1. В прочитанных теперь словах открывается великая и несказанная любовь и безмерная благость, которую Бог являет не только этому разумному животному, то есть, человеку, но и всем бессловесным животным. Будучи Создателем всего, Он и благость Свою простирает на все Свои создания, всячески показывая нам, сколь великое имеет Он попечение о человеческом роде, и что искони и изначала все делал для нашего спасения. Итак, бьет ли Он, наказывает ли, то и другое делает по одной и той же благости. Наказания насылает Он, но по страсти и гневу, но из желания пресечь нечестие, чтобы оно не распространилось очень далеко. Вот и теперь, как слышите, Он навел потоп не почему-либо другому, как по заботливости о предавшихся столь великому нечестию. Какая же, скажешь, заботливость в том, что все погибли под водой? Не говори необдуманно, человек, но благопокорным умом принимай соделываемое Господом, и тогда познаешь, сколько попечительности даже и в этом. Отторгнуть от греха неисправимых грешников, каждодневно причиняющих себе новые раны и делающих язвы свои неисцелимыми, – не значило ли это показать величайшую попечительность? Да и самый образ наказания не преисполнен ли человеколюбия? В самом деле, люди, которым и без того надлежало бы отдать долг природе, лишаются жизни в наказание, но так легко, что и не чувствуют этого, и наказание терпят без боли и мук: какую это обнаруживает мудрость и благость! Притом, если мы благочестивым умом рассмотрим самые последствия события, то есть, что оно не только было благодетельно для наказанных, но и последующим поколениям принесло два величайших блага (внушив им не предаваться тем же беззакониям и, смотря на такой пример, сделаться целомудреннее), то какую благодарность мы должны воздавать Богу за то, что и потомки вразумлены наказанием этих людей и опасением подвергнуться той же участи, и закваска всякого нечестия и порока истреблена, и не осталось им (потомкам) ни одного учителя на грех и зло? Видишь, как и самые наказания, Богом насылаемые, являются более благодеяниями и особенно доказывают Его попечительность о роде человеческом? И если кто захочет проследить этот предмет с самого начала (бытия человеческого), то найдет, что Бог с этой самой целью насылал на грешников все наказания. Так и Адама, когда он преступил, Бог изгнал из рая, не для того только, чтобы наказать, но – и чтобы сделать ему благодеяние. Какое же, скажешь, благодеяние – лишиться жизни райской? Не поверхностно смотри на события, возлюбленный, и не спешно суди о делах Божьих, но проникай в глубину великой благости Его, и найдешь, что все делается Им для этой цели.

Впрочем, могу и иначе доказать, что Бог и повелел Адаму выйти из рая и подвергнул его наказанию смерти, желая показать Свое человеколюбие: изгнанием из рая и поселением вблизи его Он, сделал его благоразумнее и осторожнее на будущее время, самым опытом убедив его в коварстве обольстителя. А наказанию смерти подверг его для того, чтобы он, сделавшись через преслушание повинным греху, не грешил в бесконечность. Итак, не ясно ли для тебя, что все это – и изгнание из рая и наказание смертью – было делом величайшего человеколюбия? Могу присовокупить и еще нечто. Что же именно? То, что, подвергая Адама этому наказанию, Бог не остановил на нем одном благодетельные последствия его, но хотел, чтобы его судьбой вразумились потомки. В самом деле, если уже, и после этого, сын Адама, Каин, хотя имел перед глазами у себя изгнание отца из рая, потерю несказанной той славы, и страшное то проклятие, изрекшее: "прах ты и в прах возвратишься" (Быт. 3:19), и, не смотря на это, не вразумился, но впал в тягчайший грех, то, до какого неистовства он не дошел бы, когда бы не знал случившегося с отцом его? И вот, что особенно удивительно, – наказывая и этого столь великого грешника, осквернившего руку свою гнусным убийством, Господь наказание соединил с человеколюбием.

