3. Видишь ли, как евангелист воскрылил слушателя, как он, говоря обычными словами, открыл в них всем нам то, что выше всякого чаяния? Оба данных имени были хорошо известны у иудеев. Так как события, коим надлежало совершиться, были дивны, то и самим именам предшествовали образы, чтобы таким способом заранее был устранен всякий повод к ропоту на нововведение. Так преемник Моисея, введший народ в землю обетованную, называется Иисусом. Видишь образ? Рассмотри и истину. Тот ввел в землю обетованную, этот - на небо и ко благам небесным; тот по смерти Моисея, этот по прекращении закона; тот - как вождь, этот - как Царь. Но чтобы ты, слыша “Иисус”, не приведен был сходством имен в заблуждение, евангелист присовокупил: “Иисуса Христа, Сына Давидова”. Тот Иисус не был сыном Давидовым, а происходил из другого колена. Но почему Матфей называет свое Евангелие “родословием Иисуса Христа”, тогда как оно содержит не только одно родословие, но и все домостроительство? Потому, что рождение Христа составляет главное во всем домостроительстве, является началом и корнем всех дарованных нам благ. Подобно тому, как Моисей называет свой первый труд книгою бытия неба и земли, хотя повествует в ней не только о небе и земле, но и о том, что находится между ними, так и евангелист назвал свою книгу по главному из дел, совершенных (для нашего спасения). Всего изумительнее, выше всякой надежды и чаяния, действительно, есть то, что Бог стал человеком; а когда это совершилось, то все последующее и понятно, и естественно.

Но почему евангелист не сказал сначала: “Сына Авраамова”, и затем уже: “Сына Давидова”? Не потому, как думают некоторые, что хотел представить родословие по восходящей линии, - потому что тогда он сделал бы так же, как и Лука, а он делает наоборот. Итак, почему же он упомянул сначала о Давиде? Потому, что это был человек у всех на устах, как в силу знаменитости его деяний, так и по времени, потому что умер много позже Авраама. Хотя обетования Бог дал им обоим, но об обетовании, данном Аврааму, как древнем, мало говорили, а обетование, данное Давиду, как недавнее и новое, повторялось всеми. Иудеи сами говорят: не “сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид” (Ин. 7:42)? И никто не называл Его сыном Авраамовым, а все звали сыном Давидовым, потому что и по времени жизни, как я уже сказал, и по знатности царствования, Давид у всех был больше в памяти. Вот почему и всех царей, живших после Давида, которых особенно уважали, называли его же именем не только иудеи, но и сам Бог. Так Иезекииль и другие пророки говорят, что к ним придет и воскреснет Давид; разумеют же не умершего Давида, а подражающих его добродетели. Так Езекии говорит Бог: “Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего” (4 Цар. 19:34); и Соломону говорил, что ради Давида не разделил царство при жизни его (3 Цар. 11:34). Слава этого мужа велика была и пред Богом и пред людьми. Вот почему евангелист непосредственно и начинает родословие с знатнейшего, а потом уже обращается к прародителю древнейшему - Аврааму, возводить же родословие далее находит для иудеев излишним. Эти два мужа возбуждали особенное удивление; один как пророк и царь, другой как патриарх и пророк.

Что же нужно решить сначала? Вопрос о происхождении Девы от Давида. Итак, откуда мы можем знать, что она происходит от Давида? Слушай: Бог повелевает Гавриилу идти “к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома и отечества Давидова” (Лк. 1:27). Чего же яснее этого хочешь ты, когда слышишь, что Дева была из дома и отечества Давидова?

