446. Святая великомученица Христова Варвара

«Радуйся Варвара, невесто Христова прекрасная!»

Богат наш древний богоспасаемый Киев мощами святых угодников Божиих, которые жили и преставились в нашей родной земле Русской. Но есть в нем и еще одна великая святыня: это мощи святой великомученицы Христовой Варвары, которые почивают в Киевском Михайловском Златоверхом монастыре. Отрадно для нас, русских, принявших Святую Православную веру от греков, видеть, что православная Греция как бы передала нам на благословение нетленное тело одной из величайших мучениц, пострадавших за имя Христово. Святая великомученица Варвара поэтому особенно близка к нам, русским, своими молитвами. Вместе с великим сонмом святых угодников, живших и прославившихся своими подвигами в нашей православной Русской земле, и она всегда молитвенно заступается пред Престолом Царя Небесного за всю нашу родную Русь и за Церковь Российскую. Вот почему всем нам, братие, особенно нужно и поучительно знать, как она обратилась к вере Христовой и как пострадала за Христа.

Родилась она от родителей, неведавших истинного Бога, и посему сама была воспитана в идолопоклонстве. Отец ее, Диоскор, построил для нее высокую башню и здесь заключил ее в прекрасно отделанном чертоге, приставив к ней много рабынь и служанок. Тихо, вдали от мира, жила здесь дева Варвара. Некому было научить ее Святой вере христианской. Но милосердый Господь Бог, «Иже всем человеком хощет спастися, и в разум истины приити» (1 Тим. 2; 4), не оставил ее во тьме язычества, но дал ей познать и возлюбить всем сердцем Его, единого истинного Бога. Однажды она долго смотрела из окна своего чертога на прекрасный Божий мир и затем спросила своих служанок: "Кто все это сотворил? Кто так премудро все это устроил?" — Рабыни ответили ей: "Все это сделали боги наши". — "Какие боги?" — спросила их Варвара. "Те золотые, серебряные, каменные и деревянные боги, — продолжали рабыни, — которых почитает отец твой". — Задумалась мудрая девица и стала размышлять в уме своем: "Боги, которых почитает отец мой, и которым я кланяюсь, сделаны руками человеческими. Как же могли эти боги сотворить такой прекрасный мир?" Служанки ничего не могли ей ответить на такие вопросы. Но Сам Господь помог ей обрести Его и познать Его, внезапно возсиял в сердце ее свет Божественной благодати, и она познала, что един Бог истинный, Который сотворил весь мир.

Поучительно для нас, братие, такое обращение ко Христу святой девы Варвары. На ней исполнились слова Псалмопевца: «поучихся во всех делех Твоих, в творениих руку Твоею поучахся» (Пс. 142; 5), — а также и то, что написал святой Апостол Павел в своем послании к римским христианам: «Невидимая бо Его (Божие) от создания мира творенми помышляема видима суть, и присно сущная сила Его и Божество» (Рим. 1; 20). Эти слова Царя Давида и Апостола Павла указывают на то, что весь Божий мир или вся природа есть великая книга Божия, — книга не писанная, а Самим Господом созданная, книга живая, всегда и везде для всех открытая, книга, которую всякий человек с разумом, и грамотный, и неграмотный, может читать... Но эта книга природы еще недостаточна для полного и совершенного познания истинного Бога. Чтобы сделаться истинным христианином, нужно знать Бога и из другой книги, — из Божественного Откровения. Поэтому и святая дева Варвара стала искать, как бы ей еще полнее узнать о Нем. И Господь опять помог ей в том: Он устроил так, что раз, когда отца ее не было дома, она сошла с своих чертогов для прогулки и встретилась с христианскими девицами. От них узнала она о Христе Спасителе, о Его Божестве, о Его воплощении от Пречистой Девы Марии, о вольных Его страданиях, смерти и воскресении Его из мертвых, о будущем втором Его Пришествии и Страшном Суде. С сердечною сладостию внимала блаженная Варвара словам девиц христианских и желала скорее сподобиться Святого Крещения. Господь и это желание ее исполнил: Он послал ей христианского священника, который пришел к ней под видом чужеземного купца, подробно наставил ее в истинной вере и крестил ее во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Вот, братие, как Господь помогает тем, которые всем сердцем ищут Его. Он Сам, Всесильною Своею благодатью как бы, идет навстречу таким людям, простирает к ним Свои отеческие объятия и награждает их за их искание тем, что соделывает их Своими чадами по благодати. Вскоре Богу угодно было, чтобы святая Варвара открыто исповедала пред людьми свою веру во Святую Троицу. В то время по повелению отца ее строилась в саду его баня. Святая Варвара однажды вышла из своего чертога и пошла посмотреть, как ее строили. И вот увидела она, что в этой бане было сделано только два окна, и спросила каменщиков: "Почему вы сделали только два окна? Не лучше ли было бы сделать три, чтобы баня была светлее?" Каменщики отвечали ей: "Отец твой приказал нам, чтобы в бане было только два окна". Но святая Варвара велела им, чтобы они непременно сделали три окна, во образ Святой Троицы, что они и исполнили. Затем святая дева вошла внутрь бани и на мраморе, в котором устроен был водоем для купанья, начертала десною рукою Крест. Господу угодно было, чтобы сей Крест неизгладимо остался на том мраморе во свидетельство того, что единая истинная вера есть христианская вера: как ни старались каменщики стереть сей Крест, но никак не могли этого сделать. Чрез несколько времени отец святой Варвары возвратился из путешествия и пошел посмотреть на постройку бани. Удивился он, когда увидел в стене бани не два, а три окна. Кода ему сказали, что так сделано по приказанию его дочери, он призвал ее и спросил, зачем она дала такое приказание. Святая девица отвечала ему: "Лучше три, чем два. Ты приказал сделать два окна в честь светил небесных — солнца и луны, а я велела сделать три в честь Святой Троицы: Отца и Сына и Святаго Духа". Из этих слов святой Варвары отец ее увидел, что она уже христианка, а когда заметил он на мраморном водоеме Крест, начертанный его дочерью, когда услышал из уст ее исповедание веры Христовой, то вышел из себя, схватил меч и хотел убить ее. Но она убежала и, хранимая Богом, скрылась от гневного отца своего в расселине одной горы.

