—Благодеяния записывай на меди, а обиды — на воде (святой Исидор Пелусиот).

— С одним только повелено нам быть во вражде — с диаволом, с ним никогда не примиряйся (Златоуст).

— Кто памятозлобствует на диавола, тот не злопамятен на людей; но тот с диаволом заключает мир, кто памятозлобствует на брата (святой Нил Синайский).

— С людьми мирись, а с грехами бранись. Не прощай себе ничего, а другим все прощай. Кто хочет с должника своего взыскать строго, пусть помыслит, что и он должник у Бога. — Отпусти ближнему твоему сто пенязей, чтобы тебе Господь отпустил тьму талантов (святой Тихон Задонский).

— Молитва злопамятного — сеяние на камне (святой Исаак Сирин).

— Ни поста, ни праздника не может быть там, где вражда и злоба. Самое действительное средство против обиды — перенести ее. Пребывай овцой и победишь волков. Видя твое смирение, и враг смирится. Смирением можно научить и других смирению; гордостью нельзя смирить гордых (святитель Филарет, митрополит Московский).

— Не плати ругательствами тем, которые ругаются над тобою. Грубость и брань в ответ на грубость только раздражают грубого (Филарет, архиепископ Черниговский).

— Как огонь тушат не огнем, а водой, так зло побеждается не злом, а добром, не ненавистью, а любовью. Отнимите у огня пищу, он погаснет. Отнимите у враждующего все новые поводы к вражде, и прежняя вражда его мало-помалу ослабеет, прекратится, забудется. Зло никаким образом не истребляет зла, а потому, если кто сделает тебе зло, ты делай ему добро, дабы добром истребить зло (авва Пимен).

— Люби мстить благодеяниями, то есть за зло платить добром, за клятву и проклятие, за злословие и клевету — благословением, благожеланием и добрыми о врагах отзывами. Худые слова всего лучше опровергать хорошими делами (святитель Филарет, митрополит Московский).

— Хотите ли избежать врагов? Любите вашего врага. Такова сила любви (блаженный Августин).

— Один из святых Отцев вразумляет так утишать гнев ближнего: "Если узнаешь, что на тебя гневается брат твой, то пошли ему какой-либо дар". Простивши врагу, ты можешь сделать его другом своим. Молиться надо и за врагов, они большей частью сами не ведят, что творят, да они даже благодетели наши: нападками своими укрепляют нас в добродетели, смиряют дух наш на земли, а на небеси соплетают нам венцы райские (схимонах Феофил).

— Давид большую одержал победу, пощадив Саула, нежели тогда, когда низложил Голиафа (Златоуст).

— Нет в мире ничего достойнее удивления, как любовь ко врагам (блаженный Августин).

(Из "Цветника духовного")

19. «Не судите, да не судимы будите»

