5. Как же мы докажем им, что один законодатель нового и ветхого завета? Этими, оставшимися у них, апостольскими изречениями, которые, по-видимому, заключают в себе обвинение закона, а на самом деле особенно возвышают его и показывают, что он есть вещание божественное и свыше пришедшее. И это было делом премудрости Духа, что обвинители закона, прельщенные готовым изречением, невольно и неведомо приняли защиту, написанную в пользу его, чтобы если они захотят видеть истину, то имели в этом изречении руководство для себя, а если останутся в неверии, то не имели бы уже никакого прощения, как неверующие ко вреду своего спасения и тому, чему они по-видимому веруют. Итак, где новый завет говорит, что один законоположник его самого и ветхого? Во многих и в разных местах; но мы пока постараемся привести отрывок, и у манихеев сохраняющийся еще и теперь. Какой же он? "Скажите мне вы, желающие быть под законом: разве вы не слушаете закона?", говорит апостол, "ибо написано: Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной" (Гал.4:21,22)? Услышали еретики слова: "одного от рабы", и тотчас воспользовались ими; они думали, что эти слова – обвинение закона и, отрезав их от связи с прочими, удерживают, как одобряющие их. Мы же покажем из этого отрывка, что один законоположник. "Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной. В этом есть иносказание" (Гал.4:22,24). Что значит: "иносказание"? События ветхого завета были прообразами событий завета благодати: как там две жены, так здесь два завета. Во-первых, в этом он показывает сродство нового завета с ветхим, когда этот был прообразом того; прообраз не противоположен истине, но сроден ей. Если бы Бог ветхого завета был противоположен Богу нового, то ветхий не мог бы прообразовать этими женами преимущество нового завета; а если бы он и прообразовал, то Павлу не следовало пользоваться этим прообразом. Если же скажут, что Павел сделал это, снисходя к немощи иудеев, то ему нужно было бы, проповедуя и эллинам, вводить эллинские образы, и напомнить об исторических событиях, бывших у эллинов. Однако он не делал этого, – и весьма справедливо, потому что эти события не имели ничего общего с истиной, а иудейские суть Божии вещания и законы; поэтому ветхозаветное и имеет великое сродство с новым заветом.

6. Во-первых, это показывает, что между новым и ветхим заветом великое согласие, а во-вторых, не меньше того и сама история. Как тогда были две жены у одного мужа, так и теперь два завета у одного законодателя. Если бы законодателем нового завета был один, а ветхого – другой, то апостол напрасно ввел бы эту историю, потому что не один был муж у Сарры, а другой у Агари, но у обеих один и тот же. Таким образом, когда он говорит: "это два завета" (Гал.4:24), то выражает не что иное, как то, что они имеют одного законодателя, как те одного мужа – Авраама. Но одна была раба, скажут, а другая свободная. Что же из этого? Пока вопрос, один ли законодатель обоих заветов. Пусть они наперед примут это; а потом мы ответим им и на то. Как скоро ты принудишь их принять это и убедиться, то все их учение исчезнет, потому что, если откроется, что и ветхий завет принадлежит тому же законодателю, как и есть действительно, то весь спор у нас с ними разрешен. Впрочем, чтобы и это не смущало вас, вникнем тщательно в изречение. Апостол не сказал: один раб, а другой свободный; но: "рождающий в рабство" (Гал.4:24); а сам не всегда есть раб; и рождение в рабство – вина не рождающего, но детей родившихся. Так как иудеи своей злобою сами лишили себя свободы и утратили благородство, то Бог воспитывал их в постоянном страхе, как неразумных рабов, наказывая мщениями и угрозами. Так и теперь многие отцы воспитывают своих детей, не как детей, но со страхом, свойственным домочадцам; и вина не отцов, а детей, заставивших отцов обращаться с свободными, как с рабами. Так и Бог воспитывал тогдашний народ таким страхом и мщением, какими свойственно было воспитывать неразумного домочадца; и это не служит ни к осуждению Бога, ни к обвинению закона, но необузданных иудеев, нуждавшихся в более сильной узде. Впрочем, и в самом ветхом завете найдутся многие, которые были воспитываемы не так, – например: Авель, Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Иосиф, Моисей, Илия, Елисей и все остальные, ревновавшие о любомудрии нового завета. В самом деле, не вследствие страха и наказаний, или угроз и мщения, но по любви божественной и пламенному влечению к Богу они сделались такими, какими были. Они не нуждались ни в повелениях, ни в заповедях и законах, чтобы избрать себе добродетель и избегать зла, но, как благородные дети и свободные, признав свое собственное достоинство, они без всякого страха и наказания сами предавались добродетели, а остальные все иудеи уклонились в зло и потому имели нужду в узде закона. Так, когда они сделали тельца и поклонились изваянию, тогда услышали: "Господь, Бог наш, Господь един есть" (Второз.6: 4); когда совершили убийства и растлевали жен своих ближних, тогда услышали: не "убий, не прелюбодействуй", и остальное все подобным образом.