Долго искал ее Диоскор, но не мог найти. Наконец, один пастух, который пас стадо недалеко от того места, где скрылась святая дева, указал ему, где она находилась. Но Господь внезапно наказал этого пастуха: Он превратил его самого в камень... Когда Диоскор нашел святую Варвару, он начал влачить ее за волосы и бить, а затем привел домой и запер ее в тесной и темной комнате, где морил ее голодом и жаждою. Потом он предал свою дочь начальнику той области, как изменницу их вере. Ее обнажили и стали жестоко бить воловьими жилами, потом растирали ее раны острыми черепками и едва живую отвели в темницу. Здесь ночью явился ей Сам Господь в неизреченном свете, исцелил ее от ран и сказал: "Не бойся, невесто Моя! Я с тобою, Я вижу твой подвиг и облегчу твои страдания. Терпи до конца!" На другой день святую Варвару опять вывели на мучения. Ее строгали железными когтями, опаляли ее тело горящими головнями, били ее по голове молотом. Но она все мужественно терпела за Христа, Жениха своего. Тогда ей отрезали сосцы и велели водить ее по городу в обнаженном виде. Усердно помолилась святая Господу, и Он послал ей Ангела, который световидною одеждою покрыл ее наготу. Наконец, осудили ее на смерть. Когда вели ее на казнь, она со слезами стала молиться Богу и сказала: "Услыши, о Царю, меня, рабу Твою, и подай благодать Твою всякому человеку, который меня и мои страдания воспоминать будет, да не приближится ему болезнь внезапная, и смерть нечаянная его да не похитит, веси бо, Господи, яко кровь и плоть есмы, и дело Пречистых рук Твоих". Так молилась она о всех тех, которые будут благоговейно почитать ее память. Когда она окончила свою молитву, сам отец ее, своими собственными руками, отсек ей голову. Так исполнились на ней слова Христовы: «Предаст же... отец чадо» на смерть (Мф. 10; 21).

О святая великомученице, молися о нас грешных ко Господу, да сподобит и нас «христианские кончины живота нашего безболезненны, непостыдны, мирны». Аминь.

447. Море житейское

Святой Николай и при жизни был, и теперь есть усердный помощник в мореплавании. Еще будучи пресвитером, он отправился морем в Иерусалим на поклонение Гробу Господню. Вдруг поднялась буря, и корабль стало заливать волнами. Плывшие с ним начали просить Его помолиться о спасении. Он стал прилежно молиться, и буря стала утихать, море вскоре совершенно успокоилось, и общая печаль и страх перешли в радость и ликование. Немногим из нас, братие, приходилось или придется испытывать опасности плавания на море; но зато все все без исключения подвержены опасностям другого рода, — плавания на море жизни.

Да, мы в жизни, как в море, всюду окружены опасностями; окружены и в летах детства, и в летах юности, и в летах мужества, и в летах старости. Вот, дитя только еще узрело свет Божий, а опасности уже стерегут, ждут его душу. Что, если родители оставят его в небрежении, поручив его воспитание другим? Что, если долгое время будут смотреть на него, как на игрушку свою, будут заботиться о том лишь, чтобы как можно наряднее одеть его, вкуснее напитать его? Что, если окружат его такими людьми, которые будут насаждать в нем семена суеверия и предрассудков, наполняя и пугая его воображение рассказами про лица и вещи, каких никогда не существовало и не могло существовать? Что, если ему и о многом будут сообщать, но ничего о главном — о Том, в Кого ему веровать, Кого любить? Что, если хорошего, христианского, не увидит он долго ни в родителях, ни в окружающих их? Подлинно, сколько здесь предстоит опасностей его душе! Душа дитяти — это нива, ничем не засеянная. Посейте семя доброе, — и плоды произрастут добрые. Посейте терние, — терние и произрастет. О, родители! Бодрствуйте над своими детьми и не будьте виновниками их вечного несчастия, вечной погибели!

