И вот я ставлю себя на ваше место, ложусь на одр болезни и, может быть, смерти. Боюсь вечности; тяжело чувствую страдания тела; с тоской безнадежной гляжу вокруг: пустота, слова безотрадные, услуги, правда, внимательные и усердные, трогающие сердце, — но недостаточные дать покой и помощь унылой душе... Требовать, просить больше того, что для меня делают, напрасно; все делается, что могут делать люди, разделяющие заботы свои между ежедневными обязанностями и исключительным моим положением...

Но ожидая завтра, я прошу к себе священника для совершения надо мною Таинства Покаяния. Вся прошедшая жизнь моя быстро проносится в моем воображении, со всей ясностью и полнотой действительности. Мысленно оглядывая ее течение, я глубоко сознаю свое ничтожество, сознаю злоупотребление великих дарований Божиих, особенно ума, бесценного, Божественного дара, который я вместо прославления Божия извратил, сделал хитрым и кичливым и употребил как орудие для прикрытия и украшения низких, богопротивных плотских вожделений и падений моих...

А когда, бывало, совесть обличала мои преступные деяния, я с бесовским искусством извинял их и без страха шел от греха ко греху разными видами блуда, осуждения, гордости, чревоугодия, несоблюдения праздников, постов и ожесточением сердца, не чувствующего никакого расположения к покаянию, к молитве... Как часто в своих житейских сношениях я отличался неуважением к старшим и суровым обращением с младшими, или бесстыдной холодностью! Как часто помрачал себя ветренным и блудным помышлением в храме Божием во время совершения Божественных служений, забывая святость великой и страшной Жертвы, не боясь бесценных Тела и Крови Агнца закланного, приносимых Богу Отцу за спасение отдающейся диаволу, оскверненной души моей! С непостижимым ослеплением к собственной участи я безумно губил соблазном и ближним моих, увлекая их в бездну тяжких грехов, доводя их до тяжких болезней и, может быть, преждевременной смерти и вечной погибели... И при всем этом я хорошо замечал и презрительно пересказывал грехи чужие, которым много раз сам же был первым виновником; а своих грехов не смотрел и думал, что, помолясь один раз кое-как, сделаюсь уже праведником...

С воплем сердца прошу разрешения их и с покорным смирением ожидаю от духовного отца наставления и епитимьи, какую внушит ему для меня совершитель таинства — Дух Святый.

Рассуждая при этом, что при моей болезни слабость сил моих не дозволит мне выполнить достаточную по грехам моим епитимью, я прошу духовного отца моего совершить надо мною таинство Елеосвящения, которое, по неизреченному к нам милосердию Божию, в случае болезни нашей или мало остающегося нам времени жизни благодатным действием Святаго Духа восполняет для нас недостаточность нашего покаяния (этому учит святитель Димитрий Ростовский в своем "Катехизисе").

Когда вы исполните эти святые, всеоживляющие и благодатно-радующие таинства, я смиренно прошу у вас, ради Бога, уделить моей грешной душе хотя малейшую частицу того божественного и сладкого, трепетного нетерпения, тех чистых, святых слез покаяния, той ангельской легкости и радости в душе, с которыми вы будете ожидать пришествия к вам дорогого Небесного Гостя, Отца, Брата, Друга, Благодетеля, Жениха души вашей, с радостными объятиями приемлющего вас, как чадо Свое милое и любимое, облекающего вас одеждою нетления и святостью Небесного существа Своего; позвольте хоть мыслию повторить за вами: «Верую, Господи и исповедую, яко Ты ecu воистину Христос, Сын Бога живаго, пришедый в мир грешныя спасти, от нихже первый есмь аз!»

444. Восковая церковная свеча

Из всех бесчисленных растений на земле Господь избрал Себе для жертвы — хлеб от чистой пшеницы, вино от лозы виноградной, елей от маслины многоплодной и фимиам, ладан от древ благовонных, а от всех живых творений Своих благоволил Он избрать для храма Своего только воск от трудов пчелы-трудолюбицы, воск чистый, нежный, душистый, собранный с цветов благоуханных среди полей и лугов ароматных... И горит пред алтарем Божиим смиренная свеча из воску чистого, освещая чистым, кротким светом святыню храма Божия, и как много говорит она сердцу верующему! Она напоминает ему и Тайную вечерю Христову, совершенную в тишине ночной при свете светильников, и целоночные молитвенные собрания Апостолов и первенствующих христиан, собиравшихся в глубине подземных пещер (катакомб) и возжигавших множество свечей в знак усиленной, пламенной молитвы, в знак духовного веселия и радости. Она напоминает и уединенную, неусыпаемую молитву святых отшельников, напоминает и наше собственное Крещение, когда за нас, слабых младенцев, держала зажженную пред Богом свечу крепкая рука нашего восприемника, который и изрек за нас обет гореть для Бога светом чистой веры и сердечной любви ко Господу во всю нашу жизнь, на всю вечность. Тихо, незаметно сгорает свеча пред иконою; вот так же тихо, неприметно протекает и наша жизнь...

