Чтобы лучше понять сказанное нами, размысли: как в этом мире тот, кто беден и хочет получить милостыню от кого-либо богатого, идёт к нему и говорит: "Помилуй меня!", т.е. "пожалей обо мне, ради моей бедности, и помоги мне!" Так же и тот, кто имеет долг и хочет, чтобы заимодавец простил ему этот долг, идет к нему и говорит: "Помилуй меня!", т.е. "пожалей обо мне, ради моей недостаточности, подари мне то, чем я тебе должен!" Подобно и виновный в чем-либо, желая, чтобы простил его тот, пред кем он сделался виновным, идет к нему и говорит ему: "Помилуй меня!", т.е. "прости меня в поступке, который я сделал!"

А грешник взывает к Богу: "Господи, помилуй" — и не знает даже, что такое милость Божия, которой он просит у Бога, не знает, для чего ему нужна эта милость, которой он ищет, но только по привычке взывает: "Господи, помилуй!" Как же подаст ему Бог милость Свою, когда он, не зная ее, не ценит, снова скоро теряет ее и согрешает еще более?

Милость Божия есть нечто именно, как благодать Всесвятаго Духа, которой должны мы, грешники, искать от Бога, взывая непрестанно: "Господи, помилуй!" — т.е. "умилосердись, Господи мой, надо мною, грешным, и приими меня снова в благодать Твою! Дай мне дух силы, чтобы он укрепил меня противостоять искушениям диавола и злой привычке ко греху! Дай мне дух целомудрия, чтобы я уцеломудрился, пришел в чувство самого себя и исправился! Дай мне дух страха, чтобы я боялся Тебя и хранил Твои заповеди! Дай мне дух любви, чтобы я любил Тебя и не отлучался более от Тебя! Дай мне дух мира, чтобы он сохранял душу мою мирной, дабы я собирал все свои помыслы и был тих и несмущен! Дай мне дух чистоты, чтобы он сохранил меня от всякого осквернения! Дай мне дух кротости, чтобы я был кроток с братиями моими, христианами, и удерживался от гнева! Дай мне дух смиренномудрия, чтобы я не думал о себе высоко и не гордился!"

Итак, кто знает нужду, какую он имеет во всем этом, кто ищет сего от Многомилостивого Бога, взывая: "Господи, помилуй", тот, несомненно, получит просимое и достигнет милости от Господа и Божественной Его благодати. Но тому, кто ничего не знает из сказанного нами, а только по привычке взывает: "Господи, помилуй", никогда невозможно получить милости Божией, ибо и прежде многие дарования получил он от Бога, но не познал их и не благодарил Бога, их даровавшего. Получил милость Божию, когда был создан. Получил милость Божию, когда воссоздан был святым Крещением и сделался православным христианином. Получал милость Божию, когда избавлялся от стольких опасностей душевных и телесных, испытанных им в жизни. Получал милость Божию столько раз, сколько удостоился приобщаться Пречистых Таин. Получал милость Божию столько раз, сколько согрешал пред Богом и преогорчал Его грехами своими, но не был погублен и даже не наказан, как бы следовало. Итак, как получит милость Божию подобный христианин, не чувствуя и не познавая, что получает он такую благодать от Бога, не зная даже, что он произносит, но взывая только: "Господи, помилуй" — без всякого понятия и цели, по одной только привычке?

(Из книги "Житие и писания старца Паисия Величковского")

14. Мудрые советы родителям

Праотец Ной, полагая проклятие на Хама, который посмеялся наготе отчей, проклинает прежде не самого его, а его сына и своего внука Ханаана. "Проклят буди Ханаан, — говорит праведный Ной, —раб да будет братии своей". А почему он поступил так, — послушай. Повествуют, что Ханаан, сын Хамов, будучи десятилетним мальчиком, увидал первый наготу Ноя, своего деда, и рассказал о том своему отцу, Хаму, а Хам пошел, посмотрел отца и посмеялся над ним. Вот почему Ной, когда пробудился от сна и узнал о случившемся, тотчас предал проклятию Ханаана.

Обратим внимание на то, что виновником сего проклятия для Ханаана был сам отец его, Хам; он, когда сын рассказывал ему об обнажении Ноя, не вразумил его, не наказал, но и сам пошел посмотреть, как будто одобряя этот неразумный поступок мальчика. За что следовало бы мальчика строго наказать, отец промолчал и сделал ему поблажку, позволил ему говорить невозбранно о наготе деда, и сам с удовольствием о том послушал его, а чрез то и себя, и сына подвел под проклятие родительское.