4. Отсюда ясно, что и Иосиф происходил из того же рода, потому что был закон, повелевавший брать жену не иначе, как из своего колена. А патриарх Иаков предсказал, что Христос восстанет от колена Иудова, говоря так: “Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов” (Быт. 49:10). Пророчество это, скажешь ты, действительно показывает, что Христос был от колена Иудова; но что Он происходил и из рода Давидова, этого еще не показывает. Разве в колене Иудовом не было ни одного рода кроме Давидова? Нет, было много и других родов, и можно было принадлежать к колену Иудову, но не происходить еще из рода Давидова. Чтобы ты не сказал этого, евангелист разрешает твое сомнение, говоря, что Христос был из дома и отечества Давидова. Если хочешь убедиться в этом иным образом, то мы не затруднимся представить и другое доказательство. У иудеев не позволялось брать жену не только из другого колена, но и из другого рода или племени. Поэтому, приложим ли мы слова: “из дома и отечества Давидова” к Деве, сказанное остается несомненным; приложим ли к Иосифу, сказанное о нем будет относиться и к Деве. Если Иосиф был из дома и отечества Давидова, то взял жену не из иного рода, а из того же, из которого происходил и сам. Но что, скажешь ты, если он нарушил закон? Евангелист предупредил и это возражение, засвидетельствовав, что Иосиф был праведен, так что, зная его добродетель, ты можешь быть уверен и в том, что он не нарушил бы закона. Будучи столь кротким и чуждым страсти, что даже побуждаемый подозрением не захотел подвергать наказанию Деву, ужели бы он нарушил закон ради плотского удовольствия? Мудрствуя выше закона (так, как отпустить и отпустить тайно, свойственно было человеку, который мудрствовал выше закона), ужели бы он сделал что-нибудь вопреки закону, и притом без всякой побудительной причины? Итак, из сказанного ясно, что Дева происходила из рода Давидова. Теперь следует сказать, почему евангелист дал не Ее родословие, а Иосифа. Итак, почему же? У иудеев не было обычая вести родословие по женской линии; поэтому, чтобы соблюсти и обычай, и не оказаться при самом же начале его нарушителем, а с другой стороны - показать нам и происхождение Девы, евангелист, умолчав о Ее предках, и представил родословие Иосифа. Если бы он представил родословие Девы, это почли бы новшеством; если бы умолчал об Иосифе, мы не знали бы предков Девы. Итак, чтобы мы знали, кто была Мария, откуда происходила, и вместе не был нарушен обычай, евангелист представил родословие Ее обручника и показал, что он происходит из дома Давидова. А раз это доказано, тем самым доказано и то, что и Дева была из того же рода, потому что этот праведник, как я сказал выше, не допустил бы себе взять жену из чужого рода. Можно, впрочем, указать и другую причину, более таинственную, по которой умолчано о предках Девы; но теперь не время открывать ее, потому что и так уже много сказано. Итак, окончив здесь разбор вопросов, постараемся пока с точностью запомнить то, что объяснилось для нас, а именно: почему сперва упомянуто о Давиде, почему евангелист назвал свою книгу книгою родства, почему прибавил: “Иисуса Христа”, в чем рождение Христа было сходно с нашим, и в чем не сходно, чем доказывается происхождение Mapии от Давида, почему представлено родословие Иосифа и умолчано о предках Девы. Если вы сохраните все это, то возбудите и в нас большее усердие к дальнейшим изъяснениям; а если отнесетесь небрежно и забудете, то и у нас будет меньше охоты изъяснять прочее. Ведь и земледелец не захочет заботиться о семенах, если земля погубит у него посеянное прежде. Итак, прошу вас заняться сказанным. От таких занятий происходит великое и спасительное благо для души. Имея заботу о таких занятиях, мы можем угодить Богу, и уста наши, когда мы упражняем их беседами духовными, будут чисты от укоризн, срамословия и ругательств. Мы будем страшны и для демонов, когда вооружим язык свой такими беседами; в большей мере привлечем на себя и благодать Божию; проницательнее сделается и взор наш. Бог дал нам и очи, и уста, и слух, для того, чтобы все члены служили Ему, чтобы мы угодное Ему говорили, чтобы угодное Ему делали, чтобы воспевали Ему непрестанные песни хвалы, чтобы воссылали благодарения и таким образом очищали свою совесть. Как тело, наслаждаясь чистым воздухом, становится здоровее, так и душа, питаясь такими занятиями, делается мудрее.

5. Не замечал ли ты, что и из телесных очей, если они постоянно бывают в дыму, всегда текут слезы, а на свежем воздухе, на лугу, при источниках и в садах они становятся и здоровее и острее. То же бывает и с оком душевным. Если оно питается на лугу духовных учений, то бывает чистым, ясным и проницательным, а если погружается в дым житейских попечений, то непрестанно будет точить и проливать слезы и в этой, и в будущей жизни. Подлинно, дыму подобны дела человеческие. Потому-то некто и сказал: “Исчезли, как дым, дни мои” (Пс. 101:4). Но пророк хотел этими словами выразить только мысль о краткости и непостоянстве жизни человеческой, а я сказал бы, что их должно разуметь не в этом только смысле, но и как указание на мятежность жизни. Действительно, ничто так не угнетает и не возмущает душевного ока, как толпа житейских забот и рой пожеланий; это - дрова упомянутого дыма. Подобно тому, как обыкновенный огонь, охватывая вещество влажное и промокшее, разводит густой дым, так точно и сильная пламенная страсть, завладевая вялой и слабой душою, производит большой дым. Вот почему и необходима роса Духа и легкое Его веяние, чтобы угасить этот огонь, развеять этот дым, и окрылить наш разум. Невозможно, невозможно никак, обремененному таким злом воспарить к небу. Нет; нам надобно быть хорошо препоясанными, чтобы совершить этот путь, а вернее сказать - и при этом невозможно, если не возьмем крыльев Духа.