2. А чтобы ты познал величие благости Божьей из того, что было с Каином, Господь, когда Каин согрешил против Него, и, решившись принести жертву, показал при этом великую небрежность, то есть, не сделал надлежащего выбора, но принес просто, что случилось, (Господь) не сказал ему за это ничего неприятного и укорительного, хотя это был не маловажный грех, а очень великий. В самом деле, если желающие почтить подобных себе людей уступают им первое и лучшее, и стараются представить то, что почитают дороже всего, то, как же Каину, который был человеком и приносил жертву Богу, не следовало принести самое лучшее и драгоценное? Но, хотя он и так тяжко согрешил и показал такую небрежность, однако же, Бог не взыскал с него и не наказал его за это, но весьма кротко беседует с ним, как друг с другом, говоря ему: "почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним" (Быт.4:6,7). Он только указал ему на грех его и посоветовал не простираться далее. Видишь, какая необычайная благость! Мало того, когда он не только не воспользовался таким снисхождением, но к прежнему присовокупил еще больший грех и покусился на убиение брата, то Бог и тут еще оказывает ему великое долготерпение, потому-то наперед спрашивает его и дает ему случай к оправданию; когда же он остался упорным, тогда-то уже, для его вразумления, подвергает его наказанию, впрочем, такому, которое растворено было любовью.

Видишь, как Бог простил Каину, когда он совершил против Него грех, и грех немаловажный; когда же он поднял руку на своего брата, тогда подверг его осуждению и проклятию? Так теперь будем поступать и мы, подражая Господу нашему: грехи, сделанные против нас, будем прощать и оказывать снисхождение оскорбившим нас; когда же грех делается против Бога, тогда будем взыскательны. Но не знаю, как это мы делаем все напротив, – по отношению к грехам, чинимым против Бога, нисколько не взыскательны, а когда сделано будет хотя малое оскорбление нам, тогда строго взыскиваем и порицаем, не думая о том, что, таким образом, мы еще более раздражаем против себя милосердного Господа. А что Богу обычно оставлять наши грехи против Него, а за грехи против ближнего строго взыскивать, послушай блаженного Павла, который говорит: "если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с ней, не должна оставлять его" (1Кор.7:12-13). Видишь, какое снисхождение! Пусть муж твой будет язычник, неверующий, но, если хочет жить с тобой, не оставляй его. И опять, пусть, говорит, жена твоя будет язычница, неверующая, но, если она хочет жить с тобой, не отвергай ее. "Почему", говорит, "ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены" (1Кор.7:16)? Смотри, как Бог не препятствует принимать в законное сожитие мужа, или жену, неверующих в Него. Послушай же теперь, что сам Христос говорит ученикам: "кто разводится с женой своей, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать" (Мф.5:32). Благость необычайная! Пусть, говорит, жена твоя будет язычница, или неверующая, – если только хочет жить с тобой, не разлучайся с ней; но, если она согрешит против тебя, и, забыв супружеские обеты, предпочтет тебе других, тебе дозволяется отвергнуть и прогнать ее. Помышляя об этом, постараемся и мы воздавать Господу за Его благоволение к нам, и, как Он охотно прощает грехи, соделываемые против Него, а за грехи против нас взыскивает, и с великой строгостью, так точно будем поступать и мы: в чем ни согрешат против нас ближние, все будем прощать; напротив, за грехи против Бога постараемся строго взыскивать. Это и нам принесет величайшую пользу, и принимающим исправление сделает немало добра. Может быть, вступление у нас сегодня стало очень пространно. Что же мне делать? Это допустил я не намеренно, но увлекшись течением слова.