Ничто столько не прогневляет Бога, ничто так не обнажает человека и не приводит в оставление (от Бога), как злословие, или осуждение, или уничижение ближнего. Почему мы не осуждаем лучше самих себя и наши грехи, которые мы достоверно знаем и за которые должны будем дать ответ пред Богом? Зачем восхищаем (себе) Суд Божий? Чего хотим от Его создания? Не должны ли мы трепетать, слыша, что случилось с великим одним старцем, который, узнав о некоем брате, что он впал в блуд, сказал: "О, худо он сделал!" — Тогда святой Ангел принес к нему душу согрешившего и сказал ему: "Посмотри, тот, кого ты осудил, умер; куда же повелишь ты поместить его: в Царство или муку?" — Есть ли что страшнее сей тяготы? Ибо что иное значат слова Ангела к старцу, как не сие: поелику ты судия праведных и грешных, то скажи, что повелишь о смиренной душе сей? Помилуешь ли ты ее или предашь мучению? Святой старец, пораженный сим, все остальное время жизни своей провел в стенаниях, слезах и в безмерных трудах, молясь Богу, чтобы Он простил ему тот грех, — и (все) это уже после того, как он, пав на лицо свое к ногам святого Ангела, получил прощение. Ибо сказанное Ангелом: "Вот Бог показал тебе, какой тяжкий грех — осуждение, чтобы ты более не впал в него", —уже означало прощение; однако душа старца до самой смерти его не хотела более утешиться и оставить свой плач. Итак, чего хотим и мы от нашего ближнего? Чего хотим от чужой тяготы? Есть у нас о чем заботиться, братия! Каждый да внимает себе и своим грехам. Одному Богу принадлежит (власть) оправдывать и осуждать, поелику Он знает и душевное устроение каждого, и силу, и образ воспитания, и дарования, и телосложение, и способности; и сообразно с этим судит каждого, как Он Сам Один знает. — Действительно, случается, что брат погрешает по простоте, но имеет одно доброе дело, которое угодно Богу более всей твоей жизни, — а ты судишь и осуждаешь его, и отягощаешь душу свою. Если же и случилось ему преткнуться, почему ты знаешь, сколько он подвизался и сколько пролил крови своей прежде согрешения. Бог видит труд его и скорбь, которые он, как я сказал, подъял прежде согрешения, и милует его. А ты знаешь только сие (согрешение); и тогда как Бог милует его, ты осуждаешь его и губишь душу свою. Почему ты знаешь, сколько слез он пролил о сем пред Богом? Ты видел грех его, а покаяния его не видел. — Иногда же мы не только осуждаем, но и уничижаем ближнего. Уничижение есть то, когда человек не только осуждает другого, но и презирает его, т.е. гнушается ближним и отвращается от него, как от некоей мерзости: это хуже осуждения и гораздо пагубнее. Хотящие же спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают. Таков был тот, который, видя, что брат его согрешил, вздохнул и сказал: "Горе мне! как он согрешил сегодня, так согрешу и я завтра". Сказав: "Так и я завтра", — он внушил себе страх и попечение о том, что и он в скором времени может согрешить, и так избежал осуждения ближнего. Притом не удовлетворился этим, но и себя повергнул под ноги его, сказав: "И он (по крайней мере) покается в грехе своем, а я не покаюсь, как должно, не достигну покаяния, не в силах буду покаяться". Видишь просвещение божественной души? Мы же, окаянные, без разбора осуждаем, гнушаемся, уничижаем, если что-либо видим или услышим, или только подозреваем; и что еще хуже, — мы не останавливаемся на своем собственном вреде, но, встречая другого брата, тотчас говорим ему: то и то случилось, и вредим ему, внося и в его сердце грех. И не боимся мы сказавшего: «горе напаяющему подруга своего развращением мутным» (Авв. 2; 15), но совершаем бесовское дело и не радеем о сем. Ибо что иное делать бесу, как не смущать и не вредить? А мы оказываемся помощниками бесов на погибель свою и ближнего, ибо кто вредит душе, тот содействует и помогает демонам, а кто приносит ей пользу, тот помогает святым Ангелам. От чего же мы впадаем в сие, как не от того, что нет в нас любви? Ибо если бы мы имели любовь, то с соболезнованием и состраданием смотрели бы на недостатки ближнего, как сказано: любы покрывает множество грехов (1 Пет. 4; 8).; «Любы не мыслит зла; вся покрывает» (1 Кор. 13; 5).

(Из поучений преподобного аввы Дорофея)

2а.

Однажды Иоанн Савватийский сидел в пустыне и размышлял о делах богоугодных. Приходит к нему из некоторой обители старец, чтобы посетить его и принять от него благословение. "Как живут твои собратия?" — спросил у него Иоанн. — "Хорошо, молитвами твоими", — отвечал инок. — "А как живет такой-то черноризец?" — опять спросил его угодник Божий об одном иноке, о котором носилась худая молва. "Он нисколько не пременился", —сказал посетитель. —"Горе ему!" —сказал Иоанн и с этим словом объят был каким-то чудесным сном. Он видит себя, стоящего пред Голгофой; видит Иисуса Христа между двумя разбойниками, Иоанн устремился поклониться Ходатаю мира, но едва успел приблизиться, вдруг Иисус обратился к предстоящим Ангелам и сказал им: "Изриньте его вон! Это антихрист, ибо осудил своего брата прежде Моего Суда". — Когда Иоанн бежал из дверей, задержалась его мантия так крепко, что принужден был ее оставить. — С сим пробудился он и, объят будучи трепетом, с глубоким вздохом сказал посетителю: "Ужасен для меня день сей!" — "Почему так?" — спросил старец. Тогда святой Иоанн, рассказав ему свой сон, присовокупил: "Оставленная мантия значит то, что я за осуждение брата лишился Божеского покровительства и благодати". С того времени святой Иоанн семь лет молился Богу в пустыни, не вкушал хлеба, не входил в келлию, не говорил с людьми. Наконец, опять в чудотворном сновидении узрел он, что Господь отдал ему мантию, и чрез сие позвал, что отпущен ему тяжкий грех осуждения.