3. Можно получать отсюда и другую не меньшую пользу, которая особенно ограждает нашу жизнь, если употребляется надлежащим образом. Какая же это? Та, чтобы не осуждать брака и не считать препятствием и помехою на пути, ведущем к добродетели – иметь жену, воспитывать детей, управлять домом и заниматься ремеслом. Вот и здесь были муж и жена, управляли мастерскою, занимались ремеслом, и показали любомудрие гораздо более совершенное, чем живущие в монастырях. Откуда это известно? Из того, как приветствовал их Павел, или – лучше – не из того, как он приветствовал, но из тех слов, которыми после он свидетельствовал о них. Сказав: "Приветствуйте Прискиллу и Акилу", он присовокупил и их достоинство. Какое же именно? Не сказал: богатых, знаменитых, благородных, но что? "Сотрудников моих во Христе Иисусе" (Римл.16:3). А с этим ничто не может сравниться в отношении к добродетели. И не отсюда только можно видеть добродетель их, но и из того, что он пробыл у них не один день, или два, или три, но целых два года.

Этого требовал и закон, данный Христом. В какой град, или "и в какой дом войдете", говорил Он, спросите, кто в нем достойный, "там оставайтесь" (Лк.9:4). Следовательно, те (Прискилла и Акила) были достойны Павла; если же они были достойны Павла, то достойны и ангелов. Эту хижину я смело мог бы назвать и небом и церковью, потому что где был Павел, там был Христос: "ищете доказательства", говорит он, "Христос ли говорит во мне" (2Кор.13:3), а где был Христос, там постоянно привитали и ангелы.

Если же они и прежде оказались достойными служения Павлу, то представь, какими сделались они, прожив вместе с ним два года, наблюдая и вид его, и походку, и взор, и род одежды, и входы, и исходы, и все прочее. У святых не одни только слова, наставления и увещания, но и весь вообще образ жизни бывает для внимательных достаточным уроком любомудрия. Представь, каково было видеть Павла, когда он совершал вечерю, обличал, утешал, молился, плакал, выходил и входил. Если мы, имея только четырнадцать посланий его, носим их по всей вселенной, то те, которые имели у себя сам источник посланий, язык вселенной, свет церквей, основание веры, столп и утверждение истины, какими не могли сделаться, живя вместе с таким ангелом? Если одежды его были страшны для бесов и имели столь великую силу, то сожительство с ним какой не могло привлечь благодати Духа? Видеть одр Павла, постель его, обувь его, – недостаточным ли это было для них побуждением к постоянному сокрушению? Если бесы, видя одежды его, трепетали, то тем более верные и жившие вместе с ним сокрушались, видя их. Не излишне исследовать и то, почему он в приветствии поставил Прискиллу прежде мужа, не сказав: "Приветствуйте Акилу и Прискиллу", но: "Прискиллу и Акилу". И это он сделал не без основания, но, мне кажется, потому, что видел в ней больше благочестия, чем в муже. А что сказанное – не догадка, это можно видеть и из Деяний (Апостольских). В самом деле, Аполлоса, человека красноречивого и сведущего в Писаниях, но знавшего только крещение Иоанново, она, приняв, наставила в пути Божием и сделала совершенным учителем (Деян.18:24, 25). При апостолах женщины не заботились о том, о чем заботятся нынешние – как бы одеться в великолепные одежды и прикрасить лице свое умываниями и притираниями, и мучат мужей своих, заставляя покупать и платье более дорогое, чем у соседки и женщины равного звания, и белых мулов, и золоченую сбрую, и евнухов для прислуги, и большую толпу служанок, и все прочее, относящееся к смешной пышности. Отказавшись от всего подобного и отвергнув мирскую гордость, (женщины при апостолах) домогались только одного, как бы сделаться общниками апостолов и участвовать в одной и той же с ними ловитве. Поэтому не одна Прискилла была такова, но и все другие. Так о некоторой Персиде Павел говорит: "которая много потрудилась о Господе" (Римл.16:12), хвалит и Марию и Трифену за эти труды, за то, что они трудились с апостолами и посвящали себя на те же подвиги. Как же в послании к Тимофею он говорит: "а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии" (1Тим.2:12)? Это тогда, когда и муж благочестив, и имеет ту же веру, и участвует в той же мудрости; а когда он неверный и заблуждающийся, тогда апостол не лишает ее власти учить. Так в послании к Коринфянам он говорит: "и жена, которая имеет мужа неверующего, не должна оставлять его. Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?" (1Кор.7:13,16). Как же верная жена может спасти неверного мужа? Оглашая его, наставляя и приводя к вере, как и эта Прискилла Аполлоса. С другой стороны, когда Павел говорит: "учить жене не позволяю", то разумеет учение с амвона, беседу в общем собрании, свойственную священникам; а частным образом увещевать и советовать он не запретил, потому что, если бы последнее было запрещено, то он не похвалил бы Прискиллу за то, что она делала это.

