-217

7. Милосердие. Терпеть напраслину, не воздавая злом за зло, — это одно дело, добродетель пассивная, а благотворить врагам и ненавидящим нас (Мф. 5, 44) — это совершенно другое, ни с чем не сравнимое, короче говоря, сверхъестественное дело, добродетель активная, деятельная. Насколько же превосходнее ее участие в молитвенном деле в сравнении с предыдущей добродетелью! Творя ее, человек является подражателем Самого Бога (Мф. 5, 45).

Отсюда прямой вывод — значит, враги должны нападать на нас за нее сильнее. И с другой стороны — осквернить молитву противоположной страстью, жестокостью и злопамятностью, демонам должно быть всего милее. «Милость» же у бесов проявляется в самых чудовищных внушениях, и тот, кто их слушает, делает невероятные по жестокости вещи. И притом, чтобы сделать человека более ответственным за грех, враги стараются все время его поддерживать во внешнем подвиге. Таким образом получается такой тип, каким был Иоанн IV (Грозный), соединявший аскетические подвиги и всенощную молитву со страшной жестокостью вплоть до кровожадности.

Вместо примеров из жизни Иоанна Грозного, всем известных, я, в целях большей наглядности своей мысли, выпишу несколько строк из характеристики (по

старым цензурным условиям изданной за границей) еще одного типа времен крепостного права.

«Он (помещик) был набожен, — сообщает современник , — не пропускал ни обеден, ни заутрень, не пил чая до обедни и строго соблюдал все посты; а между тем (как будто удивляется очевидец, явно не понимая духовной сути дела, — еп. Варнава) обычное его занятие между заутренею и обеднею по праздникам было следующее. Отправляясь к заутрени, он говорил: "Приготовить", т. е. собрать в контору людей, назначенных быть сеченными, и припасти розги. После заутрени он приходил в контору и начиналось сечение. Когда истощалось число людей, подлежавших наказанию, тогда он говорил: "Эй, скажи батьке благовестить". И спокойно он отправлялся к самому началу часов. С этим-то человеком, старцем уже за 70 лет, и мне пришлось иметь дело»... (Дальнейший предмет воспоминаний нас не касается.)

Посему-то святой сказал:

«Кто любит истинную молитву и гневается или памятозлобствует, тот поврежден в уме, потому что уподобля-

-218-

ется человеку, который хочет рассмотреть ясно и обращает туда и сюда глаза

свои» .

И другой святой говорит:

«Быть злопамятным и молиться значит то же, что сеять в море и ждать жатвы»31.

И еще сильнее:

«Дела без милосердия пред Богом — то же, что человек, который закалает сына в присутствии отца его»32.

8. Смирение. Хотя эта основная добродетель христианская, без которой христианина как такового и быть не может, превратилась в звук пустой, находится в гонении, считается худшим из зол в обществе и непригляднейшим из качеств души, однако желающему спастись необходимо насаждать семена этого благоуханного древа жизни с самого начала. Не надобно смотреть, как судит о ней

мир , а <важно>, как судит Бог. Ибо если мы хотим через молитву чего-нибудь попросить, то, конечно, просить ведь будем у Бога; следовательно, должны и наблюдать то, что угодно Богу, а не людям, а Ему угодно смирение (Мф. 11,29). Не иначе, друга мои, можем мы быть услышаны, не иначе, как только через стяжание в себе сей царственной ходатаицы перед Богом за наше недостоинство. На деле св. Исаак Сирин учит поступать для сего так34:

«Когда предстанешь в молитве пред Богом, соделайся в помысле своем как бы муравьем, как бы пресмыкающимся по земле, как бы пиявицею и как бы ребенком лепечущим. Не говори пред Богом чего-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему и ходи пред Ним, чтобы сподобиться тебе того отеческого промышления, какое отцы имеют о детях своих младенцах. Сказано: храняй младенцы Господь (Пс. 114, 5)».