(Из творений преподобного Иоанна Кассиана Римлянина)

Два коварных советника

Некто из прозорливцев рассказал о себе следующее: "Когда я, — говорил он, — сидел в собрании братий, бес тщеславия и бес гордости пришли и сели при мне по ту и по другую сторону; и первый толкал меня в бок тщеславным своим перстом, побуждая меня рассказать о каком-нибудь моем видении или о делании, которое я совершил в пустыне. И лишь только я успел отразить его, сказав: «да возвратятся вспять и постыдятся хотящии ми злая» (Пс. 39; 15); тотчас же сидевший по левую сторону говорит мне на ухо: «благоже, благоже» ты сотворил, и стал велик, победив бесстыднейшую матерь мою. Тогда я, обратившись к нему, произнес слова, следующие по порядку после сказанного мною стиха: «да возвратятся вспять и постыдятся» глаголющии ми: «благоже, благоже» сотворил еси" (Пс. 39; 16).

Прозорливца спросили: "Как тщеславие бывает матерью гордости?" Он отвечал: "Похвалы надмевают душу; когда же душа вознесется, тогда объемлет ее гордость, которая возводит до небес, и низводит до бездн".

("Лествица", сл. 22, гл. 35)

237. Пора одуматься!

Воспряни от сна и войди в самого себя, отвергни помыслы свои, и смотри: вот день преклонился. Подумай, брат, еще и о том, что братий наших, которые вчера были вместе с нами, с нами разговаривали, сегодня нет уже с нами — позваны ко Господу своему и нашему, дабы каждый из них показал Ему свою куплю. И теперь познайте, что значит вчерашний день, и что сегодняшний: вчерашний, подобно утреннему цвету, прошел, а сегодняшний, подобно тени вечерней, исчезает. Что же ты, возлюбленный, нерадишь? Что ленишься, что опьянел от беспечности, как от вина? Что не возбуждаешь себя к трудам? Что ты раздражаешь Врача, не желая исцелиться? А когда Он начнет лечить, зачем скрываешь язвы твои от Него, а потом поносишь Его, что Он не исцелил тебя? Время покаяния дается тебе, а ты нерадишь о нем. За что же поносишь Законодателя, что Он послал тебе смерть, когда ты беспечен? Разве тогда скажешь смерти: отпусти меня на покаяние?

Воспряни, возлюбленный, воспряни; последний час постигнет тебя, как западня, и тогда ужас обнимет твою душу, и ты скажешь: как протекли дни мои в рассеянии? И как прошло время жизни моей в непотребных помыслах? Но что пользы так рассуждать в час смерти, когда ты не можешь уже возвратиться в век сей? Как не плакать, как не скорбеть? Как не поражаться страхом, когда Господь вселенной и Сам, и чрез Своих рабов, Пророков и Апостолов, проповедует и взывает, и никто не слушает! Что же они проповедуют? Брачный пир, говорят, готов и упитанное заклано, Жених со славою и величием сидит в чертоге, и приходящих принимает с радостью, дверь открыта и слуги спешно приготовляют стол: поспешайте же скорее, пока дверь не заперта, чтобы не остаться вам за дверью, и тогда никто уже не проведет вас чрез нее.

Между тем, никто не думает о сем, никто не заботится о сем; беспечность и суета века сего как узами связала нашу душу. Священное Писание мы правильно списываем, правильно читаем, но не хотим искренно повиноваться ему, потому что не хотим усовершать себя по правилам его. Кто же ходит в дальний путь без съестных припасов, как мы? Оставивши свои съестные припасы здесь, думаем ничего не брать в путь? Блажен, кто с надеждою пришел ко Господу и принес с собою нескудный запас!

Когда я подумал, возлюбленные, о Страшном суде, ужаснулся; и когда представил райские радости, то со стенанием плакал, сколько только мог плакать, потому что я погубил дни свои в лености и рассеянности, и в помыслах нечистых провел лета свои; как умалились они — не заметил; как прошли — не опомнился... Дни мои исчезли, а беззакония умножились! Горе, горе, возлюбленные мои! Что делать мне, покрытому стыдом в то время, когда вокруг меня станут те, которые знали меня, которые видели меня в этой благочестивой одежде и называли блаженным, между тем, как я внутри исполнен был беззакония и нечистоты, и забыл о Господе, испытующем сердца и утробы? Точно, мне позорно будет тогда, и несчастен, кто постыжен будет там!

Человеколюбивый! Всеблагий! Милосердием Твоим умоляю Тебя, не поставь меня ошуюю с козлищами, оскорбившими Тебя, не говори мне: "Не знаю тебя!" Но дай мне, по милосердию Своему, непрестанный плач, сокрушение и смирение сердца; очисти его, чтобы оно соделалось храмом святой благодати Твоей. Хотя я грешен и неблагочестив, однако же беспрестанно толку в дверь Твою; хотя я ленив и беспечен, однако же иду Твоим путем...

Братия мои возлюбленные!

Блажен, кто будет призван к этой трапезе. Напротив, несчастен, кто лишится ее!

Прошу вас, возлюбленные, окажите мне свою любовь, ходатайствуйте за меня в молитвах своих пред Всеблагим, Человеколюбивым Единородным Сыном Божиим, чтобы Он излил на меня милость Свою, избавил меня от множества беззаконий моих и дал мне обитель возле ваших обителей, чтобы мне быть соседом вашим. Поелику вы — чада Его возлюбленные, а я подобен псу презренному, то вы будете бросать мне крупицы от стола своего, и на мне исполнится слово Писания, что и псы едят от стола падающие крошки (Так говорит о себе великий угодник Божий, подвижник пустыни, любобезмолвный Ефрем, воздвигающий всех своими писаниями к покаянию. А что сказать о себе нам грешным, в суете мира сего живущим и в нерадении пребывающим?.. Если он называет себя псом презренным, как назвать себя нам, грехами смердящим?.. Подумаем, друзья мои, о своей греховности!..).