7. Таким образом, не вина закона – введение наказания и мщения, воспитание и вразумление иудеев, как домочадцев неразумных, но и величайшая слава и не малая похвала, что людей, преданных такому нечестию, закон мог собственной настойчивостью удалить от нечестия, смягчить и сделать послушными благодати и вести к любомудрию нового завета. Один и тот же Дух устроял все, как в ветхом, так и в новом завете, хотя и различным образом. Посему Павел и сказал: "имея тот же дух веры, как написано: я веровал и потому говорил" (2Кор.4:18).

И не поэтому только он сказал: "тот же дух"; но и по другой причине, которая не меньше изложенной и которую я хотел изложить вам теперь же, но, боясь, чтобы вы не утратили сказанного, сберегу ее до другой беседы с вами; а теперь прошу вас помнить всю изложенную и тщательно хранить ее в памяти, а вместе приложить к тому и добродетельную жизнь и присоединить ее к чистоте учения, "да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2Тим.3:17), потому что не будет нам никакой выгоды от правого учения, когда жизнь будет растленна, как нет пользы от добродетельной жизни, при отсутствии здравой веры. Чтобы нам иметь соразмерную пользу, обезопасим самих себя с обеих сторон, оказывая благородные плоды как во всем остальном, так между прочим, и в милостыне, о которой и я недавно беседовал с вами, оказывая ее со многою готовностью и многою щедростью. "Кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет" (2Кор.11:6). Что значит: "кто сеет щедро"? Со многою щедростью. Здесь, в делах житейских, и жатва, и сеяние состоит из тех же семян, потому что и сеющий бросает пшеницу, ячмень, или что-нибудь другое подобное, и жнущий пожинает опять то же самое. Но в милостыне не так, а иначе. Ты бросаешь серебро, а собираешь дерзновение к Богу; даешь деньги, и берешь грехов разрешение; доставляешь хлеб и одежду, и за это тебе приготовляется царство небесное и бесчисленные блага, "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку" (1Кор.2:9); а главное из всех благ – то, что ты делаешься подобным Богу, по силе человеческой. Так, беседуя о милостыне и человеколюбии, Христос прибавил: "да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф.5:45). Ты не можешь поднять солнце, ни дожди посылать, ни такой вселенной благотворить; воспользуйся имеющимися деньгами у тебя для благотворения, и ты подобен будешь поднимающему солнце, насколько возможно человеку сделаться подобным Богу. 8. Вникните тщательно в сказанное. "На неправедных", говорит Он, "и праведных". Так и ты, когда творишь милостыню, не испытывай жизни бедного и не требуй от него отчета в его нравах. Милостынею потому и называется, чтобы мы подавали и недостойным. Милующий не исправного, а согрешившего милует; исправный достоин похвал и венцов, а грешник милости и снисхождения. Таким образом, мы и в этом будем подражать Богу, если будем подавать и порочным. Подумай, сколько живет во вселенной злословцев, преступников, волшебников, исполненных всякого зла; но и их Бог питает каждый день, научая нас простирать благотворительность на всех. А мы поступаем совершенно напротив. Мы отвращаемся не только от злых или дурных людей, но, когда подойдет к нам человек здоровый, подвергшийся бедности или по справедливости, или по свободе, или, может быть, и по лености – допущу и это, – то мы, осыпав его порицаниями, бесчестиями и бесчисленными шутками, отсылаем его с пустыми руками, понося здоровье, укоряя леность, требуя отчета. Неужели на это ты поставлен, человек, чтобы необдуманно обвинять и укорять нуждающихся? Бог повелел миловать и исправлять их бедность, а не требовать отчета и презирать. Или ты хочешь исправить их образ жизни, отвлечь от лености, и на дело подвигнуть ленивца? Ты наперед подай, и тогда укоряй, чтобы строгость не навлекла на тебя подозрения в жестокости, но чтобы тебе получить славу человека попечительного. Кто не подает, а только укоряет, от того бедный отвращается, того ненавидит, на того даже смотреть не хотел бы; и весьма справедливо, так как он думает, что укоризны происходят не от попечительности, а от нежелания подать, как действительно и бывает. А кто укоряет после подаяния, тот делает свое увещание удобоприемлемым, – потому что высказывает порицание не по бесчеловечию, а из попечительности. Так поступил и Павел. Сказав: "если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (2Фес.3:10), он прибавил: "вы же, братия, не унывайте, делая добро" (2Фес.3:13). Эти заповеди, по-видимому, противоположны. Если ленивцам не должно и есть, то, как ты повелеваешь делать им добро? Но здесь нет противоречия, – да не будет. Для того, говорит он, я сказал: "если кто не хочет трудиться, тот и не ешь", чтобы не от милостыни отклонить намеревающихся подать, но чтобы живущих в праздности отклонить от праздности. Таким образом, слова его: "тот и не ешь", возбуждают одних к деятельности страхом угрозы, а слова: "не унывайте, делая добро", побуждают других к милостыне указанием на пользу этого. Дабы некоторые, услышав высказанную против тех угрозу, не перестали простирать руку помощи, он призывает их к благотворительности, говоря: "не унывайте, делая добро". Если и ленивому дашь, ты добро сделаешь.