Так как вся наша речь о потопе, то мы и должны были доказать вашей любви, что и наказания, посылаемая от Бога, суть скорее действия Его человеколюбия, чем наказания; так точно и этот потоп. Господь, как чадолюбивый отец, все делает по заботливости о нашем роде. Но чтобы величие любви Его познать и из предложенного нам сегодня чтения, послушаем самых слов божественного Писания. Вчера блаженный Моисей сообщил нам, что "вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней" (Быт.7:24); здесь остановилось наше поучение; сегодня он говорит: "и вспомнил Бог о Ное, и обо всех зверях, и обо всех скотах, и обо всех птицах, и обо всех гадах пресмыкающихся, бывших с ним в ковчеге; и навел Бог ветер на землю, и воды остановились" (Быт.8:1).

3. Смотри и здесь, какое снисхождение божественного Писания! "И вспомнил", говорит, "Бог". Будем, возлюбленные понимать эти слова богоприлично, а не в том грубом смысле, в каком свойственно понимать их немощной нашей природе. Это выражение – "вспомнил", по отношению к неизреченному существу Божьему, недостойно, но в рассуждении нашей немощи употреблено прилично. "Вспомнил", говорит, "Бог Ноя". Выше Писание рассказало нам, как мы уже изъяснили вашей любви, что в продолжение сорока дней и стольких же ночей шел дождь, а в течение ста пятидесяти дней вода, поднявшаяся на пятнадцать локтей выше гор, стояла на одной и той же высоте, и что в то время, как это происходило, праведник находился в ковчеге, не будучи в состоянии даже дышать (свежим) воздухом, потому что с ним были и все бессловесные животные. Поэтому оно теперь говорит: "и вспомнил Бог о Ное". Что значит – "вспомнил"? Умилосердился, то есть, Бог над праведником, жившим в ковчеге; сжалился над ним, когда он был в столь тесном и трудном положении, и не знал, чем окончатся его бедствия. В самом деле, подумай, какими мыслями он волновался после сорока дней и сорока ночей, в которые вода сильно увеличивалась, когда видел, что она в продолжение ста пятидесяти дней стоит на одной и той же высоте и нисколько не спадает; и что еще тягостнее – он не мог даже, будучи заключен в ковчеге, своими глазами посмотреть на то, что сделалось, и от этой невозможности самому видеть постигшие его бедствия, терпел еще большую скорбь, и с каждым днем опасался больших несчастий. Что до меня, я удивляюсь, как он еще не пал под бременем уныния, помышляя и о погибели человеческого рода, и о собственном одиночестве, и о трудной жизни в ковчеге. Но причиной всего доброго была для него вера в Бога, по которой он выдержал и перенес все благодушно, и, питаемый надеждой, не чувствовал никакой неприятности. Итак, поелику Ной сделал со своей стороны все – явил великую веру и показал крепкое мужество и терпение, то смотри, как велика к нему любовь всеблагого Бога. "И вспомнил Бог о Ное". Не без причины божественное Писание сказало: "и вспомнил"; но, так как оно выше показало нам свидетельство о праведнике самого Бога, сказавшего: "войди в ковчег, ибо тебя увидел Я праведным передо Мной в роде сем" (Быт.7:1), поэтому теперь говорит: "и вспомнил Бог о Ное", то есть, вспомнил о свидетельстве, которое Сам сделал об нем, и не оставил надолго праведника без внимания, но помедлив дотоле, пока тот мог вынести, наконец, дарует ему Свою благодать. Так, зная немощь нашей природы, Господь, если когда попустит нам впасть в какое-либо искушение, то дает ему продолжаться только дотоле, пока мы, как Он знает, можем вынести, чтобы после того и нам даровать соответственную награду за терпение, и явить собственное человеколюбие, как об этом и Павел говорит: "верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести" (1Кор.10:13). Так как и этот праведник показал твердость и терпение, по вере в Бога вынесши пребывание в ковчеге, то "и вспомнил", сказано, "Бог о Ное". Потом, чтобы ты познал бездну любви Его, божественное Писание присовокупило: "и обо всех зверях, и обо всех скотах, и обо всех птицах, и обо всех гадах пресмыкающихся, бывших с ним в ковчеге".

