Иной, опять, по самой тонкой веревке шагает с таким бесстрашием, с каким люди проходят по ровной плоскости. И однако, все это, кажущееся неудобопостижимым и для ума, стало возможным для искусства. Скажи мне, что подобное можем сказать мы о клятвах? Какую укажем трудность? Какое усилие? Какое искусство? Какую опасность? Нам нужно только немного старания, и все для нас вскоре будет достигнуто. И не говори мне, что большую часть ты уже исполнил: если ты не исполнил всего, считай, что ты решительно ничего не сделал, потому что это немногое, оставленное без внимания, уничтожает и все остальное. Часто ведь люди, построив дом и наложив крышу, но, не обратив внимания на одну лишь ниспавшую черепицу, губили весь дом. То же самое можно наблюдать и на одеждах: и тут случившийся маленький разрыв, не будучи зашит, производит огромную прореху. Это часто бывает и с потоками, так как и эти, раз захватят только маленький вход, тотчас же введут и всю воду. Поэтому и ты, если и отовсюду оградил себя, а маленькая часть остается без защиты, то и эту последнюю огради от дьявола, чтобы тебе быть обезопашенным отовсюду. Видел серп? Видел главу Иоанна? Слышал историю с Саулом? Слышал об образе пленения иудейского? Вместе с тем слышал изречение Христа, гласящее, что не только клятвопреступление, а и клятва чем бы то ни было, есть дело дьявольское, и всецело изобретение врага (Мф. 5:33-34)? Узнал ты, что за клятвою всюду следует клятвопреступление? Итак, собери все это и напиши в уме своем. Не видишь, как женщины и малые дети привешивают к шее Евангелия в качестве великой охраны, и носят их повсюду, куда бы ни пошли? А ты заповеди и законы евангельские начертай в своем уме. Тут не надо золота и денег, не требуется покупать и книгу, а нужно лишь одно произволение и расположение воодушевленной души, - и будешь иметь вернейшее Евангелие, нося его не совне, а слагая его внутри, в тайниках души. Посему, встав с постели и выходя из своего дома, приводи себе на память следующий закон: “А Я говорю вам: не клянись вовсе” (Мф. 5:34), и будет тебе это изречение вместо поучения; не нужно много труда, а только немного внимания. А что это правда, очевидно вот откуда. Призвав своего сына, постращай и погрози немного посечь его, если он не исполнит этого закона, - и увидишь, как он тотчас же отстанет от привычки. Как, поэтому, не безрассудно, если малые дети, боясь нашего страха, исполняют заповедь, а мы даже и так не боимся Бога, как боятся нас сыновья! Итак, что я говорил раньше, то же самое говорю и теперь. Положим себе закон - не заниматься ни публичными, ни частными делами до тех пор, пока не выполним этого закона, а побуждаемые всячески необходимостью, мы легко достигнем успеха и украсим себя, украсим вместе с тем и весь город. Поразмысли только, чего бы стоило, если бы по всей вселенной разнесся слух о том, что в Антиохии господствует обычай, свойственный христианам, что там не встретишь ни одного человека, который бы произнес клятву, хотя бы настояла в том и крайняя нужда. Без сомнения, об этом услышали бы соседние города, вернее же не только соседние, а и до самых концов земли дошла бы молва, так как естественно, что и торговцы, имеющие с вами сношения, и другие, приходящие оттуда, рассказали бы обо всем этом. Многие, когда хвалят другие города, указывают на гавани, на рынок, на богатство товаров: дайте же приходящим сюда возможность говорить, что того, что есть в Антиохии, нельзя видеть нигде в других городах, так как люди, обитающие в этом городе, предпочтут скорее вырезать язык, чем произнести клятву. Это нам будет украшением и твердыней; мало того - доставит еще и великую награду, так как несомненно, что вам станут соревновать и подражать другие.

Аминь.

[1] Τή Κυριακή τής επισωζομένης... Семеон Алляций в соч. de Dominicis et hebdomadibus Graecorum говорит, что Επισωζομένη назывался у каппадокийцев праздник Вознесения Господня: там же он замечает, что η Κυριακή τής ήπις. называлось 5-е воскресенье по Пасхе, т. е. то самое, которое предшествовало Вознесению. Но Тильмон, а за ним и новейшие издатели творений Златоуста - Монфокон и Минь склонны скорее признать в η Κυριακή τής επισωζομένης одно из последних воскресений четыредесятницы, в частности - воскресение страстей (т. е. неделю ваий).

[2] Жители сел и деревень в окрестностях Антиохии говорили сирским языком.

[3] Τρίβων - спартанский плащ (короче и грубее, чем иматий), а также - потертое платье, которое носили бедные; со времени Сократа - обычная одежда всех философов.

[4] Беседа 15:5.

[5] Последние слова 6-го ст. читаются в тексте LXX: του επιφαινεσθαι αυτη (αμπελω) τα κληματα αυτης (αμπελου) επ αυτην και αι ριζαι αυτης υποκατω αυτης (αμπελου); в тексте Злат. вместо επ αυτην и υποκατω αυτης читается: επ αυτον (αετον), υποκατω αυτου (αετου), т.е. лозы его (винограда) на нем (орле) и корни его (винограда) под ним (орлом) были.

[6] Этим словам (и оплетение его на нем, και ο ελιξ αυτης επ αυτον) в слав. соответствуют: "и корение его к нему" (και αι ριζαι αυτης προς αυτον).

[7] В слав. пер.: "бысть в лето девятое царства его, в месяц десятый прииде… Греч. (LXX) изд. 1810 г. εν τω μηνι τω δεπατω ενδεκατη του μηνος (одиннадцатый день месяца).

[8] τον Σαφαν; в слав. "Софонию" (Σοφονιαν).

[9] Слов "Сафана архистратига", совершенно нет в слав. переводе, равно как и у LXX.

О СТАТУЯХ

БЕСЕДА ДВАДЦАТАЯ.

О том, что поста четыредесятницы недостаточно для приготовления к приобщению, а требуется преимущественно душевная добродетель; также о том, как возможно не злопамятствовать, - что у Бога много значит этот закон, и что злопамятство, еще до геенны, наказывает преданных ему; наконец, о воздержании от клятв, и о не переставших клясться.