Воск — вещество мягкое, чистое; вот также должно быть мягко и чисто и сердце наше, чтобы отпечатлевались на нем заповеди Божии. Воск собирается пчелками с разных душистых цветков; так и ты, брат-христианин, со всего бери добрый пример, везде учись добродетели, украшай свою душу делами, Богу приятными, да будет она чиста, да не будет в ней никакого лукавства, никакой греховной нечистоты. Вот, братие, как многому поучает нас эта скромная, тихо горящая пред Богом восковая свеча! Так пусть будет она столь же чиста, как чисто усердие того, кто возжигает ее! Пусть это будет избранный Самим Богом, освященный Церковью, назначенный правилами святых Апостолов чистый плод трудов пчелы-труженицы, а не какой-нибудь жир палых животных, не какой-нибудь церезин, стеарин, парафин и подобная им нечисть! Больно, братие мои, и говорить, а нужда настоит сказать слово правды об этой нечисти, которой так часто оскорбляется ныне святыня храма Божия. Лет двадцать-тридцать назад никому и на мысль не приходило подделывать свечи церковные: лукавство и обман, бессовестный барыш и нажива не смели касаться предметов, которые выделывались для жертвы Богу, для храма Божия. А теперь... Господи Боже мой, до чего мы дожили! Знает человек, что Бога не обманешь, а не стыдится, не боится Страшного Суда Божия и выделывает, и заведомо продает для церкви Божией свечи из материала, церковными правилами строго запрещенного... Кого же ты думаешь обмануть, корыстный человек? Подумай, что ты делаешь? Ты оскверняешь святыню храма Божия такою свечой, ты оскорбляешь нашу Святую Мать, Церковь Божию, которая не приняла, строго запретила приносить к алтарю Божию что бы то ни было, кроме фимиама, чистого воска и чистого елея для лампад, а ты решаешься нарушать сии правила. И из-за чего же это? Скверного ради прибытка! И кто же это делает? Ты, именующий себя православным христианином! Для тебя видно ни правила церковные, ни святыня храма Божия, ни страх Божий, ни честь, ни совесть — ничего не значат: был бы барыш! Жалкий ты человек. Хоть бы ты не позорил имени христианского, а то всякий неверующий, тот же, например, жидовин, который привозит тебе церезин или парафин, скажет: "Какие это христиане? Они не боятся обманывать своего Христа и вместо чистой жертвы, Им заповеданной, приносят Ему в дар всякою нечисть, какую мы же им продаем! Лишь бы было им выгодно..." Так, брат мой, хулится ради нас, грешных, наша Святая вера Православная. Подумай же об этом и пожалей себя, свою душу, свое спасение, торговый человек!

А что сказать тебе, простодушный покупатель этих поддельных свеч? Что тебе-то за нужда покупать такие свечи и приносить их в Божию церковь? Почему ты не хочешь взять свечу тут же, в притворе церковном, у свечного ящика, а покупаешь ее где-нибудь в лавке, на базаре, где она нередко продается рядом с мылом, дегтем, сальными свечами и всякою нечистью? Скажешь: там свечи дешевле, а в церкви дороже. Так купи свечу помельче, но зато настоящую, из чистого воску, такую, какую святые Апостолы заповедали. Ведь Господу Богу нужно твое усердие и больше ничего. Ему и свеча-то твоя угодна только тогда, когда ты приносишь ее из чистого усердия. А если ты ставишь большую, но дешевую, нечистую свечу ради того, чтобы люди видели твое усердие, то ведь это грешно: это — одно тщеславие, грех фарисейский! Вспомни бедную вдовицу, о которой повествуется во Святом Евангелии: она положила в кружку церковную только две лепты, два грошика, — потому что больше-то у нее и денег не было; а слышишь, что Господь Милосердый сказал о ней: «воистинну, глаголю вам, яко вдовица сия убогая множае (больше) всех верже» (Лк. 21; 3). Тут же опускали в кружку и богатые, и опускали, конечно, не грошами, а сребренниками и даже златицами, но Сердцеведец видел, что они клали свою жертву не столько из усердия к храму Божию, сколько ради приличия, а, может быть, и ради тщеславия; могли бы и больше положить, да жаль было. Потому вот Господь и говорит, что вдовица больше их положила. У нее больше было усердия, а Господу не нужна твоя большая, но нечистая свечка, а нужно твое чистое усердие. Подумай же, возлюбленный, как после этого грешно обманывать Его Милосердого, ставить пред ликом Его святым свечу нечистую только ради людского тщеславия! Бога, конечно, не обманешь, а святыню храма Божия такою свечою оскорбишь, правила, святыми Апостолами заповеданные, нарушишь, и будет тебе твоя дешевая, большая, но нечистая свеча только в грех и осуждение.