9. Тоже он выразил и в дальнейших словах. Сказав: "если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним" (2Фес.3:14), и таким образом извергнув такого из священной ограды, он снова присоединяет его другим образом, располагая и склоняя к нему мысли извергнувших. Поэтому он и прибавил: "но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата" (2Фес.3:15). Как там, сказав: "если кто не хочет трудиться, тот и не ешь", он снова повелел оказывать великое попечение о таких людях имеющим возможность к тому так и здесь, сказав: "не сообщайтесь с ним", он не устранил слушателей от попечительности о нем, но повелел им тщательно заботиться о нем, присовокупив слова: "но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата"; ты отделился от общения с ним, но не отделяйся от попечения о нем; ты извергнул его из собрания, но не отвергай его от любви; и это самое делать он повелел по любви, для того, чтобы тот, чрез отлучение сделавшись лучшим, возвратился к общению со всем телом. Так и отцы выгоняют из своего дома детей не для того, чтобы они всегда оставались вне, но чтобы, вразумившись изгнанием из дома, опять возвратились домой. Для обвинителей в недеятельности достаточно сказанного.

Но так как у многих есть еще другой заученный предлог к оправданию, исполненный бесчеловечия и жестокости, то необходимо опровергнуть и его, не для того, чтобы лишить их оправдания, но чтобы убедить их оставить это мнимое и бесполезное оправдание, а вместо того постоянно делами приобретать оправдание действительное и такое, которое может предстательствовать пред престолом Христовым.

Какое же это сухое и бесполезное оправдание многих? Я, говорят, воспитываю детей, забочусь о доме, кормлю жену, имею много необходимых расходов, поэтому я не в состоянии подавать милостыню приходящим ко мне.

Это – величайшее наследство, это – богатство, это – обеспечение. Введи Его в участники наследства здесь, чтобы Он ввел тебя и твоих детей в наследство там. Вот наследник благородный, человеколюбивый, благой, сильный, богатый, так что ни в чем невозможно подозревать общение Его. Потому милостыня и называется сеянием, что она есть не расход, а прибыток; но ты когда приступаешь к сеянию, не обращаешь внимания на то, что издерживаешь запасы прежних произведений, а имеешь в виду еще несуществующую жатву будущих произведений, притом не зная, что все будет в твою пользу, – потому что и ржавчина, и град, и саранча, и неровность воздуха и многое другое обманывает нашу надежду на будущее; когда же нужно сеять для неба, где нет никакой неровности воздуха, откуда изгнана всякая скорбь и неприятность, медлишь и отступаешь? Какое же ты найдешь прощение, если, бросал в землю, делаешь это со смелостью и готовностью, а когда нужно отдать в руку Божию, то медлишь и нерадишь? Если земля возвращает вверенное ей, то тем более рука Божия все, что ни примет, с избытком возвратит тебе.

