Тот пал к ногам его и умолял: "Потерпи на мне, и все тебе отдам". Но злой раб не захотел терпеть и посадил товарища в темницу. Узнал о том царь, позвал немилосердного к себе и сказал: "Злой раб! Я простил тебе весь долг твой, а ты не захотел помиловать своего товарища, как я помиловал тебя?" И разгневанный царь отдал его истязателям на мучение, пока не уплатит всего своего долга. «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, - сказал Господь, - если не простит каждый от сердца своего брату своему согрешений его!» Будем почаще припоминать эту притчу, православные!

«И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». Господь Бог попускает человеку впадать в разные искушения. Это потому, что если бы не было зла, то мы не ценили бы и добра. Адам и его дети не могли похвалиться трезвостью, потому что тогда еще не было никакого вина. Так и тот, кого запрут на замок, не может похвалиться, что он ни у кого ничего не украл. Добродетель состоит в том, что мы можем делать худое, но не делаем. Мы просим Бога, чтобы не вводил нас во искушение, то есть чтобы мы не впадали в грех. Искушение имеет иногда великую силу. Увидим ли где веселье и забавы, нас так и тянет туда; увидим ли чужое добро, а около него нет хозяина, найдем ли чужую вещь — является искушение присвоить ее себе. Красивое лицо, нарядная одежда у другого бывает для нас искушением, и через то творится немало грехов.

Итак, нам нужно просить Бога, чтобы хранил нас от таких искушений и чтобы избавил нас от всякого зла. Но отсюда же следует, чтобы и сами мы берегли себя от искушения, чтобы мы не шли на него, а если, против воли нашей, впадем когда во искушение, то имели бы силу воспротивиться ему и не поддаться греху.

Так кончается молитва Господня, а священник в церкви заключает ее еще возгласом: ЯКО ТВОЕ ЕСТЬ ЦАРСТВО И СИЛА И СЛАВА ОТЦА И СЫНА И СВЯТАГО ДУХА НЫНЕ И ПРИСНО И ВО ВЕКИ ВЕКОВ. Это значит: мы все, христиане, веруем, что Ты, Отче наш, всемогущий Царь всего, и все, что существует, весь свет есть Твое Царство, везде и во всем является Твоя сила, она все содержит и всем управляет; везде является Твоя слава, которую воспевают Ангелы, и Архангелы, и святые на небе и мы на земле. И это Царство, эта сила, эта слава — вечны, не будет им никогда конца, будут они пребывать во веки веков!

И люди отвечают на этот возглас священника: Аминь! То есть: пусть так будет!

320. Слово любви ревнующим о двуперстии

Из церковной истории можно узнать, что еще в самые апостольские времена крестное знамение рукою на себе изображали; но как и какие персты к сему изображению слагали, — о том в древних повествованиях нимало не упоминается. Теперь мы по церковному обычаю, когда изображаем на себе Крест, слагаем три перста, соединяя вкупе большой палец, указательный и средний, а оставшиеся два пригибаем к ладони. А вы, называющие себя старообрядцами, слагаете большой палец с двумя последними, а указательный и средний оставляете прямостоящими. Если хотим ведать, какое перстосложение истиннее, то надобно знать, какое сложение перстов согласно с верой, а какое нет, ибо вера содержится в уме и в сердце, а не в пальцах. Ежели спросить вас: для чего вы три перста, большой с последними, соединяете, — вы отвечаете, что таким де соединением трех перстов мы Святую Троицу изображаем. Весьма похвально. Опять спросим вас: что вы оставшимися двумя перстами, указательным и средним, изображаете?— вы отвечаете, что изображаете ими два во Христе соединенных естества, Божеское и человеческое. Опять-таки похвально.

Спросите же теперь и вы нас: что мы изображаем тремя перстами — большим, указательным и средним? Мы вам тотчас отвечаем, что изображаем ими Святую Троицу. Ежели опять вы спросите: что мы изображаем оставшимися двумя перстами? — мы вам ответим, что изображаем ими два во Христе соединенных естества. Так какое же теперь осталось между вами и нами несогласие? Никакого нет! Будем ли мы за пальцы браниться, когда в вере о Святой Троице согласны?