Смотри, как Он все делает в честь человеку! Когда люди гибли от потопа, Он вместе с ними погубил и всех бессловесных животных: так и теперь, желая показать Свою любовь к праведнику, в честь его, простирает Свою благость и на бессловесных животных, и на зверей, и на птиц, и на гадов. "И вспомнил", говорит, "Бог о Ное, и обо всех зверях, и обо всех скотах, и обо всех гадах пресмыкающихся, бывших с ним в ковчеге и навел Бог ветер на землю, и воды остановились". Вспомнивши, говорит, о Ное и о бывших с ним с ковчеге, Бог повелел остановиться стремлению воды, чтобы Ему постепенно проявлять Свое человеколюбие, и праведнику дать, наконец, облегчение, успокоить его, избавив от волнения помыслов и позволив ему и наслаждаться светом, и дышать воздухом.

"And God brought," he says, "the wind upon the earth, and the waters ceased. And the fountains of the deep and the windows of heaven were closed" (Gen. 8:2). See how (the Scripture) speaks to us about everything in a human way. "The fountains of the deep and the windows of heaven were closed," he says, and the rain from heaven ceased. As if it were to say: the Lord willed, and the water was again in its place; it no longer multiplied, but gradually decreased. "And the waters gradually returned from the earth, and the waters began to diminish at the end of a hundred and fifty days" (Gen. 8:3). What mind can ever comprehend this? Let it be so, the rain stopped, the springs no longer poured out water, and the slabs of heaven were closed, but how did such great water come to pass? Everything was an abyss: how did such a great abundance of water suddenly begin to decrease? Who can explain this by the human mind? What can I say? Everything was done according to God's command.

4. Let us not inquire how it happened, but let us only believe that (God) commanded, and the abyss rose high; commanded, and it stopped in its striving and returned to its place, which is known only to the Lord Himself, Who created it. "And the ark rested," it is said, "in the seventh month, on the seventeenth day of the month, on the mountains of Ararat. The water was constantly receding until the tenth month; on the first day of the tenth month the tops of the mountains appeared," on the first day of the month (Gen. 8:4-5). See how suddenly there was a change, and how much water decreased, so that the ark landed on the mountains. Above the Scripture said that the waters rose fifteen cubits higher than the mountains, and now it says that "the ark rested on the mountains of Ararat," that after that the waters gradually receded until the tenth month, and in the tenth month the tops of the mountains were already visible. Think at the same time what firmness the righteous man is that he could endure so many months, as if imprisoned in darkness. "At the end of forty days, Noah opened the window of the ark which he had made, and sent forth a raven, which flew out, and flew away, and flew away, until the earth was dried up of water" (Gen. 8:6-7). Behold, the righteous man does not yet dare to see for himself, but has sent a raven to find out through him whether any favorable change can be expected. "Flying out," it is said, (the raven) "flew away and flew away, until the earth was dried up of water" (Gen. 8:7). The Divine Scripture has added here, not yet because the raven would later return to the ark, but because it is peculiar to him to use this expression. In fact, this use can be found in many places (of the Scriptures), to which I could point out to you now; but lest you become careless in learning all things from us, we leave it to you to examine the Scriptures for yourselves, and to find out where they make use of such peculiarities. And now we must show the reason why this bird did not return to the ark. Perhaps this unclean bird remained (outside the ark) because, after the departure of the water, it saw the corpses of people and animals, and in them it found its own food, and this very thing served as an important basis for the righteous man to hope for a favorable change. If it had not been so, if the raven had not found any food for himself, he would have returned to the ark. And that this is so is evident from the fact that the righteous man, having after this had a good hope, releases a dove, a meek and inquisitive bird, which shows a special kindness and does not like to eat anything else but seeds, because it belongs to the breed of pure birds. "He let loose," it is said, "a dove, that he might see whether the waters were gone down from the face of the earth" (Gen. 8:8). "And the dove did not find a place of rest for his feet, but returned to him into the ark, for the waters were still on the surface of the whole earth" (Gen. 8:9). Here the question arises why the Holy Scriptures, having said above that "the tops of the mountains appeared" (Gen. 8:5), now says that this dove, not finding rest, returned to Noah in the ark, "for the waters were still on the surface of the whole earth." Let us read these words attentively, and we will find out the reason. The Scriptures did not only say, "did not find rest," but added, "with his feet," in order to show us that, although the waters had partially receded, and the tops of the mountains appeared, nevertheless, these very peaks, from the flood, were still covered with mud, or filled with liquid silt. That is why the dove could neither sit anywhere, nor find food akin to itself, and returned to the ark, thus making it clear to the righteous man that there was still plenty of water on earth. "And he stretched forth his hand, and took him, and received him into his ark." Do you see how grateful this bird is, how by its return to the ark and its presence there it inspired the righteous man to endure a few more? Therefore, "and tarrying," it is said, "another seven days," "let the dove out of the ark" (Gen. 8:10). "The dove returned to him in the evening time, and behold, a fresh olive leaf was in his mouth" (Gen. 8:11). The word "towards evening" is used here not simply and not without purpose, but so that we may know that the dove spent (outside the ark) the whole day, and, having found its own food, returned in the evening, with an olive branch in its mouth. Such is this animal, meek, loving always to be in company: for this reason it returned to the ark and brought great consolation to the righteous man in an olive branch. But perhaps someone will say: where did the dove find the olive branch? Everything was the work of God's Providence, both the fact that a branch was found, and the fact that the dove took it into its mouth, and returned with it to the righteous man; and on the other hand, it is known that this (olive) tree is always green, and, probably, after the fall of the water, still had leaves on it. "And having tarried," it is said, "for seven other days, he sent forth a dove; and he returned no more to him" (Gen. 8:12). See how the righteous receive sufficient consolation from everything. As after the return of the dove with the olive branch in its mouth he had a pleasant hope, so now the non-return of the released dove was the most convincing proof to him that she had found complete peace, and that the water had completely disappeared. And in order to be convinced of the justice of this, listen to what follows next. "And it came to pass," it is said, "in the six hundred and first year, on the first day of the first month, that the waters of the earth were dried up; and Noah opened the roof of the ark, and looked, and behold, the surface of the earth was dried up" (Gen. 8:13).

