Итак, всякое доброе дело нужно делать с рассуждением. Но правое рассуждение, по учению святых Отцов, есть дар Божий, который дается не всякому, а только тому, кто много трудится, понуждая себя к исполнению заповедей Божиих. Рассуждали же Древние еврейские книжники, что если человек пожертвует на церковь то, что следовало бы отдать на пропитание старикам-родителям, то его совесть может быть спокойна, потому что, — так говорили эти законники. — Бог выше отца с матерью, и если ты отдал Богу, то греха нет в том, что отца или мать обидел... Но не так рассуждал Христос Спаситель. «...хорошо ли, — говорил Он им, — что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание? Ибо Моисей сказал: Чти отца твоего и матерь твою... Иже злословит отца своего или матерь свою, смертию да умрет» (Исх. 20; 12. 21; 16). «А вы говорите: кто скажет отцу или матери: корван, то есть дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался, тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили» (Мк. 7; 9-13). Значит, рассуждение может быть правое, и может быть лукавое. Как же быть, когда не знаешь, на какое доброе дело решиться? И то хорошо, и это Богоугодно; и с тем жаль расстаться, и этого совесть не велит оставлять... Что делать, чтобы не погрешить в этом выборе, когда нельзя взяться разом за то и другое?

Что делать? Да нужно помнить, что не все добрые дела измеряются одною мерой: есть добрые дела, которые Самим Богом указаны в Его святых заповедях, — они для всех одинаково неотложны и обязательны: за нарушение заповедей нераскаянных грешников ждут муки вечные; а есть и такие добрые дела, которые благочестивый человек приносит Богу как дар своего усердия. Бог не требует от тебя например, чтобы ты роздал нищим все свое имение, ушел в пустыню или в затвор — это дело доброго твоего произволения; если сделаешь так, то велика тебе награда у Бога, если не сделаешь — Бог не взыщет за то; но если бедняк умрет с голоду на твоих глазах, а ты не поможешь ему, если сирота будет плакать под окном твоим, а ты не приютишь его, не приласкаешь, не позаботишься о нем, вот за это, конечно, дашь Богу строгий ответ, потому что помогать ближнему нам Самим Господом заповедано. Итак, прежде исполни то, что тебе заповедано, а потом уж делай и то, что желаешь сам сделать для Бога по своему усердию.

Заповеди знаешь? — говорил Господь одному юноше, когда тот спрашивал Его, что ему делать, чтобы наследовать жизнь вечную, — соблюди заповеди, держись их всем сердцем и всей душой твоей, и ты никогда не погрешишь в том, какое доброе дело тебе избрать.

Послушай: вот, что рассказывает один благочестивый писатель о двух пожилых крестьянах — людях благочестивых, которые жили очень дружно между собой, как добрые соседи. Сговорились они вместе побывать во святом граде Иерусалиме, поклониться Святому Гробу Господню; но когда настало время отправиться в далекий путь, вдруг один из них без всякой видимой причины объявил, что он остается дома, и путешествовать не желает. Оскорбился сосед и, даже не простившись с ним, ушел в дальнее странствование. Благополучно дошел он до святого града Иерусалима, вошел в храм Воскресения и что же видит? Его сосед, оставшийся дома, впереди него вошел и поклонился Гробу Господню... Он видел, как сосед обходил с прочими богомольцами все святые места Иерусалимские, и сколько ни старался подойти к нему ближе, чтобы спросить, когда и как тот прибыл во святой град, но каждый раз его сосед скрывался в толпе народа. И везде, где был наш поклонник, видел он невдали от себя своего земляка и мысленно укорял его, что, разделившись с ним в пути, он не хочет свидеться с ним и теперь во святом граде. Настало время ему оставить Иерусалим; не стал он видеть и земляка, и подумал, что, верно, он раньше его отправился обратно. Но на обратном пути он нигде не видел его. Возвратившись на родину, он поспешил осведомиться у своих домашних: возвратился ли из Иерусалима его сосед? И к крайнему своему удивлению узнал, что тот и не думал путешествовать в Иерусалим, и все это время оставался дома... Не поверил крестьянин своим домашним и поспешил к соседу, который встретил его с сердечной радостью. Возвратившийся из странствия стал упрекать его, почему он не хотел с ним встретиться во святом граде; а тот слушал в недоумении и, наконец, клятвенно заверил его, что он вовсе не был в Иерусалиме и все это время был дома... И все соседи подтвердили его слова.

"Я сжалился над ними, — говорил добрый крестьянин, — уплатил долги за умершего теми деньгами, которые у меня были припасены на дорогу, и обеспечил сирот тайной помощью; а свое желание — поклониться Гробу Господню — предал воле Божией".

Выслушал эту речь своего соседа странник и сказал: "Поистине твоя тайная милостыня по заповеди Христовой не меньше в очах Божиих, чем мое странствование ко святым местам; Бог принял твое благочестивое намерение за самое дело, потому что ты не исполнил его не по лености и нерадению, а ради милосердия к ближнему".

