Мое состояние есть состояние, общее всем человекам. Человечество — разряд существ, томящихся в разнообразном бедствии, казнимых. Не может быть иначе! Доказательствами этого я обставлен и извне и внутри меня. Если бы я не был изгнанником на земле, подобно всем братиям моим, человекам, если бы земная жизнь моя не была наказанием, то зачем всей жизни этой быть поприщем непрестанного труда, непрестанного столкновения, ненасытного стремления, никогда и ничем неудовлетворяемого? зачем земной жизни быть путем одного страдания, иногда действующего сильнее, иногда слабее, иногда ощущаемого, иногда заглушаемого упоением земными попечениями и наслаждениями? зачем быть болезням и всем другим несчастиям, частным и общественным? зачем быть в обществе человеческом ссорам, обидам, убийствам? зачем быть всему разнообразному злу, неусыпно ратующему против добра, угнетающему и гонящему добро, почти всегда торжествующему над добром? зачем каждый человек внутри себя отравлен страстями, мучится ими несравненно более, нежели скорбями извне? зачем быть смерти, пожирающей нещадно всех? Что за явление — поколения, сменяемые одно другим, возникающие из небытия, вступающие в жизнь на краткий срок, опять погружающиеся навсегда в неизвестность?

Что за явление — деятельность каждого поколения на земле, как бы вечного на ней? Что за явление — эта деятельность, постоянно противоречащая самой себе, постоянно зиждущая с усилием, зиждущая на потоках крови человеческой, как бы на цементе, постоянно разрушающая свою работу с таким же усилием, с таким же кровопролитием?.. Земля — юдоль изгнания, юдоль непрерывающегося беспорядка и смятения, юдоль срочного [ограниченного сроком. — Ред. ] страдальческого пребывания существ, утративших свое первобытное достоинство и жилище, утративших здравый смысл. Бесчисленными образами страдания страдают человеки в этой юдоли мрачной и глубокой! страдают они и под гнетом нищеты и в обилии богатства; страдают и в убогих хижинах и в великолепных царских чертогах; страдают от бедствий извне и от того страшного  расстройства, которым поражено естество каждого человека внутри его, которым поражены и душа и тело его, которым извращен, ослеплен ум его.

Так гадательствую о себе! К таким неоспоримым, осязательным заключениям приводят меня опыты моей жизни и все, совершившееся и совершающееся над всем человечеством. Таким изображает меня и Божественное откровение, изображает с большею определенностию, отворяя мне врата в область познаний по дару Бога моего, врата заключенные, к которым я мог только достичь, пред которыми мог только встать действием собственного умствования моего. Поведается Божественным Откровением, что первый человек создан Богом из ничего, создан в красоте духовного изящества, создан бессмертным, чуждым зла. Поведание это не может не быть справедливым: чувствую себя бессмертным, и зло — чуждо мне; ненавижу его, мучаюсь им, увлекаюсь им, как льстецом и как тираном. Сотворенный на земле первый человек взят в отделение неба, называемое раем. Здесь, среди не нарушаемого ничем блаженства, он отравил себя самопроизвольно вкушением зла, в себе и с собою он отравил и погубил все потомство свое. Адам — так назывался этот человек — поражен смертию, то есть грехом, безвозвратно расстроившим естество человека, сделавшим его неспособным к блаженству. Убитый этою смертию, но не лишенный бытия, причем смерть тем ужаснее, как ощущаемая, он низвергнут на землю в оковах: в грубой, многоболезненной плоти, претворившейся в такую из тела бесстрастного, святого, духовного. Земля проклята за преступление человека: она, утратив свое первобытное состояние [196], преобразилась в состояние, какое должна иметь обитель изгнанников с неба за попрание на небе заповеди Божией. Враждебное настроение к нам всей видимой природы встречаем на каждом шагу! на каждом шагу встречаем ее укоризну, ее порицание, ее несогласие на наше поведение! Пред человеком, отвергшим покорность Богу, отвергла покорность тварь бездушная и одушевленная! Она была покорна человеку, доколе он пребывал покорным Богу! Теперь она повинуется человеку насильно, упорствует, часто нарушает повиновение, часто сокрушает своего повелителя, жестоко и неожиданно возмутившись против него. Закон размножения человеческого рода, установленный Творцом вслед за сотворением, не отменен; но он начал  действовать под влиянием падения; он изменился, развратился. Родители подверглись враждебным отношениям между собою, несмотря на плотской союз свой [197]; они подверглись болезням рождения и трудам воспитания [198]; чада, зачинаясь в недре растления и в грехе [199], вступают в бытие жертвами смерти. Пребывание на поверхности земной, среди разнообразных и многочисленных томлений, дано каждому человеку срочное. По миновании срока, определяемого непостижимым Богом, каждый человек должен нисходить в вечную темницу, в ад, образуемый обширною внутренностию земной планеты. Что такое — человечество, исполненное гордого мечтания о себе, обезумленное этою суетною и ложною мечтою? Человечество — сор, непотребный для неба, выметенный с неба, повергнутый сперва к устию пропасти, потом повергаемый постепенно, по мере своего размножения, в самую пропасть. Пропасть именуется бездною: такова она в отношении к человекам. Нет выхода из нее: вереи ея и заклепи вечнии [200], говорит Писание.