10. Итак, зная это, будем смотреть, подавая милостыню, не на расход, а на прибыток и на будущие надежды, и даже настоящую выгоду, потому что милостыня доставляет не только царство небесное, но и в настоящей жизни безопасность и избыток. Кто сказал это? Сам Тот, Кто властен сделать это. Подающий из своего имения бедным, сказал Он, "получит во сто крат" в этом веке "и наследует жизнь вечную" (Мф.19: 29). Видишь ли воздаяния, с великим изобилием подаваемые в той и в другой жизни? Не будем же медлить и уклоняться, но каждый день будем приносить плоды милостыни, чтобы у нас и настоящие дела текли благоприятно, и достигнуть нам будущей жизни, которой да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со святым Духом, слава, честь, держава во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА

еще на те же слова: "Имея тот же дух веры, как написано" (2Кор.4:13), и почему все вообще пользуются благами, и о милостыне

1. В предшествующее собрание и бывшее еще прежде него мы, взяв одно изречение апостола, посвятили на объяснение его всю беседу; и сегодня опять мы хотим заняться тем же самым изречением. Это мы делаем нарочито для пользы вашей любви, а не для нашего прославления, – не для того, чтобы явится каким-то знающим и многодумающим, но чтобы открыть вам и мудрость Павла, и возбудить усердие в вас, я берусь за слова. Глубина мудрости его становится очевиднее, когда из одного изречения он нам рождает реки мыслей; вы же, узнав, что даже из одного апостольского слова можно извлечь неизреченное богатство любомудрия, не будете пробегать без внимания посланий его, но, питаясь этою надеждою, будете стремиться исследовать с великим тщанием каждое из находящихся там изречений. Если одно изречение дало нам предметы для бесед на три дня, то какое богатство доставит нам целый отдел, обозреваемый обстоятельно? Не будем же утомляться, пока не извлечем всего. Если те, которые раскапывают золотые рудники, сколько бы оттуда ни извлекли богатства, не отстают дотоле, пока не выберут всего золота, тем более мы должны оказывать усердие и старание в исследовании божественных изречений. И мы также вырываем золото, но не чувственное, а духовное, потому что мы работаем не в земных рудниках, но в рудниках Духа. Подлинно, послания Павловы суть духовные рудники и источники: рудники, потому что они доставляюсь нам богатство драгоценнее всякого золота; источники, потому что они никогда не иссякают, но сколько черпаешь оттуда, столько же – или еще более – опять прибывает в них. Ясным доказательством этого может служить все прошедшее время. С тех пор, как жил Павел, прошло уже пятьсот лет; и во все это время множество писателей, множество учителей и толкователей много и часто черпали оттуда, но не истощили заключающегося там богатства. Это – не чувственное сокровище, потому оно не истощается от многочисленности вырывающих его, но растет и множится. Но что я говорю о прежних? Сколь многие будут говорить после нас, а после тех опять другие, и, однако, этот богатый источник не иссякнет и этот рудник не оскудеет? Духовен он, и не с тем возник, чтобы издержаться когда-нибудь. Какое же это апостольское изречение, о котором я и недавно беседовал с вашею любовью? "Имея тот же дух веры, как написано: я веровал и потому говорил" (2Кор.4:13).

2. В то время мы исследовали, для чего апостол сказал: "тот же дух веры", и изложили пока одну причину этого, именно ту, чтобы показать согласие нового завета с ветхим. Действительно, когда открывается, что один и тот же дух веры двигал устами Давида, изрекшего: "я веровал, и потому говорил", и действовал на душу Павла, то очевидно, что между пророками и апостолами есть великое сродство, и необходимо следует, что между ветхим и новым заветом есть великое согласие. Впрочем, чтобы, опять повторяю тоже самое, мы не обременили вас, теперь мы изложим и другую причину, по которой апостол сказал: "тот же". Мы и тогда обещали вам показать другую причину такого изречения. Но будьте внимательны, потому что глубока мысль, которую я хочу сообщить любви вашей, и требует проницательного ума и самой острой души; поэтому призываю вас тщательно следить за тем, что будет сказано. Если труд – наш, то выгода – ваша; или – лучше – это не наш труд, а дар благодати Духа. Когда же Он предлагает откровение, то ни говорящий, ни слушающие не утомляются, потому что велика приятность этого откровения. Вникнем со тщательностью, потому что, хотя бы вы проследили большую часть, но, если проспите малую часть, то не поймете всей речи, потеряв последовательность изложения.

Поэтому, чтобы и вам не потерпеть того же, слушайте с одинаковым вниманием все, что будет сказано мною, пока не дойдем до самого конца.