Поистине, скажем и мы словами святого Златоуста: "Любвеобилен наш Владыка Христос: Он о делах радуется, но и намерение с любовию приемлет; действию воздает всю должную честь, но и доброе расположение хвалит". И нет сомнения, что Он с любовью принял труды поклонника святых мест, как чистую жертву его горячего усердия и благословил его Своим благословением Небесным. Но если б к этому страннику, прежде чем он отправился в далекое странствие, пришли просить помощи те сироты несчастные, которым помог его добрый сосед, и если бы странник отказал им в этой помощи, ссылаясь на то, что ему нужны деньги на дорогу дальнюю, или если б он приготовил деньги для помощи им, а потом раздумал и отправился на эти деньги странствовать, — то и ему сказал бы Господь то же, что не раз говорил Он фарисеям: «милости хощу, а не жертвы» (Мф. 9; 13. 12; 7); не нужно Мне твое усердие, твои труды добровольные, если не захотел ты оказать милости этим несчастным... Чего не сделал ты «одному из сих» братии Моих «меньших», того не сделал «Мне» Самому (Мф. 25; 45). Прежде исполни повеленное, потом, если можешь, трудись по усердию; прежде уплати долг послушания Моим заповедям, потом принеси, если желаешь, и дар твоего ко Мне усердия и любви. Я с любовью приемлю всякую жертву, но только от того, кто не отказывается исполнять Мои заповеди!

Таков, братие, порядок добрых дел, Самим Богом установленный. Будем следовать ему и, при помощи Божией, нам не придется раскаиваться ни в одном деле добром, какое бы мы ни делали.

236. Помоги, Господи!

Боже милосердый! Ничего я не могу сделать доброго сам собою, без Твоей всесильной благодатной помощи: призри милостивым оком на немощь мою, «Боже, в помощь мою вонми!» Ты ведаешь, Господи, как много у меня врагов, и явных, и тайных, и видимых, и невидимых; Ты лучше меня знаешь, с каким ожесточением ищут моей погибели лукавые демоны; к несчастию, есть и люди, мои немощные братия, которые немало вредят душе моей, соблазняя ее на дела, Тебе неугодные; а я, бедный грешник, не в силах стоять против соблазна: «Господи, помощи ми потщися», на помощь мне поспеши! Ты ведаешь, Боже мой, сколько сетей невидимых расставляет диавол, чтобы уловить душу мою, Ты знаешь все опасности, мне угрожающие, которых усмотреть я не в силах; Сам покрой меня от всех злоумышлении вражеских, Сам обличи все лукавые козни их, «да постыдятся и посрамятся ищущии душу мою; да возвратятся вспять» без успеха, не повредив душе моей, Тобою защищаемой и укрепляемой; «и да постыдятся хотящии ми злая» — все мои зложелатели! Ты знаешь, Сердцеведец, что даже и тогда, когда успеваю я сделать что-либо доброе Твоею же благодатною помощью, враги невидимые спешат похитить у меня цену добра помыслом тщеславия, или же похвалою людскою; а потом, когда попустишь Ты искушение, чтобы смирить мое возношение, они злорадствуют, смеются надо мною, над моею неосторожностью, говорят: хорошо, хорошо — поделом ему! «Да возвратятся же абие стыдящееся», да обратятся в постыдное бегство «глаголющии ми: благоже, благоже!» Напротив, «да возрадуются и возвеселятся о Тебе», моем помощнике и заступнике, «еси ищущии Тебе, Боже», все возлюбившие Тебя всем сердцем, «и да глаголют выну: да возвеличится Господь» — велик Он, милосердый защитник гонимых! Так да рекут все «любящии спасение Твое». А без Тебя, Господи, я не в силах стоять против врагов моих: «аз же нищ есмь и убог, Боже, помози ми: Помощник мой и Избавитель мой еси Ты, — един Ты, Господи, не закосни» — не умедли!..

(Изложение псалма 69)

Боже, в помощь мою вонми!..

Для приобретения непрестанной памяти о Боге вам предлагается такой образ молитвы: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися» (Пс. 69; 2). Этот стишок прилично прилагается ко всякому состоянию и всем случаям; он находящихся в унынии и смущении духа, или угнетаемых печалью или какими-нибудь помыслами, не допускает отчаиваться в средствах к спасению, показывая, что Тот, Кого призывают, всегда призирает на нашу борьбу и слышит наши мольбы. А когда мы имеем веселие сердца, то Он увещевает, что вовсе не должно превозноситься счастливым состоянием, которое мы не можем удержать без покровительства Божия. Этот, говорю, стишок всякому из нас необходим и полезен во всяком состоянии.

Докучает ли мне страсть чревобесия, требует пищи, какой нет у меня, и навевает мне запах царских кушаний, то надобно мне говорить: «Боже, в помощь мою вонми, Господи, помощи ми потщися!»