4. Пусть слушают это мужи, пусть слушают и жены: последние для того, чтобы подражать той, которая была одного с ними пола и одинаковой природы, а первые для того, чтобы им не оказаться слабее женщины. Какое мы будем иметь оправдание, какое прощение, когда женщины показывают столько усердия и столько любомудрия, а мы непрестанно будем заняты мирскими делами? Пусть узнают это и начальники и подчиненные, и священники и находящиеся в звании мирян, чтобы первые не удивлялись богатым и не гонялись за великолепными домами, но искали добродетели с бедностью, не стыдились беднейших братий и не избегали ни скинотворца, ни кожевника, ни пурпуропродавца, ни медника, оказывая уважение не только лицам, облеченным властью; а подчиненные не считали своего состояния препятствием к принятию святых, но, помня о вдове, которая приняла Илию, имея только горсть муки (3Цар.17:10), и о тех, которые два года держали у себя Павла, открывали свои домы нуждающимся и все, что имеют, делили со странниками. Не говори мне, что нет у тебя рабов для прислуги. Хотя бы у тебя было их множество, Бог повелевает тебе самому собирать плод гостеприимства. Поэтому Павел, обращаясь к жене, вдовице, и заповедуя ей принимать странников, повелел делать это ей самой, а не чрез других, потому что, сказав: "принимала странников" присовокупил: "умывала ноги святым" (1Тим.5:10). Не сказал: если издерживала деньги, или приказывала слугам делать это, но: если делала это сама. Поэтому и Авраам, имея триста осьмнадцать домочадцев, сам побежал к стаду, принес тельца и устроил все прочее, и жену сделал участницею в плодах гостеприимства. Для того и Господь наш Иисус Христос родился в яслях и по рождении воспитывался в доме, и в возрасте не имел, где главу приклонить, чтобы всем этим научить тебя – не обольщаться великолепными вещами настоящей жизни, но во всем любить простоту, искать бедности, избегать богатства и украшаться внутренно.

"Вся слава дщери Царя", говорит Писание, "внутри" (Пс.44:14). Если ты имеешь расположение к гостеприимству, то имеешь все нужное для гостеприимства, хотя бы у тебя был один только овол; если же ты человеконенавистен и не любишь странников, то, хотя бы ты имел изобилие во всем, твой дом тесен для странников. Прискилла не имела ложа, украшенного серебром, но имела строгое целомудрие; не имела постели, но обладала волей приветливой и гостеприимной; не имела блестящих колонн, но имела блистательную красоту души; не имела стен, обложенных мрамором, ни пола, испещренного драгоценными камнями, но сама была храмом Духа. Это похвалил, этим восхищался Павел; поэтому он два года прожил безотлучно в их доме; поэтому он постоянно вспоминает их и воздает им великую и дивную похвалу, не для того, чтобы сделать их более известными, но чтобы в других возбудить такую же ревность и убедить – считать счастливыми не богатых и не облеченных властью, но странноприимных, милостивых, человеколюбивых, оказывающих великое дружелюбие к святым.