Да вы де не те пальцы слагаете, — говорите вы нам. Но сила не в пальцах, а сила в том, чтобы ими изображалась Святая Троица. Не в том сила, какие персты слагать, — а только бы вера о Святой Троице была не повреждена. А вы и сами не порицаете нас, что мы де неправо веруем во Святую Троицу. Так о чем же спорить, за что разлучаться? Поистине, не за что.

Здесь можете вы нам сказать, что ежели не в том сила, как персты слагать, так зачем было и вводить прежде не всеми употребляемое трехперстное сложение. На сие ответствуем, что это сделано для того, чтобы в обычах церковных не иметь несходства с Греческой Православной Церковью, от которой мы как веру, так и все предания приняли. А потому праведным было, чтобы с ней во всем согласовываться. И многие из Греции приезжающие знатного духовного чина люди, меж ними и святейшие восточные патриархи, недоумевали, как мы, будучи с ними одной веры и в совершенном молитвенном единении, в перстосложении не сходствуем. А для того пришли в рассуждение, что справедливым будет и в сем обычае с Греческой Церковью совершенно согласиться.

И кто бы подумал, чтобы те за пальцы стали спорить, которые в вере согласны? На это вы говорите, что и в Греции де обычай, чтоб по-нашему персты слагать, — обычай испорченный, а прежде де там такого не было. На сие ответствуем, что нельзя и такого сказать, ибо греческой веры люди находятся во всем свете в разных местах. И если перстосложение было испорчено в так называемой собственно Греции, то могло бы оно неповрежденным остаться на многочисленных островах Средиземного моря, где живет неисчислимое множество людей греческой веры. Если бы оно испорчено было и на островах, то могло бы целым остаться в Африке, в Египте или в Аравии, на Синайской горе или в Палестине, в Иерусалиме или в Сирии и в Анатолии. Но нет, во всех этих пространнейших странах благочестивого исповедания греческого люди так персты слагают, как и мы. А хотя бы и во всех тех греческой веры странах перстосложение было "испорчено", — так оно могло бы "целым" остаться у других народов, которые также греческого исповедания, а с греками или сообщения не имеют, или весьма удалены от них местом, например, у болгар, молдаван, валахов, далматинов, сербов, кроатов, словенов, грузин, также у многих православных христиан, под областью Польской обитающих. Однако все эти народы до единого при изображении Креста персты слагают также, как и мы. Так откуда же все сии народы приняли этот обычай?! Поистине, нельзя и придумать, как бы могло введено быть такое обыкновение меж столь различными народами, — разве сказать, что они его от самых апостольских времен приняли. А потому невозможно сказать, чтобы сложение перстов в Греческой Православной Церкви было неправое.

Сей обычай и мы себе присвоили. Однако со всем тем Церковь наша веру не зиждет на пальцах, но основывает ее в уме и в сердце. Если вера о Святой Троице непорочна, то какими бы пальцами ее не изображать, — нет беды спасению нашему. А ежели кто о Святой Троице неправо мудрствует, то как бы он персты не слагал, по-вашему или по-нашему, тогда сложение перстов никого не спасет и ничему не поможет. Так перестаньте же вы о сложении перстов так много волноваться. Это одно упорство, —чтобы в вере о Святой Троице быть согласными, а за пальцы спорить. Ведайте доподлинно, что осудит вас сама Святая Троица за то, что вы, настаивая на пальцах, любовь нарушаете. А любовь приятнее Святой Троице, нежели сложение перстов всех рук, сколько их ни есть на свете. Не о том спорьте, как разделенные персты соединять, — а о том больше думайте, как бы разделенные от Церкви души соединить во единое стадо под водительство единого Пастыря Иисуса Христа.

(Из книги "Увещевание во утверждении истины")

321. Наша Небесная Матерь