ветхом завете, дан был закон. Итак, в какой день дан был закон, написанный на скрижалях, в тот же день даровано законоположение Святого Духа, начертанное не на скрижалях, но на сердцах. В день пятьдесятницы народ (израильский) получил закон в пустыне синайской; потому что в четырнадцатый день первого месяца, по лунному счислению, когда праздновали опресноки и тайну пасхи, вышли сыны Израиля из Египта. От четырнадцатого дня считай до конца месяца семнадцать дней, потом тридцать дней следующего месяца и три дня третьего. Вот на сколько дней пятьдесятница позже праздника опресноков или пасхи. Итак от четырнадцатого дня (первого месяца) до третьего дня третьего месяца пятьдесят дней. Посему говорится: месяца же третияго изшествия сынов Исраилевых от земли Египетския, рече Господь Моисею: сошед засвидетельствуй людем, и очисти я днесь и утре (Исх. 19, 1. 10). Это Господь говорит в новомесячии. В третий день, говорится далее, снидет Господь на гору Синайскую, пред всеми людьми (11).

Итак в ветхом завете закон дан был в пятидесятый день. А после пришествия в обетованную землю израильтяне в память об этом событии устроили праздник; и в это время от начатков новых плодов и от новых колосьев приносили Богу; и это было символом праздника. Так как в день пятьдесятницы сносили снопы новых плодов и разные лица сходились под одно небо: то в этот же день имело быть и то, чтобы начатки от всякого народа всех живущих под небом народов собирались в один сноп благочестия и по слову апостольскому приводились к Богу. Сноп колосьев служил прообразом этого, чтобы предобозначить собою снопы душ, избираемых из разных стран и приводимых к Богу. Почему сошествие Святого Духа было не без чувственных символов? Потому, что если и при этом говорили, яко вином исполнени суть, то чего не сказали бы, если бы этого не было? Не просто был шум, но шум с неба и внезапный, чтобы более изумить их. Яко носиму дыханию бурну. Говорит, что сошествие Духа было с большой и сильной быстротой и заставило всех сойтись и сбежаться туда. И исполни весь дом. (Дух Святый) наполнил весь дом, чтобы показать, что дар этот дарован не отдельно кому-нибудь, но всей полноте Церкви; потому что дом был символом Церкви, как купель - символом воды; а это - знак обилия и силы. Но дом наполнился не огнем; потому что это принудило бы их удалиться. Что же всего удивительнее, так это то, что языки разделились и седе на едином коемждо их. Прекрасно говорит, что разделились, дабы ты узнал, что посланная Утешителем сила одна и та же. Прекрасно также говорит: яко огненни, и: яко носиму дыханию, чтобы ты не помыслил чего-либо чувственного о Духе. Итак не просто был ветер, не просто огонь, но Дух Святый, являвшийся там. Наблюдай: когда Иоанн видел Святого Духа, то видел Его в образе голубя; апостолам же нужно было видеть Его в образе огня. Седе на едином коемждо их, то есть, остался и начал обитать, потому что выражение "сидеть" есть знак прочного и постоянного пребывания. На кого же седе Святый Дух, на двенадцать ли только, или на сто двадцать? Ясно, что на всех; потому что апостол Петр не напрасно приводит слова пророка, когда говорит: и будет в последния дни, глаголет Господь, излию от Духа моего на всяку плоть (Деян. 2, 17). И они не просто приняли, но исполнишася от Духа Свята, и притом вси, а не апостолы только. - Наблюдай: когда они бяху терпяще в молитве и молении, когда были исполнены любви, тогда сходит Дух. Для чего же Он явился в виде огня? Для того, чтобы показать, что Он одного и того же существа с Тем, кто над купиною явился также в виде огня. И седе на голову; с головы же исполнил всего человека; и был виден на головах у них огонь не сожигающий, но освящающий и просвещающий. Почему же они приняли языки не на уста, а на голову? Не на язык, то есть, не на физический орган дан Дух, чтобы не подумали, что они из своего чрева и из своих уст произносят то, чего не имели. Но как поднимающиеся на небо воды занимают вершины гор и уже с высот спускаются в долины: так благодать Духа, заняв верхнюю часть головы, как бы гору, распространилась потом на мозг, потом на уста и на сердце и с головы наполнила собою совершенно всего человека. Почему же, еще повторяю, на голову? Потому, что апостолы рукополагались в это время в учители вселенной; а рукоположение совершается не иначе, как на голову. Итак тем, что языки были над головами, показывается образ рукоположения; потому что рукоположение совершается чрез возложение рук на голову; каковой образ рукоположения в силе и доныне. Так как сошествие Святого Духа бывает (ныне) невидимым образом: то на голову рукополагаемого архиерея возлагается евангелие; и когда оно возлагается, тогда в этом следует видеть не иное что, как покоящийся на голове огненный язык, - язык - ради проповеди, огненный - в силу слов: огня приидох воврещи на землю (Лук. 12, 49). Не сказал: утвердился или поместился, но: седе; не сказал также: занял поверхность, но: седе на..., чтобы показать, что всякий муж, совершающий священнодействие, есть трон Божий. И начаша глаголати иными языки. Благодать Божия благоволила определить исперва, чтобы слово апостолов было действенно; потому что зачем проповедники, если бы не было слушателей? А так как начаткам из язычников следовало стать участниками (в вере) с самых первых дней, то писатель прибавляет: и начаша глаголати иными языки. Почему же дар языков апостолы получили прежде других дарований? Потому, что имели разойтись по всем странам; и как во время столпотворения один язык разделился на многие, так теперь многие языки соединились в одном человеке; и один и тот же человек, по внушению Святого Духа, стал говорить и на персидском и на римском и на индийском и на многих других языках. И дар этот назывался даром языков; потому что апостолы могли говорить на многих языках. - Якоже Дух даяше им провещавати. Не от себя говорили, но провещавали от Духа Божия, проповедуя, то есть, уразумевая и провозглашая изреченные святыми пророками свидетельства о Христе.