Еще в Ветхом Завете было сказано и заповедано: «И если кто приносит мирную жертву, исполняя обет, или по усердию ...то жертва должна быть без порока, чтоб быть угодною Богу: никакого порока не должно быть на ней; животного слепого, или поврежденого, или уродливого, или больного, или коростового... таких не приносите Господу и в жертву не давайте на жертвенник Господень» (Лев. 22; 21-22). А ты, православное чадо Нового Завета, ты, христианская душа, а не жидовин, приносишь к жертвеннику Господню не вола, не овцу, не козла, а только пятачковую свечу, но и тут выгадываешь, чтобы она тебе стоила не пять, а только три копейки! Кого же ты обманываешь, брат мой? Сущее твое — не твое ли было? Ты желаешь, конечно, принести жертву Богу угодную; для чего ж ты как бы насильно, против правил церковных, вопреки позволению отца твоего духовного вносишь в церковь Божию то, что еще святые Апостолы строго запретили приносить к алтарю Господню? (См. 72 Правило святых Апостолов). Не походит ли твоя жертва на жертву Каина, который также, как и ты, хотел выгоду соблюсти и принес в жертву Господу Богу что похуже из плодов земных, а что получше — себе оставил? Не таких ли жертвователей грозно обличил Господь, когда говорил чрез пророка Малахию: «Сын чтит отца, и раб — господина своего; если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною?... Вы говорите: "чем мы безславим имя Твое?"— Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, а говорите: "чем мы безславим Тебя?"— И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? Или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю, будет ли он доволен тобою? И благосклонно ли примет тебя?.. Могу ли с благоволением принимать это из рук ваших?» (Мал. 1; 6-8, 13). «Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня» (Мал. 3; 8). «Проклят лживый ...который приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов» (Мал. 1; 14).

Сердце содрогается, когда читаешь это грозное проклятие Божие на тех, кто дерзает приносить Богу недостойные жертвы! А ведь те, к кому были произнесены Пророком эти грозные слова Божии, те, конечно, думали, что они делают дело все же не худое, приносят хоть какую-нибудь, но все же — жертву... Вот, друг мой, до какого ослепления может дойти человек! Вот как противна Богу жертва нечистая! Ты, конечно, скажешь: я не знал, что покупал свечи нечистые. Но если бы ты подумал: почему это на базаре они дешевле, чем в церкви Божией, — то и сам понял бы, что потому они там и дешевле, что не из чистого воску сделаны. Посмотри, как эта противоцерковная свеча оплывает, коптит и портит свою копотью святые иконы, пред которыми ты ставишь ее. Посмотри, как скоро сгорает она. Это ли чистые восковые свечи? Такая ли жертва приятна Господу Богу?

Но это еще не все. В наше время усердие ко храму Божию охладело. Мы уже не жертвуем так щедро на украшение храмов Божиих, как любили жертвовать наши предки благочестивые. А храм Божий как прежде, так и теперь нуждается в благолепном украшении. Церковь Божия не может быть без пастырей и служителей, и вот, на эти копейки, выручаемые от продажи свечей в церкви, покупаются большие свечи, горящие за престолом, пред местными иконами и в паникадилах, на них приобретаются дорогие ризы на святые иконы, разная утварь и облачения, на них поправляются все ветхие и вновь строятся храмы Божии; на них же воспитываются в духовных школах будущие служители алтаря Господня... Так много нужд у Церкви Божией, а ты выгадываешь копейку; мало того, ты даешь прибыль торговцу на базаре, — ведь и он без прибыли тебе не продаст, ему даешь, — а не хочешь дать эту же прибыль, копейку, своей родной церкви на ее нужды неотложные. Брат возлюбленный! Если ты любишь свою мать — Церковь Божию, то, конечно, не поскупишься для нее не только лишний грош подать на свечку, но и поделиться с нею всем, что Бог тебе посылает! А Господь, видя твое усердие, благословит тебя, как благословил Он бедную вдовицу, которая положила в кружку церковную две лепты — все свое достояние!

445. «Правде научитеся живущи на земли!»