Ныне ты ясно познаешь и Бога и смертного мужа.413

(2) Именно он показал несомненным образом, как нам постичь самих себя, он, явивший Отца всего тем, кому пожелал в такой форме, чтобы человеческая природа могла постичь его. «Ибо никто не познал Сына, кроме Отца, ни Отца никто, кроме Сына или того, кому откроет Сын».414

(179, 1) Справедливо сказал апостол, что он «через откровение узнал тайну, о чем выше и написал кратко и из чего вы, читая, можете усмотреть разумение тайны Христовой».415 (2) Оговорившись «… из чего можете вы усмотреть», он намекнул, что некоторые не доросли еще до твердой пищи, но только до молока, да и то в нечистом виде.

(3) Веления закона открыты нам трояким416 образом. Они могут открыться в символе, через заповедь, которой надлежит следовать в праведной жизни, или же через пророчество. (4) Ясно, что различить этот троякий смысл Писания смогут только совершеннолетние в вере. Постижение смысла Писания не есть, по пословице, «один Микон».417 Но если вы желаете пройти весь круг божественных наук, то вам придется воспользоваться, насколько это возможно, строгим диалектическим методом.

XXIX

Заключение первой книги

(180, 1) Итак, прекрасно выразился египетский жрец у Платона: «О Солон, Солон! Вы, эллины, вечно останетесь детьми, ибо умы ваши не сохраняют ни единого предания, унаследованного от древних, и нет среди эллинов старца».418 (2) Под старцами же, полагаю, жрец этот разумел людей, знакомых с древними учениями, то есть нашей традицией. Напротив, юношами являются те, кто занят вещами сравнительно недавними, подобными тем, которые прежде всего интересуют эллинов и которые возникли лишь вчера или позавчера, а преподносятся ими как древние и почитаемые. (3) Потому и прибавил жрец: «Учения, поседевшие от времени», хотя возможно вам покажется эта варварская метафора и не очень складной. Впрочем, знающие люди на собственном опыте постигают искусство толкования. (4) Жрец говорит, что эллинские учения не многим отличаются от детских историй, то есть от сказок, сочиненных для детей. (5) Все эти истории он назвал «детскими», поскольку даже мудрейшие среди эллинов способны усмотреть в них лишь немногое. Учением, «поседевшим от старости», жрец обозначает древнейшее и истинное варварское предание. Противопоставляя ему «детские сказки», он указывает на искусственные элементы в более поздних учениях, поскольку они не подкреплены (подобно детским сказкам) преданием древности, а значит и мифы их и философия есть всего лишь детская игра.

(181, 1) Не иначе как некая сила по божественному вдохновению обратилась к Герме: «Видения и откровения необходимы лишь лицемерной душе, которая вечно задается вопросом, существуют ли эти вещи на самом деле или нет?»419 (2) Доказательства, основанные на разнообразных познаниях, дают устойчивое основание для аподиктических аргументов, хотя юные умы и витают в облаках.420

(3) Согласно Писанию, «заповедь благая – поистине светильник, закон – свет в пути; наставление обличает путь жизни».421 (4) «Закон – всем царь, – говорит Пиндар, – смертным и бессмертным».422 (5) В этих словах слышится голос законодателя. Нижеследующие стихи Гесиода говорят, как мне кажется, именно о Боге этого мира, хотя поэт скорее догадывался, нежели понимал смысл им передаваемого:

(6) Ибо такой для людей установлен закон громовержцем:

Звери, крылатые птицы и рыбы, пощады не зная,

Пусть поедают друг друга. Сердца их не ведают правды.

Людям же правду Кронид даровал – высочайшее благо.423