5. Бяху же во Иерусалиме живущии иудеи мужие благоговейнии от всего языка, иже под небесем. 6. Бывшу же гласу сему, снидеся народ, и смятеся: яко слышаху един кийждо их своим языком глаголющих их.

Мужие благоговейнии. Уже то самое, что, оставив свои отечества они обитали в Иерусалиме, было знаком благоговения. Это в особенности - люди, из различных стран отправившиеся на жительство в Иерусалим, оставив домы и родных. Выражение же: от всего языка (употреблено) вместо выражения: от многих языков; потому что Писание часто употребляет слово "весь" вместо "многие": так в этом смысле сказано и следующее: излию от Духа моего на всяку плоть (Иоил. 2, 28), и следующее: вси своих си ищут, а не яже Христа Иисуса (Фил. 2, 21), и следующее: несть праведен никтоже (Рим. 3, 10). Выражением всецелости Писание обозначает в этих местах многих. Далее: бывшу гласу сему, снидеся народ и смятеся, то есть, был смущен, изумился. Так как это случилось в доме; то, очевидно, народ сбежался отвне. Яко слышаху кийждо своим языком. Знали, что верующие и особенно апостолы (так как собравшиеся обращали свои взоры более на апостолов) - галилеяне; и однакож они говорили на удивительно многих языках. Смятеся народ; естественно; потому что сбежавшиеся полагали, что событие угрожает им за содеянное ими злодеяние против Христа; и совесть их раздирала их души, так как умерщвление Христа было еще живо в памяти; и они страшились всего. Но это укрепляло апостолов; так как и самые слушатели давали им знать, что это - чудесный дар; потому что апостолы не понимали, что известное выражение было парфянское, но узнали это от слушателей. Упоминает также и о враждебных народах - критянах, аравлянах и других; это было символом того, что они победят всех. А так (в Иерусалиме) было много пленных. Итак свидетельство отовсюду и от граждан и от чужестранцев и от прозелитов.

7. Дивляхуся же вси и чудяхуся, глаголюще друг ко другу: не се ли вси сии суть глаголющии галилеане? 8. И како мы слышим кийждо свой язык наш, в немже родихомся? 9. Парфяне и мидяне и еламите, и живущии в Месопотамии, во Иудеи же и Каппадокии, в Понте и во Асии, 10. Во Фригии же и Памфилии, во Египте и странах Ливии, яже при Киринии, и приходящии римляне, иудеи же и пришелцы, 11. Критяне и аравляне, слышим глаголющих их нашими языки величия Божия? 12. Ужасахуся же вси и недоумевахуся, друг ко другу глаголюще: что убо хощет сие быти? 13. Инии же ругающеся глаголаху, яко вином исполнени суть.

Везде наряду с добродетелию - порок. Одни удивлялись, другие поносили. Первые поистине были благоговейны; они потому и жили там (в Иерусалиме), что по закону им позволялось трижды в год являться в иерусалимском храме. Но обрати внимание на безумие других: вином, говорят, исполнени суть, хотя и время было не такое, (в которое можно было бы предположить что-либо подобное); потому что был праздник пятьдесятницы и час третий; но злоба не останавливается ни пред чем. А главное: когда одни, бывшие частию из иудеев, частию из римлян, частию из пришельцев, а, быть может, частию и из распинавших, словом, почти из всех народов, слыша проповедь апостолов, удивлялись и утверждали, что апостолы говорят на их языках, нашлось несколько таких, которые однакож поносили их (апостолов). Поносившие понимали ли, когда апостолы говорили на разных языках, или нет? Если они не понимали, то как выходит, что апостолы говорили на всех языках? Если же понимали, то как осмелились обвинять их в опьянении, имея налицо обличителей, именно тех самых мужей, которые слышали и понимали, что апостолы говорят на разных языках и что они не пияни. Это пусть разрешит кто-нибудь другой; я же утверждаю наоборот, что если бы они не понимали, то никак не унизили бы чуда до опьянения (не назвали бы чуда пьянством); так как для чего было бы и стараться об унижении того, что не причиняет никому никакой досады. Поэтому и Лука называет их поносителями, как бы хулителями и клеветниками. Итак они клеветали, понимая то, о чем говорилось; но клеветали потому, что были недовольны тем, что говорилось; потому что апостолы глаголаху величия Божия.

А эти, обвиняя апостолов в опьянении, выказали еще больше дерзости; потому что хотя сами и слушали их на своем языке, но полагали, что другие люди, люди самых разнообразных наречий, не понимали их. Сами понимали то, что говорилось, а об остальных, из-за которых и оклеветали апостолов в опьянении, думали, что не понимают чуда.