Внимаю поведанию Божественного Откровения и признаю его истинным. Невозможно не признать его справедливым! Бесконечный Бог есть Добро всесовершенное; человек отличается от Него бесконечным различием по существу, а по свойствам и направлению встал в положение противодействия Богу. Если же человек, столь ничтожный пред Богом, вместе и противник Богу, то какое значение должен он иметь пред святынею и величием Божества? Значение презренной нечистоты и скверны, по свидетельству Писания [201]. Он должен быть изгнан от лица Божия, как бы сокрыт от взоров Божиих.

Божественное Откровение научает человека, что он — создание Божие и раб Божий, раб преступный, создание отверженное, пресмыкающееся и гибнущее в падении своем [202]. Отравленный общением с начальником и родителем зла, с исступленным и упорным врагом Бога, с ангелом падшим, лишенный естественной свободы подчинением этому всезлобному духу, человек извратил свое естественное отношение к Богу, соделался, подобно ангелу падшему, врагом Божиим [203].

Одни из человеков удовлетворялись этим состоянием, не понимая и не предполагая состояния иного, находя наслаждение в служении греху; другие, наставляемые Богом и остатком своего благого произволения, вступили в усиленную борьбу с грехом, но не могли очистить естество от противоестественной примеси, от зла, не могли расторгнуть оков рабства и свергнуть иго греха и смерти. Восстановить естество мог только Творец естества.

Томилось человечество в страшном рабстве более пяти тысяч лет по непостижимому суду Божию; томилось оно в рабстве, обильно наполняло темницы ада, получив от Бога обетование освобождения в самый час впадения в рабство. Един день пред Господем яко тысяща лет, и тысяща лет яко день един [204]. Обетование произнесено вместе с изречением наказания за преступление. Удостоено человечество этого обетования, потому что причиною падения было обольщение и увлечение, а не замысел намеренный и обдуманный. По истечении пяти тысячелетий нисшел на землю к изгнанникам в страну изгнания их Искупитель — вочеловечившийся Бог. Он посетил и преддверие нашей темницы — поверхность земли, и самую темницу — ад. Он даровал спасение всем человекам, предоставив свободному произволению их или принять спасение, или отвергнуть его. Он освободил всех уверовавших в Него: заключенных в подземной бездне Он возвел на небо, а странствующих на земной поверхности ввел в общение с Богом, расторгнув их общение с сатаною. Богочеловек, восприяв на Себя все последствия падения человеческого, кроме греха, восприял и образ земной жизни, соответствующий падшему и отверженному, караемому правосудием Божиим, сознающему свое падение, исповедающему правосудие Божие благодушным терпением всех попущений. Он явил в деятельности Своей образец для деятельности каждого человека на поприще земной жизни его.

Две отличительные черты представляет взорам нашим Евангелие в деятельности Спасителя: точнейшее исполнение воли Божией в делах, зависящих от произвола, и совершенную покорность воле Божией в судьбах Божиих. Снидох с небесе, сказал Господь, не да творю волю Мою, но волю пославшаго Мя Отца [205]. Чашу, юже даде Мне Отец, не имам ли  пити ея? [206] Точнейшее исполнение воли Божией и покорность судьбам Божиим Богочеловек выражал всею жизнию Своею. Великую добродетель, начало всех добродетелей, утраченную Адамом на небе, — добродетель послушания Богу — принес Богочеловек с неба на землю к человекам, томившимся в погибели, причиненной преслушанием Бога. В особенности явилась эта добродетель во всем величии при восприятии Господом лютых страданий. Он, во образе Божий сый, не преставая быть Богом, Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек: смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя [207]. По причине такой всесовершенной покорности Богу Господь был единственным истинным Рабом Божиим по человеческой природе Своей [208]. Он был всесовершенным Рабом Бога, не уклонившимся никогда от исполнения воли Божией и от покорности этой воле. Ни один из праведных человеков не выполнил этой священнейшей обязанности человека пред Богом удовлетворительно и неопустительно.

