15. Иосиф сказал им: что это вы сделали? разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно угадает?

Иосиф, желавший от братьев именно такого отношения к Вениамину, начинает обвинять их не столько в низости, сколько в нерассудительности: братья, уже знакомые с проницательностью Иосифа, не могли, говорит он, думать скрыть от него похищение. Что касается его волхвования (ср. ст. 5), то, по блаженному Феодориту (вопр. 107), он “сказал это, не в самом деле употребляя гадания и волхвования, но применяя слова к настоящему обстоятельству. Достойна же удивления точность в словах его. Даже и притворно пред братьями не согласился приписать себе волшебство, приписывает же кому-то другому, облеченному тою же властью, ибо не сказал: я волхвую, но: волхвованием волхвует человек, подобный мне.”

16. Иуда сказал: что нам сказать господину нашему? что говорить? чем оправдываться? Бог нашел неправду рабов твоих; вот, мы рабы господину нашему, и мы, и тот, в чьих руках нашлась чаша.

17. Но (Иосиф) сказал: нет, я этого не сделаю; тот, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом, авы пойдите с миром к отцу вашему.

Сознавая себя и братьев своих неповинными, Иуда, однако, выставляет на вид, что у них найдено вещественное доказательство похищения (“corpus delicti”), поэтому только непосредственное действие суда Божия может объяснить наличность их виновности: так Иуда апеллирует уже не к справедливости, а к милости Божьей и к милосердию правителя Египта. Но Иосиф, повторяя сказанное домоправителем его (ст. 10), настаивает на оставлении в рабстве одного Вениамина, а прочим братьям предоставляет идти свободными и невредимыми к отцу: здесь самый решительный пункт их искуса, – представлялся благовидный повод отделаться от любимца. Но в эту напряженную минуту с новою энергиею выступает на защиту Вениамина Иуда.

18. Иуда ходатайствует за брата.

18. И подошел Иуда к нему и сказал: господин мой, позволь рабу твоему сказать слово в уши господина моего, и не прогневайся на раба твоего, ибо ты то же, что фараон.

Речь Иуды – одна из возвышеннейших и прекраснейших речей, содержащихся в Ветхом Завете, а вместе и одно из самоотверженных действий любви лиц ветхозаветной библейской истории. При чрезвычайной искренности и глубине чувства речь Иуды отличается и особенной психологической тонкостью и искусством, а равно и замечательной полнотой освещения главного предмета – происшествия с Вениамином. Ст. 18 образует вступление и, кроме просьбы о внимании (ср. 50:4[1241]), содержит и искусное captatio benevolentiae.

19. Господин мой спрашивал рабов своих, говоря: есть ли у вас отец или брат?

20. Мы сказали господину нашему, что у нас есть отец престарелый, и (у него) младший сын, сын старости, которого брат умер, а он остался один от матери своей, и отец любит его.

21. Ты же сказал рабам твоим: приведите его ко мне, чтобы мне взглянуть на него.

22. Мы сказали господину нашему: отрок не может оставить отца своего, и если он оставит отца своего, то сей умрет.

23. Но ты сказал рабам твоим: если не придет с вами меньший брат ваш, то вы более не являйтесь ко мне на лице.

24. Когда мы пришли к рабу твоему, отцу нашему, то пересказали ему слова господина моего.