Вот из Царьграда святитель Иоанн Златоуст свои товары нам предлагает, его книги — точно большие сундуки. Он, как проповедник покаяния, называет жемчугом слезы кающегося грешника и, указывая на лицо кающегося Давида, говорит: "Очи Давидовы украшались слезным дождем, как жемчугом". Кается человек, плачет о грехах, и каждая слеза его пред Господом Богом столь же прекрасна, столь же дорога, как жемчужина многоценная. Не напрасно сказал Давид Господу: «положил еси слезы моя пред Тобою» (Пс. 55; 9). Ибо подобно тому, как человек желает всегда иметь пред глазами любимую вещь, чтобы всегда любоваться на нее, так и Бог любит слезы кающихся и полагает их пред Собою, чтобы всегда смотреть на них. Повествуется об одном грешном человеке, который после многих грехов пришел в чувство, сделался монахом и каждый день безутешно плакал о грехах своих, воспоминая день Судный, и в таком сокрушении сердечном провел много лет. И восхотел Господь утешить раба Своего плачущего и показать, сколь приятны Ему слезы кающегося грешника; Он явился этому человеку в видении, во образе Иерея, носящего потир, полный слез. Увидев Его, плачущий грешник пал к Его ногам и стал целовать их с сердечною любовью. Он спросил Господа: что у Него во святой чаше? Явившийся ему отвечал: "Это слезы грешницы, плакавшей у ног Моих в дому Симона прокаженного; Я и доселе храню их, потому что они очень приятны для Меня". Видение окончилось, плачущий пришел в себя и ощутил в своем сердце невыразимую радость и утешение; он прославил неизреченное благоутробие Господа, Которому и послужил со всем усердием до конца своей жизни. А мы обратим внимание на слова Господа: "Это слезы грешницы, плакавшей у ног Моих; Я храню их и доныне". Отсюда ясно, сколь приятны Господу слезы кающихся, — они дороги Ему, как жемчужины, и Он имеет их всегда пред очами Своими: положил еси слезы моя пред Тобою! — Челом тебе бьем, Златоусте святый, за эти жемчужины, мы желаем приобрести их молитвами твоими, но хотели бы и других поискать.

Вот еще из того же Царьграда купец, позднейший по времени, инок Евфимий, известный толкователь Псалтири. Из сокровищехранительницы монастырской выносит он на духовное торжище жемчужину духовную, которая, по его словам, есть Церковь Христова на земле воинствующая, и говорит: "Церковь возросла верою, подобно зерну горчичному, она имеет силу, подобно закваске, она обогащает, как сокровище, она прекрасна, как жемчужина многоценная". Да, церковь есть жемчужина столь дорогая, что Сам Сын Божий отдал за нее жизнь Свою, положив душу Свою на Кресте; Он восхотел быть главою церкви — и это право купил Себе ценою души Своей: столь велика цена сей жемчужины — Церкви! Но поелику эта жемчужина в свое время будет перенесена в небесную сокровищницу, то и мы будем помнить, что здесь мы не вечны и туда же устремим свои помыслы.

Называют иные драгоценной жемчужиной Церковь торжествующую, т.е. Царство Небесное, как Святое Евангелие говорит: «Подобно есть Царствие Небесное человеку купцу», ищущему добрую жемчужину (Мф. 13; 45). И толкуют это так: в сих словах Царство Небесное уподобляется не самому купцу ищущему, а той жемчужине, которую он ищет; об этой-то жемчужине сказано: кто хочет ее купить, должен продать все, по слову Господа: «иди, продай имение твое и раздай нищим: и будешь иметь сокровище на небеси» (Мф. 19; 21). Но почему-то святому Давиду было недостаточно этой жемчужины, т.е. Царства Небесного, ибо он говорит: «что ми есть на небеси? и от Тебе что восхотех на земли» (Пс. 72; 25)? Что мы есть на Небеси? Для моей души недостаточно неба, для моего сердца не довольно Царства Небесного. Чего же еще лучшего желает Давид, в сравнении с Царством Небесным, — увидим после.

Вижу я и еще одну дорогую жемчужину в церковной сокровищнице — толковом Евангелии. Это — душа человеческая. Душа каждого человека есть жемчужина, и какая вещественная жемчужина может сравняться с ней? Весь поднебесный мир не стоит ее: «...кая польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою оштщетит» (Мф. 16; 26)? И не только в поднебесном, но и на видимом нами небе из всех созданий Божиих не найдется ничего дороже души человеческой, ибо ради той и самое небо создано, как говорит святитель Златоуст: "Человек по своей душе дороже всего мира, ибо ради его и небо, и земля, и море, и солнце, и звезды созданы, а цена души — есть цена Крови Христовой, за нее излиянной". Сию жемчужину без всякой покупки мы уже имеем, как данную нам туне от Создателя нашего — только бы удержать нам ее, не потерять, не погубить души своей. Однако же и эта жемчужина — душа наша, хотя по своей природе, как созданная от Бога, и совершенна, но по своей свободе несовершенна, и многого требует для своего совершенства: ибо кто может совершен быти? Для сего-то многие из святых «проидоша в милотех, и в козиях кожах, лишены, скорбяще, озлоблени, ихже не бе достоин весь мир» (Евр. 11; 3, 38), — в таких трудах проводили жизнь свою, желая достигнуть совершенства.