Собранию иудеев Господь объявил: не ищу воли Моея, но воли пославшаго Мя Отца [209]. Пред исшествием на живоносные для рода человеческого страдания и крестную смерть Господь явил в Себе немощь падшего человека пред карающими его судьбами Божиими. Он начал скорбеть и тужить [210]. Томление души Своей Он благоволил открыть избранным ученикам: прискорбна есть душа Моя до смерти [211], сказал Он им. Потом обратился к молитве — этому верному пристанищу в напастях и искушениях. Он пал на лицы Своем [212], и возведен был по человечеству в такой усиленный подвиг, что бысть же пот Его яко капли крове каплющия на землю [213]. Несмотря на такое напряженное состояние, в которое приведено было человеческое естество Богочеловека, молитва Его выражала вместе и присутствие в Нем воли человеческой и полную покорность  в Нем воли человеческой воле Божией. Молитва Богочеловека, произнесенная Им пред исшествием на страдания, есть духовное, драгоценное наследие для всего племени христианского: способна она пролить утешение в душу, томящуюся под бременем самых тяжких скорбей. Отче Мой, говорил Господь в молитве Своей, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты [214]; обаче не Моя воля, но Твоя да будет [215]. Чашей назвал Господь судьбы Божии. Чаша эта преподается Богом человеку во спасение его.

Крестную смерть и предшествовавшие ей надругания, терзания, пытки Богочеловек благоволил принять на Себя произвольно. Как Сын Божий и Бог, имеющий одну волю с Отцом и Духом, Он возложил казнь на Себя, на неповинного во грехе, на Сына Человеческого и вместе Сына Божия, для искупления виновного во грехах человечества. Покусившемуся употребить средство человеческое в защиту Его, в противодействие судьбам Божиим, Он сказал: возврати меч [нож] Твой в место его. Или мнится ти, яко не могу ныне умолити Отца Моего, и представит Ми вящше неже дванадесяте легеона Ангел? Како убо сбудутся Писания, в которых изображено определение Божие, яко тако подобает быти? [216] Такое же понятие о действии непреложных судеб Божиих Господь выразил пред Пилатом. Гордый римлянин, оскорбленный молчанием Господа, сказал: мне ли не глаголеши? Не веси ли, яко власть имам распяти Тя и власть имам пустити Тя? Господь отвечал ему: не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано свыше [217]. Действуют судьбы Божии, действует власть Божия: ты — не понимающее себя орудие. Но орудие одарено разумом и свободною волею: в этом оно убеждено, высказывает это с наглостию и тщеславием. Оно  действовало без всякого понимания судеб Божиих, действовало свободно и произвольно: действие его объявляется грехом, имеющим свой вес и меру на суде Божием [218].

Сопротивление судьбам Божиим причисляется к начинаниям сатанинским. Когда Господь предвозвестил ученикам о предстоявших Ему страданиях и насильственной смерти, — поем Его Петр, начат пререцати Ему глаголя: милосерд Ты, Господи, не имать быти Тебе сие. Он же обращься рече Петрови: иди за Мною, сатано, соблазн Ми еси: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая [219]. Петр был подвигнут, по-видимому, добрым чувством; но он подействовал из образа мыслей и из добра, принадлежащих падшему человеческому естеству. Враждебны воле Божией и всесвятому добру, исходящему от Бога, разум и добро падшего человеческого естества; порицаются и осуждаются ими судьбы Божии. Разум и воля человеческие в слепоте своей готовы противостать и противодействовать судьбам и определениям Божиим, не понимая того, что такое начинание есть начинание нелепое, есть борьба ограниченнейшей, ничтожной твари со всемогущим и всесовершенным Богом.

Несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти [220], сказал Господь Апостолам, когда они вопросили Его о времени, в которое должно образоваться царство израильское. Этот ответ Господа есть ответ на все вопросы любопытства и гордости человеческой о судьбах Божиих. Несть ваше, о человеки, разумети то, еже Бог положи во Своей власти! Вам свойственно понимание, соответственное уму вашему; не свойственно вам понимать мысль Ума беспредельного.

Ваша деятельность, человеки, должна всецело заключаться в исполнении воли Божией. Образец этой деятельности показан, правила этой деятельности преподаны человечеству совершенным человеком, Богом, принявшим на Себя человечество. Движимые силою правильнейшей веры в Бога, последуйте тщательно заповедям Евангелия и покоряйтесь благоговейно судьбам Божиим.