19. И взял себе Ламех две жены: имя одной: Ада, и имя второй: Цилла (Сеяла).

“И взял себе Ламех две жены…”Ламех позорно увековечил свое имя тем, что первый ввел многоженство, этим самым он извратил богоучрежденный характер брака (2:24) и обнаружил свою нравственную разнузданность и плотоугодие.

“имя одной: Ада, и имя второй: Цилла.”О таковом именно характере Ламехова брака могут говорить и имена его жен, из которых первое означает – “украшение, привлечение,” второе – “тень, ширма.”

20. Начало пастушеской и промышленной жизни.

20. Ада родила Иавала; он был отец живущих в шатрах со стадами.

21. Имя брату его Иувал: он был отец всех играющих на гуслях и свирели.

22. Цилла также родила Тувалкаина (Фовела), который был ковачом всех орудий из меди и железа. И сестра Тувалкаина Ноема.

Три первых имени этого раздела истолкованы в самом тексте, что значительно облегчает установку их филологического смысла. Так, первый сын Ады Иавал значит “кочевник, ведущий стада,” и в Библии он называется “отцом живущих в шатрах со скотом,” т.е. родоначальником или, точнее, только устроителем пастушеско-кочевого образа жизни. Имя второго сына Ады – Иувала, происходящее от слова jobel (юбилей) – протяжный музыкальный звук, издаваемый трубою, – указывает на него, как на изобретателя “струнных и духовых” инструментов, о чем прямо говорится и в самом библейском тексте. Наконец, третий сын Ламеха, рожденный уже от другой жены, носил имя Тувалкаина (по-греч. LХХ – Фовела). Библия не объясняет нам значение имени этого патриарха, но она прекрасно определяет его роль, как изобретателя разного рода медных и железных инструментов, потребных для земледелия, скотоводства, охоты, войны и музыки. Краткая заметка бытописателя обо всем этом служит попутным указанием на весьма важный культурно-исторической момент, знаменующий переход из каменного века в металлический, при этом обращает на себя особенное внимание и та любопытная подробность, что и Библия, в полном согласии с позитивной историей культуры, обработку “меди” ставит раньше выработки “железа.”

“И сестра Тувалкаина Ноема…”Вот теперь Писание в первый раз упоминает отдельно о женщине, – говорит Златоуст: “не просто и не беспричинно поступил так блаженный пророк, но чтобы доказать нам нечто сокровенное.”

23. Ламех и его жены, – песнь Ламеха.

23. И сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! послушайте голоса моего; жены Ламеховы! внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне;

24. если за Каина отметится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро.

Эти два библейских стиха, известные под именем “песни Ламеха,” представляют собой древнейший памятник семитической поэзии, так как в нем мы впервые встречаемся с характеристическим ее признаком – параллелизмом мыслей и строф. “Во всей всемирной литературе нет памятника древнее данного отрывка семитической поэзии,” – говорит один ученый полуотрицательного направления (Ленорман).

“послушайте голоса моего… внимайте словам моим”- вот типичный для еврейской поэзии пример параллелизма мыслей, т.е. повторения одной и той же мысли, только в разных словах.