Вот уже сколько мы видели в сокровищнице Церкви хранимых и на духовном торжище предлагаемых нам жемчужин, но еще не нашли такой, которая была бы всех лучше, всех дороже, всех прекраснее. Все они дороги, все прекрасны, все полезны; но каждая из них сама по себе еще не совершенна, требует чего-нибудь в дополнение к своему совершенству. Какая же жемчужина превосходнее всех? Какая не только не требует ничего для своего совершенства, но и восполняет все несовершенства других? Поистине, эта жемчужина есть только Сам Бог воплотивыйся, Христос Спаситель наш, о Котором Апостол говорит: «камень же был Христос» (1 Кор. 10; 4). Христос — жемчужина многоценная, ценою все превосходящая! «Иисусе, бисере честный, осияй мя Иисусе, каменю драгий, просвети мя!» (Акафист Иисусу Христу). Сия-то мысленная жемчужина превосходит всякое совершенство: ибо Бог не имеет ни в чем недостатка, и мы все приемлем от полноты Его. Она выше всех сокровищ, прекраснее всех красот, совершеннее всех возможных благ. Цена этой жемчужины несказанна, а сила ее такова, что она слепым подает свет, глухим — слух, немым — слово, болящим — здравие; она прогоняет бесов, умудряет неразумных, и доставляет тому, кто приобрел ее, все доброе и вожделенное, а, следовательно, и все те жемчужины, о которых мы выше говорили. Сей то бесценной жемчужины и царственный пророк Давид прилежно и усердно искал, не довольствуясь ни земным, ни Небесным Царством: «Что ми есть на небеси?и от Тебе что восхотех на земли?» — восклицает он, как бы говоря — если бы меня кто спросил: чего больше желаешь — Царства ли Небесного или только одного Бога? — я отказался бы от Царства Небесного, а ухватился бы за Бога. Ибо что такое для меня небо? Не лучше ли его Сам Создатель неба — Бог? А некто из богомысленных мужей так выразился: для меня лучше быть во аде с Богом, нежели на небе без Бога.

Но как стяжать эту бесценную жемчужину?

Евангельский купец, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел, продал все, что имел, и купил ее. Кто хочет стяжать Бога, продай все, что имеешь. Если бы тебе принадлежали целые города, страны, княжества и царства, — ничего не пожалей для Бога.

Но иной скажет: я нищий и убогий человек, у меня нет ничего, что же я продам? На что куплю сию бесценную мысленную жемчужину — Бога? Отвечаю: хотя бы бесценную ты был и беден вещественно, но ты можешь быть богат добрым произволением, есть у тебя, как у самодержавного царя, свободная воля вместо царства, ты почтен от Бога разумом вместо царского венца; душа и тело — вот города твои; душевные и телесные страсти — вот рабы твои; добрые помыслы — вот воинство твое, которое готово слушать одного слова твоего: идите туда-то — и пойдут, подите сюда — и придут; продай же свое царство — свою свободную волю, отрекись от нее, и исполняй волю создавшего Тебя Бога. Положи свой разум, вместо царского венца, у ног Христовых в вечное подданство, пленяя разум, по выражению Апостола, «в послушание Христово» (2 Кор. 10; 5), душу и тело покори своему Владыке Христу, отсеки страсти душевные, поработи духу страсти телесные; своих воинов — мысли твои, отдай на службу Царю Небесному, с ними и сам стой пред Богом вниманием твоим. Предавши таким образом всего себя Богу, ты купишь у Него и Его Самого. Итак, никто не извиняй себя нищетою, будто не можешь стяжать Бога!

(Из сочинений святителя Димитрия, митрополита Ростовского»

31. Изложение псалма «Помилуй мя, Боже»

«Помилуя мя, Боже» — сжалься над бедным грешником, которого грех лишил всех даров Твоих, так что он не узнает сам себя в бездне преступления, помнит только, что у Тебя «многое избавление» (Пс. 129; 6), и притекает к Тебе с своею нечистотою и язвами, как ко врачу душ и телес... Помилуй! Ты Бог и судия мой, от Тебя изыдет суд мой! (Пс. 16; 2). У меня нет оправданий и защиты пред Тобою; я заслужил весь гнев и все отвержение; одна надежда на Твое милосердие: «помилуй мя, по велицей милости Твоей!» — той милости, которая «верху небес» (Пс. 107; 5), коею «исполнь земля», которая простирается от века и до века... Да простирается сия милость теперь и надо мной, грешником! Помилуй помилованием не человеческим, а Божественным, не сложением только вины, не отъятием наказания, а изглаждением самого греха из души и совести! Что пользы, если я не понесу внешнего наказания, но внутри меня будет ад? Люди могут отпускать грехи: Ты можешь изглаждать их. Изгладь же, изгладь адское пятно сие из души моей!

«Очисти беззаконие мое! Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя!» Чувствую, что сия чистота не скоро может возвратиться в душу, столь долго лежавшую в болоте чувственности; но я готов на все опыты и жертвы для возвращения ее: делай со мною, что Тебе угодно, омывая меня, чем хочешь и сколько хочешь — только очисти и омой! Я и сам не буду при сем праздным, стану омывать самое ложе свое слезами. Но эти слезы могут быть очистительны только тогда, как растворены Твоею всеочищающей благодатью. Не пощади же вод этой благодати!

«Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну». Милость Твоя не произведет уже во мне самозабвения и нечувствия, возврата к прежнему. Нет, я не тот, что прежде, моя совесть меня не прощает: грех мой предо мною всегда стоит как грозный признак и не дает покоя.

Тебе единому согрешил, и лукавое пред Тобою сотворих: Яко да оправдишися во словесех Твоих, и победиши всегда судити Ти». Паче всего мучит меня мысль, что я своим грехопадением прогневал Тебя, моего Бога, Отца и Благодетеля. Чего не получил я от Тебя? И чем воздал? — Когда подумаю о сем, то мне кажется, что при всей ужасности обид, нанесенных мною ближним, я никого не оскорбил своим грехом, кроме Тебя, Тебя единого, который был и должен быть для меня всем.