5. Узнав это из настоящего приветствия, будем и мы показывать тоже самими делами: не станем без разбора считать богатых счастливыми, а бедных унижать, не станем стыдиться ремесел и будем считать бесчестием не работу, но праздность и безделье. Если бы работа была бесчестием, то не занимался бы ею Павел и не хвалился бы особенно ею, говоря так: "если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя. За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно" (1Кор.9:16,18). Если бы ремесло было бесчестием, то он не повелел бы, чтобы неработающее и не ели (1Фес.3:10). Один только грех служит к бесчестию, а его обыкновенно порождает праздность, и не один только и два, или три, но всякий вообще порок. Поэтому и некто премудрый, показывая, что праздность научила всякому злу, и, беседуя о слугах, говорит: "употребляй его на работу, чтобы он не оставался в праздности" (Сир.33:28). Что узда для коня, то работа для нашей природы. Если бы праздность была добром, то все произращала бы земля незасеянная и невозделанная; но она не производит ничего такого. Некогда Бог повелел ей произвести все без возделания, но теперь не делает так, а заповедал людям и запрягать волов, и влачить плуг, и проводить борозду, и бросать семена, и многими другими способами ухаживать и за виноградною лозою, и за деревьями, и за семенами, чтобы занятие работою отклоняло душу работающих от всякого зла. Вначале, чтобы показать Свою силу, Он устроил так, что все произошло без наших трудов: "да произрастит земля зелень, траву", сказал Он (Быт.1:11), и тотчас все зацвело; но после не так, но повелел, чтобы земля произращала при помощи и наших трудов, дабы ты знал, что Он ввел труд для нашей пользы и нашего блага. Хотя наказанием и мучением кажутся слова: "в поте лица твоего будешь есть хлеб" (Быт.3:19), но на самом деле они – некоторое внушение и вразумление и врачество против ран, происшедших от греха. Поэтому и Павел непрестанно работал, не только днем, но даже и ночью. Это возвещает он, когда говорит: "труд наш и изнурение: ночью и днем работая, чтобы не отяготить кого из вас" (1Фес.2:9). И не для удовольствия только и душевного отдыха он занимался работою, как делают многие из братий, но прилагал такое усердие к труду, что мог помогать и другим. "Нуждам моим", говорит он, "и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии" (Деян.22:34).

Какое же будем мы иметь оправдание, скажи мне, или какое прощение? Оттого всякого рода зло вошло в жизнь, что многие считают величайшим достоинством – не заниматься своими ремеслами и крайним позором – показаться сведущим в чем-нибудь подобном. А Павел не стыдился в одно и то же время держать нож в руках и сшивать кожи, и беседовать с людьми, находящимися в почестях, но даже хвалился этим, когда приходили к нему тысячи славных и знаменитых людей; и не только не стыдился делать это, но и в своих посланиях, как бы на медном столбе, объявлял о своем ремесле.

Какую же, скажи мне, мы будем иметь надежду спасения? Стыдящемуся следует стыдиться греха, – оскорбить Бога и сделать что-нибудь недолжное, а ремеслами и работами надобно даже хвалиться. Таким образом, через занятие работою мы и дурные помыслы легко исторгнем из души, и будем помогать нуждающимся, и не станем беспокоить двери других, и исполним закон Христов, который говорит: "блаженнее давать, нежели принимать" (Деян.20:35).

В самом деле, не в том только зло, что тогда как надлежало бы питаться собственными средствами и собственными трудами, они беспокоят домы других, но что они и сами становятся хуже всех. Нет, подлинно нет ничего в мире, что не портилось бы от бездействия.

Вообще сказать, всякое существо от бездействия портится, а от свойственной ему деятельности становится полезнейшим.

Аминь.

СЛОВО 2-е

об Акиле и Прискилле и о том, что не должно худо говорить о священниках Божиих