5. Here too I involuntarily marvel and marvel at both the virtue of the righteous man and the love of the Lord. How, indeed, tell me, after so long a time, when he went out into the air and lifted up his gaze to heaven, did he not become blind and lose his sight? You know well that this is exactly what happens to people who, after spending even a short time in dark and gloomy places, suddenly want to look at the bright light (of the sun). And this righteous man, who had spent a whole year and so many months in the ark as in prison, and now, having suddenly come out into the full light, did not suffer anything of the kind. This is because the grace of God, as a reward for his patience, strengthened his bodily senses and made them inaccessible to bodily infirmities. "And in the second month, on the twenty-seventh day of the month, the earth was dried up" (Gen. 8:14). It is not without reason that the Divine Scripture shows such thoroughness, but in order that we may know that the year in which the patience of the righteous was manifested and the cleansing of the whole earth was accomplished was fulfilled, even to a single day. Then, when all creation has been washed from impurity, having cast off all the filth that the wickedness of people has wrought on it, and its face has become bright, then God commands the righteous man to come out of the ark and sets him free from this terrible prison. "And God said to Noah, 'Come out of the ark you, and your wife, and your sons, and your sons' wives with you; bring forth with thee all the beasts that are with thee, of all flesh, of the fowl, and of the cattle, and of every creeping thing that creepeth upon the earth: let them be dispersed upon the earth, and let them be fruitful and multiply in the earth" (Gen. 8:16-17). Look at the goodness of God, how He comforts the righteous in every way. Since the Lord commanded Noah, and his sons, and his wife, and his sons' wives, and all the beasts, to come out of the ark, so that this very thing would not again bring great despondency upon him, and trouble him with the thought of how he would live in such a vast land as in the wilderness, alone, without other people, (God), saying, "Come out" of the ark, "and bring them all with you," He added, "And let them be fruitful and multiply on the earth."