Но вот дитя делается юношей. Счастливый этот возраст, блаженное это время юности! Но и здесь столько угрожает опасностей для души, и такие эти опасности, что если кто подвергнется им, то всю жизнь будет оплакивать свою участь. Юноша чувствует в себе избыток сил и здоровья. Что, если эти его силы будут тратиться на пустые, чувственные удовольствия плоти? А это очень легко может быть. Юность неразборчива и легкомысленна, она легко склоняется ко всему, ее услаждающему, не обращая много внимания на то, истинно ли то будет или ложно, полезно или вредно душе... А его неопытность, беспечность, самонадеянность, его жадность к новизне могут погубить его при малейшей неосторожности с его стороны. И особенно это легко в наше время, когда так много распространяется разных неправославных и даже нехристианских лжеучений. Как легко ему заразиться ими и принять в себя смертоносный яд! А эти все усиливающиеся соблазны и призывы к жизни веселой? Как трудно противостоять всему этому юноше, который по самому возрасту своему так любит шум и веселие! При первой возможности он отдается им всей душой своей. Где же та боголюбезная чистота и невинность сердца, которые так желательно видеть в юноше? Где это самоотверженное стремление ко всякому добру, так свойственное его молодым силам? Где эта бескорыстная любовь к ближнему, эта пламенная, чистая любовь к Богу, так приличные его возрасту? Как они редки в нынешних юношах! И вот этот, юный по телу, становится постаревшим от привязанности к миру и его утехам. И тот, от кого должно бы благоухать ангельской чистотой и невинностью, от кого и Церковь, и родители, и Отечество ждали полезных трудов, таковой часто кончает жизнь свою преждевременно во цвете лет своих, иногда самым ужасным образом и, таким образом, погибает навеки.

Таковы лета юности! Так много опасностей предстоит им от шума страстей и соблазнов! Старшие и опытные в жизни! Предохраните юность от падений, иначе она легко погибает, как погибают на море от бури и воздымающихся волн его. Но, может быть, не столь опасно это житейское море в летах зрелости, в летах мужества? Нет, и здесь тишина и спокойствие души бывают также непрочны, как на море. Правда, человек в летах мужества становится благоразумнее, всякое дело делает обдуманнее. Но и при всем благоразумии сколько, однако же, может быть здесь ошибок, увлечений, падений? Под этим видимым спокойствием как часто скрывается черствость души, холодность к Богу и ближнему, желание жить только для земли, для себя, без забот о душе, о благе другого! А внутри, в самой душе, эта вечная брань духа с плотию, и постоянная опасность потерять себя и погибнуть! То преследует его гордость, то тщеславие, то корыстолюбие. А там поднимает бурю плотская страсть. И сколько пало и падает от этой страсти! А эти скорби от недовольства своим положением, от неустройства жизни домашней, от беспорядочного поведения детей, от невознаграждаемого труда? Как они легко могут повергнуть нашу душу в ропот на Бога, уныние, отчаяние! Даже самая крепость телесная, которая свойственна возрасту мужества, не угрожает ли повергнуть человека в беспечность о своей душе? "Не скоро еще придет конец твой, успеешь еще покаяться", — говорит это обилие сил телесных. Так и в летах мужества много опасностей для души!

Но вот человек достигает возраста старости. Можно думать, что здесь уже ничего нет опасного для человека. В нем самом все уже как бы замирает; но не так на самом деле. На самом деле и здесь жизнь есть то же море, как в других возрастах, подчас море шумное и бурное, готовое поглотить человека своими волнами. Не доверяйте вы этому бесстрастию, которого будто бы достигают души старцев. Нет, враг рода человеческого свои стрелы пускает и на них, и в них возбуждает страсти: самолюбие, сластолюбие, сребролюбие и другие — со всею их силою. А как трудно многим из старцев помириться с тою мыслию, что одною ногою они уже в могиле! Помириться с этою мыслию значит изменить себя, а подобные старцы нисколько к этому неспособны. Ибо трудно насадить в сердце добродетели в старости, когда их не было в юности, трудно отстать от пристрастия к мирским утехам, когда вся жизнь прошла в искании этих утех, — в старости пожинают то, что посеяно в юности. И вот почему мы видим так много старцев, которые живут так, как будто бы им никогда не умирать, которые еще не приносили покаяния, еще и не думали о исправлении себя. Плачевна участь сих служителей мира и страстей! Смерть застает их часто при их греховных делах, — тогда, когда и не могли ожидать; похищает таким образом неприготовленными для жизни вечной, как бы за то, что они имели больше других времени для покаяния и не покаялись.