Не стыдно ли, не смешно ли до последней степени, что мы, имея слугу, употребляем его обычно на дела нужные, а владея языком, с собственным нашим членом не обходимся даже так, как с слугою, а употребляем его, напротив, на дела бесполезные и напрасные? Да если бы только на напрасные! А мы делаем из него противное и вредное употребление, от которого нам нет никакой пользы. Если бы для нас было полезно то, что мы говорим, то наши речи были бы, конечно, угодны и Богу.

А между тем, мы только и говорим, что внушит дьявол: то насмехаемся, то острословим; то проклинаем и обижаем, то клянемся, лжем и преступаем клятвы; то с досады не хотим вымолвить и слова, то пустословим и болтаем хуже старух, говоря о том, что до нас вовсе не касается. Кто из вас, здесь присутствующих, скажите мне, если спросить, может прочитать хотя один псалом или какое-нибудь другое место из Священного Писания? Ни один! И не это только удивительно, а и то, что вы, будучи так ленивы на дела духовные, на дела сатанинские оказываетесь быстрее огня. Если кто вздумает спросить вас о песнях дьявольских, о напевах распутных и сладострастных, то найдет, что многие знают их прекрасно и пропоют с полным удовольствием. И чем оправдываются, если станешь в том обвинять? Я, говорят, не монах, а имею жену и детей, хлопочу о доме. От этого-то именно и происходит весь вред, что вы думаете, будто чтение божественного Писания подобает одним только монахам, тогда как сами вы нуждаетесь в нем гораздо более их. Кто живет в мире и каждый день получает новые раны, для того особенно и нужно врачевство. Поэтому считать излишним чтение Писания гораздо хуже, чем не читать его. Такая мысль - сатанинское внушение.

6. Do you not hear, as Paul says, that all these things are written "for our instruction" (1 Cor. 10:11)? And you, who do not dare to take up the Gospel with unwashed hands, do you not think that what is contained in it is extremely important? That's why everything goes upside down. If you want to know how great the benefits of the Scriptures are, observe what happens to you when you listen to the Psalms, and what happens to you when you listen to Satan's song; In what mood you spend time in church, and in what mood you sit in the theater. Then you will see the difference between the two states of the soul, although the soul is the same. That is why Paul said: "Bad talk[1] corrupts good morals" (1 Cor. 15:53). That is why we constantly need spiritual hymns. This is our superiority over dumb animals, although in other respects we are much inferior to them. This is the food of the soul, this is its adornment, this is its protection; on the contrary, not to listen to the Scriptures is hunger and destruction for the soul. I will give them, says the Lord, "not a hunger for bread, nor a thirst for water, but a thirst for hearing the words of the Lord" (Amos 8:11). Can there be anything more disastrous when you bring upon your own head the evil that God threatens as a punishment, torment your soul with a terrible hunger and make it the weakest in the world? Usually the word both corrupts the soul and heals it; the word also arouses anger in her, and it again tames her; a shameful word inflames lust, a decent word disposes to chastity. If the word has such power at all, then tell me, how do you despise the Scriptures? If mere exhortation is so powerful, much more so are exhortations accompanied by the action of the Spirit. A word spoken from the Divine Scriptures softens a hardened soul more than fire and makes it capable of everything beautiful. By this means Paul, when he learned of the Corinthians that they had become proud and haughty, humbled them and made them more humble. They exalted themselves with what they should have considered shame and disgrace. But listen to the change that took place in them when they received the message. The teacher himself testified to it when he said to them: "For the very fact that you have grieved for God's sake, see what zeal has produced in you, what apologies, what indignation [against the guilty], what fear, what desire, what jealousy, what chastisement!" (2 Corinthians 7:11). By this means we can control servants, children, wives, and friends; we can also make our enemies friends. In this way, great men, friends of God, attained perfection. Thus, David, after committing a sin, as soon as he heeded the word, immediately manifested in himself a most beautiful example of repentance (2 Samuel 12:13), and the apostles, with the help of the word, became what they were later, and by the word they converted the whole world. But what, you say, is it good when someone listens and does not do what is told to him? There will be no small benefit from one hearing. At least a person will recognize himself, grieve, and someday he will come to the point where he will fulfill what he has heard. And who does not even know that he is sinning, will he ever cease to sin? Can he come to know himself? Therefore, let us not neglect to hear the Holy Scriptures. It is the devil's plot not to allow us to see the treasures, lest we become rich. He is afraid that our hearing will turn into action; therefore he inspires us that hearing alone has no meaning. Therefore, knowing this evil plan of his, let us guard ourselves on all sides, so that, having defended ourselves with the weapon of the word of God, we ourselves will not only not fall into captivity, but also crush his head, and, thus crowned with signs of victory, we may attain future blessings through the grace and love of mankind of our Lord Jesus Christ, to whom be glory and dominion forever and ever. Amen.