See how this righteous man receives again the blessing that Adam received before the transgression. As he, immediately after his creation, heard: "Be fruitful and multiply, and fill the earth, and subdue it" (Gen. 1:28), so this one now: "Be fruitful and multiply in the earth," because just as Adam was the beginning and root of all who lived before the flood, so this righteous man becomes as it were leaven, the beginning and root of all after the flood. It is from this that the structure of human society begins, and all nature receives its beauty – the earth, which is stirred up to bear fruit, and all other creatures that are created for the service of man. "And Noah went out," it is said, "and his sons, and his wife, and the wives of his sons with him; every beast, and every creeping thing, and every bird, every thing that moves upon the earth, after its kinds, came out of the ark" (Gen. 8:18-19). At the command, that is, of the Lord, Noah, having received the blessing that said: "Be fruitful and multiply," went out of the ark with all those who were there. And behold, in all the earth there was one inhabitant – a righteous man with his wife, sons and their wives. But immediately after leaving the ark, he shows his gratitude, and gives thanks to his Lord, both for the past and for the future. But, if you wish, in order not to spread the words, let us postpone the discussion of the gratitude of the righteous until the next day; but let us stop the present word here, and ask your love to constantly keep this blessed (Noah) in your mind, to carefully study the beauty of his virtue, and to be his imitators. See, indeed, how great is the richness of his virtue: how many days have we been considering the narration about him, and today we have not yet been able to complete this consideration. And what do I say – to finish? No matter how much we speak, we cannot say everything; No, let us and even our descendants say much, but there will be no end: such is virtue. If we wish, then this righteous man can teach our entire race and guide us to virtue. In fact, when he, living among so many evil people, and not being able to find a single person like him in morals, has attained to such a high virtue, how will we be justified, who, having no such obstacles, do not care for good works? Do not tell me only how he lived for five hundred years, enduring ridicule and abuse from the wicked, but think also of his life in the ark. A year of this life, it seems to me, is worth a whole life: so much sorrow he had to endure there, being in such cramped conditions, not being able to breathe (fresh air), and forced to live together with beasts and other dumb creatures. And yet, in the midst of all these circumstances, he retained firmness of spirit and inflexibility of will, and showed faith in God, according to which he endured everything complacently and easily. That is why, since he had done everything on his part, he also received a generous reward from God. Even if he endured great straits, living in the ark, he was saved from the terrible flood and universal destruction, for that, after such straitness and heavy imprisonment, he received freedom and peace, and was honored with the blessing of God. Then he again showed his gratitude in action; in short, everywhere he himself began to do good. As in the first half of his life (before the flood) he was zealous for virtue and avoided the wickedness of the wicked, for which he was not punished with them, but when all perished by the flood, he alone was saved, so afterwards he showed great faith and gratefully endured life in the ark, and for this he again received a generous reward from God, immediately, after leaving the ark and returning to its former state, he was honored with God's blessing. Then he again showed gratitude on his part and brought, according to his strength, gratitude to God, and for this he was vouchsafed even greater mercies from the humane God. Such is the custom of God. If we do something on our part, even if it is small and insignificant, but only do it, He always grants us rich mercies. And in order that you may be convinced of the extreme poverty of human offerings and of the generosity of your Lord, consider this. Let us dare to bring something to Him, but what more can we imagine than verbal gratitude? And His mercies to us are done in practice. How can we compare deeds with words? Our Lord, having no need of anything, requires nothing of ours except words; and He requires verbal gratitude, not because He Himself needs it, but in order to teach us to be grateful to the Giver of good. That is why Paul also wrote (to the Colossians) and said, "Be friendly" (Colossians 3:15). In fact, the Lord demands nothing of us as much as this virtue. Let us not be ungrateful, and, receiving blessings in deed, let us not be lazy to give thanks to the Lord in words, because the benefit from this is directed to us. If we are grateful for the former (God's mercies), then by this we acquire for ourselves a sure means of obtaining even greater ones. Only, I beg you, let us, if possible, meditate every day and hour not only on the general blessings that the Creator of all things has shown to the entire human race, but also on the particular ones shown to each of us.

