существуют свои особые правила .

Поклоны должно стараться класть не произвольно, а когда следует (об этом ниже), хороня от других свое чувство, по заповеди Спасителя (Мф. 6, 6).

«Если, стоя в церкви, — говорит Филарет, митрополит Московский , — ты делаешь поклоны тогда, когда велит это церковный Устав, то стараешься удерживать себя от поклонов тогда, когда этого не положено Уставом, чтобы не обратить на себя внимание молящихся, или сдерживаешь воздыхания, готовые исторгнуться из сердца, или слезы, готовые пролиться из очей твоих: в таком расположении ты и среди многочисленного собрания сокровенно предстоишь Отцу твоему Небесному, Иже в тайне».

-192-

Нельзя в церкви громко кашлять и сморкаться и, конечно, разговаривать без крайней необходимости, даже шепотом. Демоны, естественно, знают, какому мы подвергнемся осуждению за гробом за неисполнение сих правил, и потому подводят нас под нарушение их особенно в те моменты, когда Устав предписывает соблюдать нарочитую строгость благочиния. Так, время шестопсалмия (после глубокой тишины за концертным «Ныне отпущаеши») у нас считается, не иначе, как по бесовскому внушению, временем, когда можно дать себе волю — посидеть, отдохнуть, выйти, наконец, из церкви, и даже (ужас и кощунство!) покурить чуть ли не на паперти, а церковный Устав предписывает за чтением сих покаянных, глубочайших по содержанию и чувству, псалмов, держать себя следующим образом:

«Не имать кто, — говорит он, — власти шепоты творити, ниже плюнути, или хракнути (харкать. — Еп. Варнава), но паче внимати от Псаломника глаголемым, руце имуще согбенны к персем, главы же преклонены, и очи имуще долу, сердечными очами зряще к востокам, молящеся о гресех наших, поминающе

смерть и будущую муку и жизнь вечную...»

Относительно творимых в церкви поклонов в уставах церковных и

монастырских обиходниках нет нерушимого единогласия , да Церковь и не желает дух молящегося, который должен быть по существу свободным, принуждать во что бы то ни стало следовать, под страхом наказания, точно и скрупулезно установленным правилам. Однако отсюда не следует, что можно и в церкви, как дома, уткнуться каждому в свой угол и делать, что ему хочется. Тогда потеряла бы смысл, ценность и значение самая идея богослужения, которое должно быть в

75

храме общественным . И хотя, повторяю, древняя церковная практика не стесняет каждого отдельно христианина в свободном употреблении поклонов и оставляет их на его силу и разумное произволение76, но необходимо придерживаться в своих внешних обнаружениях внутренней молитвы общих требований Устава. И если бы наше чувство не соответствовало этому внешнему уставному выражению, то это, скорее, показало бы, что его нужно воспитать по-новому, по-уставному, по-святому, чем оправдывало бы фразы, подобные следующей: «Ах, оставьте меня в покое, ваш устав расхолаживает только мою молитву...»

-193-

Умиление и теплота чувства от самочинных поклонов у не живущих церковной жизнью могут приходить даже скорее, чем от уставных, но цена их не одинакова с последними, и они могут быть терпимы только постольку, поскольку человек пребывает в неведении. И потом все дело в привычке: привыкнем к уставным поклонам, привыкнет и чувство наше появляться тогда, когда это требуется. Во всяком случае, заранее можно сказать, что больше шансов не впасть в прелесть, в бесовское умиление, при прохождении внешней молитвы по правилам святых отцов, чем по внутренним позывам страстного чувства.

Итак, общий порядок, частности которого в разных монастырях и чиновниках древних соборов могут быть неодинаковы, должно указать следующий. Когда служащий, отправляющий чреду богослужения, выходит пред Царские врата, чтобы благословить чтение девятого часа или полунощницы или во время проскомидии благословить чтение часов, перед возгласом «Благословен Бог наш», также когда диакон выходит начать Божественную литургию, перед «Благослови, Владыко», и на всенощном бдении, при троекратном произнесении иеромонахом или священником «Приидите, поклонимся», — как сами служащие, так и молящиеся в глубоком молчании полагают три поясных поклона. Затем, при всех службах, на всяком «Трисвятом», на «Приидите, поклонимся» и на троекратном произнесении «Аллилуиа» полагается три поясных поклона. На «Аллилуиа» же среди «Шестопсалмия», ради глубокой тишины, равно как и в начале утренних двух псалмов, на «Приидите, поклонимся» и на «Трисвятом» поклонов не полагается. На «Сподоби, Господи», как на вечерне, так и на утрене, полагается по три поясных поклона. На возглас «Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение» всегда полагается один поклон. При пении или чтении стихир, стиховен и других молитвословий тогда только полагается поклон, когда слова стихиры побуждают к поклонению, например «припадем», «поклонимся», «молимтися», «кланяемтися». При чтении акафиста на каждый кондак и икос полагается по одному поклону; при троекратном произнесении тринадцатого кондака — три поклона. На «Честнейшую» при каждом стихе уставы назначают по

одному поклону . Пред чтением и после чтения св. Евангелия, во время пения «Слава Тебе, Господи,

-194-