[1] In the Synodal translation it is "community", but "conversations" or "communion" is more in line with the understanding of Chrysostom.

CONVERSATION 3

"The Genealogy of Jesus Christ, Son of David, Son of Abraham" (Matt. 1:1).

1. This is the third conversation, and we have not yet finished the preface. Thus, it is not in vain that I have said that these reflections, by their nature, are very profound. Today we will try to tell you what remains. What is our question now? About why the Evangelist presents the genealogy of Joseph, who had nothing to do with the birth of Christ. We have already indicated one reason; it is necessary to discover another, which is more mysterious and hidden than the first. What is this reason? The Evangelist did not want the Jews to know at his very birth that Christ was born of a Virgin. But do not be dismayed if what I have said is frightening to you; I am not speaking here my own words, but the words of our fathers, wonderful and famous men. If the Lord originally hid many things in darkness, calling Himself the son of man; if He did not everywhere clearly reveal to us His equality with the Father, then why should we be surprised if He concealed for the time being His birth from the Virgin, arranging something wondrous and great? What is wonderful about it, you say? The fact that Virgo is preserved and freed from bad suspicion. Otherwise, if this had become known to the Jews from the very beginning, they would have misinterpreted the words, stoned the Virgin and condemned her as a harlot. If even in such cases, examples of which they often encountered in the Old Testament, they revealed their shamelessness (for example, they called Christ possessed when He cast out demons, considered Him an adversary of God when He healed the sick on the Sabbath, despite the fact that the Sabbath had already been repeatedly violated), then what would they not say when they heard about it? They were also favored by the fact that nothing like this had ever happened in former times. If, even after His many miracles, they called Jesus the son of Joseph, how would they have believed, even before the miracles, that He was born of a Virgin? That is why the genealogy of Joseph is written, and the Virgin is betrothed to him.

Whoever once believed that Jesus is the Son of God would not doubt it. But who considers Him a flatterer and an adversary of God, if he would not be even more tempted by this and would not have had this suspicion? That is why the apostles do not speak from the very beginning of the birth of a virgin. On the contrary, they often and much talk about the resurrection of Christ, because there were examples of resurrection in former times, although not such; and His birth from a Virgin is seldom spoken of. Even His Mother herself did not dare to announce this. Look at what the Virgin says to Christ Himself: "Behold, Thy father and I... sought Thee" (Luke 2:48)! Considering Him to be born of a Virgin, they would no longer recognize Him as the son of David; and from this many other evils would have resulted. Wherefore the angels also proclaimed this to Mary and Joseph alone; but when they preached the news of the birth to the pastors, they did not add about it. But why does the Evangelist, after mentioning Abraham and saying that he begat Isaac, and Isaac begat Jacob, does not mention the latter's brother, while after Jacob he mentions both Judah and his brothers?

2. The reason for this is the wickedness of Esau, and the same is said of some other ancestors. But I will not say this: if this were so, then why does the Evangelist mention vicious wives a little later? Obviously, here the glory of Jesus Christ is revealed through the opposite, not through the greatness, but through the insignificance and baseness of His ancestors. For the lofty, this is the great glory if he can humble himself to the extreme. So, why did the evangelist not mention Esau and others? Because the Saracens and the Ishmaelites, the Arabs, and all those who were descended from those ancestors, had nothing to do with the people of Israel. For this reason he kept silent about them, but addresses himself directly to the ancestors of Jesus and the Jewish people, saying: "Jacob begat Judah and his brethren." Here the Jewish generation is already indicated. "Judah begat Perez and Zarah by Tamar."