And what do I say about the private and those given to each of us? We should also be grateful for the blessings that we receive without knowing it. Taking care of our salvation, the Lord shows us many blessings of which we do not even know – often He delivers us from dangers, and shows us other mercies. He is the source of love for mankind, never ceasing to pour out His streams on the human race. And so, if we ponder this, and try to give thanks to the Lord for the former mercies, and dispose ourselves to be grateful for the ones that follow, so that we do not become unworthy of His blessings, then we will be able to lead a better life, and to be protected from sin. The memory of God's mercies will be a sufficient guide for us in a virtuous life, and will not allow us to fall into carelessness and self-forgetfulness, and to give ourselves over to sin. Indeed, an attentive and vigilant soul shows gratitude, not only when things are going well; nay, let an unfavorable change of circumstances follow, and then she lifts up the same gratitude to God. It is not weakened by this change, but it is all the more strengthened by thinking about the Lord's ineffable care, and that He, being abundant and all-powerful, can show His care even in unfavorable circumstances, although we are not able to clearly understand this.

6. Therefore, leaving all circumstances concerning us to proceed as we please, let us be concerned only with thanking God unceasingly for everything. For this is why we were created rational and are so exalted above the dumb that we lift up unceasing praise and praise to the Creator of all things. For this reason He breathed into us a soul and gave us a tongue, so that we, feeling His good deeds to us, would recognize His power over us, and show our gratitude, and, according to our strength, offer up gratitude to the Lord. If people like us, having shown us some frequent and unimportant beneficence, demand gratitude from us for it, not for the sake of our gratitude, however, but in order to be glorified ourselves through it, then how much more should we act in this way in relation to the humane God, Who desires this solely for our benefit. The gratitude offered to people for their good deeds multiplies the glory of the benefactors themselves; but when we give thanks to the loving God, we increase our own glory, because He requires gratitude from us, not because He needs our glorification, but so that all the benefit may be turned to us, and we may become worthy of His great mercies. True, we are not able to adequately thank Him: and how could we, having such a weak nature? And what do I say about human nature? Even the incorporeal and invisible powers – principalities, powers, cherubim, and seraphim – cannot worthily thank and glorify Him. However, it is our duty to give thanks as much as we can, and to glorify our Lord unceasingly, both in words and in a virtuous life. This is the best glorification, when we lift up the doxology with innumerable lips. The virtuous makes everyone who looks at him praise their Lord; and their praise draws great and ineffable mercy from the Lord to him who moved them to it. What will be more blessed than we if we decide not only to glorify the good God with our own lips, but also to stir up all our neighbors to the joint praise with us? And such is the power of virtue (even in one person) that it can glorify the Creator with countless lips. Thus, beloved, nothing can compare with a virtuous life. That is why the Lord said: "Let your light so shine before men, that they may see your good works, and glorify your Father which is in heaven" (Matthew 5:16). Have you seen how the light, as soon as it appears, drives away the darkness? In the same way, virtue by its appearance puts sin to flight, and, dispelling the darkness of error, arouses the souls of those who look at it to praise. Let us try to let our deeds shine so that our Lord may be glorified. And Christ did not say this in order that we should do anything for show; no, but that, living honestly and in accordance with the will of God, they should not give anyone a pretext for blasphemy, and by their good deeds they might dispose everyone who sees us to glorify the Lord to all creation. Then we will deserve special favor from Him, and we will be able to escape punishment, and receive unspeakable blessings, through the grace and love of mankind of our Lord Jesus Christ, with Whom be glory, power, and honor to the Father and the Holy Spirit, now and ever, and unto the ages of ages. Amen.

CONVERSATION 27