Поучайтесь, родители, из сего случая воспитывать своих детей с их младенческого возраста в наказании и учении Господнем, по совету Апостола; держите их так, чтобы они боялись делать худое, а не поблажайте им ласками, не попускайте им своеволия, бесчинства, сквернословия, не позволяйте им делать ничего непристойного и приобретать дурные привычки. Ибо кто к чему навыкнет с детства, от того и под старость не скоро отстанет, и какие правила усвоит в молодости, добрые ли или дурные, с теми состарится и умрет. Малое дитя подобно доске, приготовленной для картины, и какое изображение напишет на ней живописец, доброе или худое, святое или грешное, Ангела или беса, то и останется навсегда. Так и ребенок: какое родители дадут ему воспитание, какому научат его образу жизни, богоугодному или богоненавистному, ангельскому или бесовскому, в том он и останется на всю жизнь. В какую краску прежде опустите новое белое полотно, того цвета оно никогда не потеряет, и какой жидкости сначала нальете в новую деревянную или глиняную посудину, благовонного ли масла или вонючего дегтя, их запах останется в ней навсегда; тоже самое бывает и при воспитании детей. Вот почему с детства нужно обучать их добрым нравам и ласками, и строгостью. И не столько ласками, сколько строгостью: полезно юность вразумлять страхом, как и премудрый Сирах советует: не давай сыну твоему «воли в юности, и сокрушай ребра его, доколе он молод, дабы, сделавшись упорным, он не вышел из повиновения тебе» (Сир. 30; 11-12). Святой Златоуст уподобляет юношеский возраст коню без узды и зверю неукротимому. Чем коня сдержишь, если не броздами и уздою, и утомлением? Чем дикого зверя (например, медведя) укротишь, если не цепью и палкою? Подобно сему и для юношеского возраста нужна строгость, как бы узда, и угроза, как бы железная цепь. Хорошо говорит премудрый сын Сирахов: «кто любит своего сына, тот участит ему наказания» (Сир. 30; 1). И родители должны не только сами вразумлять и наставлять в добродетели своих детей, но приставлять к ним опытных людей (например, старших братьев и сестер), которые бы не только учили их добру, но и надзирали бы за всеми их словами, делами и поступками, останавливали и исправляли, в чем нужно, и научали добрым правилам. "Юность строптива, — говорит святой Златоуст, — она требует многих наставников". И опять он же говорит: "Для ослов мы ищем пастуха, для лошаков — хорошего погонщика, а о том, что для нас всего дороже, чтобы поручить своего сына такому человеку, который мог бы соблюсти его в целомудрии, — мы не заботимся". Слышите: если для бессловесных животных нужен хороший пастух, то тем более для детей — хороший приставник. Животным нужен пастух для того, чтобы их звери не растерзали, или чтобы воры не увели, а детям приставник для того, чтобы злонравные люди их не развратили, чтобы душевные тати-бесы их не обокрали и не увлекли в вечную погибель.

Страшный случай рассказывает святой Григорий Двоеслов в беседе с Петром Диаконом. «Для многих детей, —говорит он, — затворяется вход в Царство Небесное, если их худо воспитывают. В нашем городе (т.е. Риме) один человек, всем известный, три года тому назад имел сына лет пяти, которого очень любил и воспитывал без всякой строгости. Мальчик, которому во всем поблажали, привык произносить скверные бранные слова, и какая бы мысль ни приходила ему в голову, он тотчас же начинал по привычке злословить, бранил не только людей, но, случалось, дерзал хулить — и сказать страшно — Самого Бога, произнося хулы на святые предметы! А отец не запрещал ему говорить те хульные и скверные слова. Во время моровой язвы, бывшей у нас за три года пред сим, мальчик тот разболелся к смерти, и когда отец держал его у себя на коленах, то — по рассказам лиц, которые тут находились сами, — пришли нечистые бесы взять окаянную душу мальчика. Мальчик, увидев их, затрепетал, закрыл глаза и стал кричать: "Батюшка! отыми меня у них! отыми!..". — и с страшным криком спрятал свое лицо в пазуху своего отца, стараясь как бы укрыть себя. Отец, смотря на малютку, как он трепетал, спросил: "Что ты видишь?" — Мальчик отвечал: "Пришли черные люди, хотят меня взять..." и, сказав сие, стал произносить скверные и богохульные речи, к которым привык, и тут же умер!»

Пусть этот рассказ святого Григория устрашит родителей, которые худо воспитывают своих детей, без строгости, и попускают им привыкать к словам и делам неугодным Богу. Поистине такие родители и сами вместе с своими детьми, которых они не наказывают, будут преданы праведным Судом Божиим в руки черных ефиопов-бесов на вечные муки. И как Хам с своим сыном Ханааном унаследовали не благословение отчее, а проклятие, так и они наследуют то проклятие Божие, которое Господь изречет козлищам-грешникам, — «идите от Мене проклятии!» (Мф. 25; 41)

(Из сочинений святителя Димитрия, митрополита Ростовского)