Если в первые три века после Христа еженедельное, а то и ежедневное причащение было нормой христианской жизни, то это, очевидно, было следствием той напряженности духовного горения, которое наблюдалось в Церкви эпохи гонений. Ослабление евхаристического сознания непосредственным образом связано с общим понижением уровня духовной жизни в последующие века. Вполне естественно, что там, где возобновлялись гонения, где христиане оказывались в условиях, когда принадлежность к Церкви означала готовность на мученичество, и жили под угрозой смерти, Евхаристия вновь становилась средоточием христианской жизни. Так было в советской России после революции, так было среди тысяч христиан русского рассеяния, оказавшихся лишенными родины. И сейчас во многих русских приходах причащаются каждое воскресение, хотя это не стало всеобщей нормой. Кое-где сохраняются и установки прошлого века.

Все предписания относительно подготовки к Евхаристии направлены на то, чтобы человек, приступающий к таинству, осознал свою греховность и приступил с чувством глубокого покаяния. В молитве перед причащением священник, и вместе с ним весь народ, повторяя слова св. Павла, называет каждый себя "первым из грешников": "Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый семь аз". Только сознание своего всецелого недостоинства делает человека достойным приступить к Евхаристии.

Сокрушение от сознания собственной греховности, однако, не мешает христианину воспринимать Евхаристию как праздник и радость. По своей природе Евхаристия является торжественным Благодарением, основное настроение которого — хвала Богу. Не случайно в седмичные дни Великого поста полная Литургия вообще не совершается: скорбному настроению этих дней ликующий характер евхаристических молитв не соответствует. В этом парадокс и тайна Евхаристии: к ней нужно приступать с покаянием и одновременно с радостью — с покаянием от сознания своего недостоинства и радостью от того, что Господь в Евхаристии очищает, освящает и обоготворяет человека, делает его достойным невзирая на недостоинство. В Евхаристии не только хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христа, но и сам причащающийся прелагается из ветхого человека в нового, освобождаясь от груза грехов

В прежнее время все присутствовавшие на литургии христиане приступали к причащению Святых Тайн. Отцы и учители Церкви единогласно указывают на необходимость регулярного причащения, конечно, принимая во внимание предостережение апостола Павла: «Да испытывает же себя человек и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет от чаши сей» (1 Кор. II, 28). Тем не менее Евхаристия, как общая трапеза, установлена Самим Господом, и потому мы не должны отказываться от участия в ней, разве только считая себя чуждым Христу и Его Церкви.

Евхаристия есть источник новой жизни во Христе Иисусе.

Православная Церковь учит, что Таинство через епископа или священника совершается всею Церковью, при наличии собрания верующих (хотя бы двух, включая священника), притом на надлежащим образом освященном престоле или антиминсе и, конечно, не иначе, как во время литургии.

Приступать к сему таинству могут все верующие, получившие крещение и миропомазание. Следовательно, и младенцы не должны быть лишены участия в этом таинстве. Это ясно видно из слов Иисуса Христа, сказанных Им о причащении Крови Его: Пийте от нея вси.

Совершение таинства св.Причащения продолжится в христианской Церкви до самого второго пришествия Христова. На это ясно указывает апостол: "Ибо всякий раз, когда вы ядите хлеб сей и пьете чашу сию смерть Господню возвещаете, доколе Он придет" (1 Кор. 11, 26).

Таинство елеосвящения

Устроению Царства Божия в людях должны содействовать и те внешние блага земли, какими может пользоваться человек в земной жизни. Понятие Царства Божия совпадает с понятием истинного счастья. А при тесном единении души и тела в человеке полное счастье для него возможно только при условии благоденствия души и тела. Для удовлетворения потребностей тела, для достижения полного счастья и даны были Творцом человеку во владение те блага природы, какие окружают его на земле. И первое из этих благ есть, несомненно, жизнь и здоровье человека. Наблюдение и опыт жизни красноречиво учат, что при отсутствии здоровья и каждое отдельное благо и все вместе уже теряют свою первоначальную ценность. От здоровья тела, по человеческому сознанию, зависит и здоровье духа, что и выражает известное изречение: "в здоровом теле - здоровый дух". Не даром в раю было древо жизни, не даром на служение здоровью посвящали и посвящают свои силы многие великие умы во все времена истории, не даром появление болезни вызывает в нас всегда искреннее желание отыскать средство для скорейшего выздоровления.

Человек был создан с легким, чистым, нетленным и бессмертным телом. После грехопадения оно утратило эти свойства, стало материальным, тленным и смертным. Человек "облекся в кожаные ризы - тяжелую плоть, и стал трупоносцем",214 как говорит св.Григорий Богослов. В жизнь человека вошли болезни. По учению Церкви, причины всех болезней коренятся в общей греховности человека: грех вошел в его естество, как некий диавольский яд, осквернивший и отравивший его. И если смерть является следствием греха ("сделанный грех рождает смерть" - Иак. 1:15), то болезнь находится между грехом, за которым она следует, и смертью, которой предшествует. Хотя все болезни происходят от разных причин, общий корень у них один - тленность человеческого естества после грехопадения. Как говорит преп. Симеон Новый Богослов, "врачи, которые лечат тела людей... никак не могут вылечить основную природную болезнь тела, то есть тление; они стараются разными способами вернуть телу... здоровье, а оно снова впадает в другую болезнь".215 Поэтому человеческому естеству необходим, по мысли преп. Симеона, истинный врач, способный исцелить его от тления: таким врачом является Христос.