С каким восторгом первые ученики Господа Иисуса делились с своими близкими радостной вестью, что пришел, наконец, обетованный Спаситель мира! Вот Андрей Первозванный встречает своего брата Симона радостным приветом: «обретохом Мессию» — желанного Христа! И ведет брата к Иисусу Христу. Вот Филипп находит своего друга Нафанаила и с святым восторгом возвещает ему: «егоже писа Моисей в законе, и пророцы, обретохом Иисуса Сына Иосифова, иже от Назарета» (Ин. 1; 35). Ты не веришь мне? — Прииди и виждь. Сам посмотри и убедись. — Так радовались первые ученики Господа, познав в Нем желанного и давно жданного Христа Спасителя.

И в самом деле, было чему радоваться. Темная, непроглядная ночь идолопоклонства облегала все народы земли, кроме народа, Богом избранного, до пришествия в мир Спасителя! Прекрасно изображает эту ночь Богодухновенный пророк Исаия, когда говорит о бедственном положении потомков Исава: «Кричат мне с Сеира: сторож: сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож: (сам Пророк) отвечает: приближается утро, но еще ночь» (Ис. 21; 11,12). Не слышится ли в этом нетерпеливом вопросе обитателей горы Сеира томительное желание всего рода человеческого, всех, седящих во тьме и сени смертной (Мф. 4; 16), скорее узреть Солнца правды Христа, скорее видеть обетованного Примирителя, вожделенное чаяние всех народов земных? (Быт. 49; 10).

Братие! Для нас это Солнце незаходимое воссияло раньше, чем мы явились на свет Божий. Счастливы мы, что родились от православных родителей, что нас от рождения восприяла в свои благодатные объятия Святая Матерь наша, Церковь Православная, что от самой колыбели мы научились произносить превожделенное имя Небесного Бога и Отца. Но сколько еще миллионов людей томится во мраке идолопоклонства, сколько миллионов еще блуждает во тьме и сени смертной, почитает Будду, верит Магомету, поклоняется бурханам, Керемети и другим идолам, обожает огонь и даже самого злого духа — диавола! И миллионы этих людей живут не только где-нибудь в Китае, Индии, Японии или в отдаленнейших от нас странах Америки, Африки и Австралии, но и в нашем Отечестве, в нашей Сибири и Туркестане и даже ближе — в наших восточных губерниях: Пермской, Оренбургской, Уфимской, Казанской, Астраханской и других. Поистине, это жалкие люди! Поистине, еще не прошла для них темная ночь языческих заблуждений, не воссиял для них благодатный свет Христова Евангелия! Что ж? Когда мы размышляем об этом в духе любви христианской, не слышится ли и нам в нашей совести, в чувстве нашего христианского сердца, не слышится ли со стороны этих, пребывающих в глубоком мраке неведения наших соотечественников — инородцев, тот же жалобный вопрос, какой слышал пророк Исаия: «сторож, сколько ночи? сторож, сколько ночи?» Долго ли нам бродить в этой непроглядной тьме и сени смертной? Скоро ли возсияет и для нас светлый день христианской жизни? Что ж? Ужели и мы ответим им, что еще не настало для них утро — радостное утро просвещения светом веры Христовой? Но ведь для нас, братие, оно уже настало, мы наслаждаемся этим светом, мало того, мы можем, мы должны, обязаны распространять этот благодатный свет по всей земле, просвещать его животворящими лучами всех людей...

«И видение в нощи явися Павлу, — так читаем в книге Деяний Апостольских, — муж: некий бе македонянин, стоя, моля его и глаголя: пришед в Македонию, и помоги нам» (Деян. 16; 9). Так, Ангел страны Македонской призывал великого Апостола языков на проповедь в Македонию. Значит, были алчущие и жаждущие слова спасения в этой стране, были люди, которые хотя смутно понимали или, по крайней мере, чувствовали, в какой теме неведения они находятся; их душа томилась исканием света Божия, и вот, Промысл Божий таинственным видением зовет к ним Апостола, и Апостол спешит в Македонию, обильно сеет святое семя проповеди Евангельской и собирает там обильную жатву. Есть, братие, есть и теперь эта жажда слышания Слова Божия в лучших людях языческого мира. Послушайте, почитайте, с какой ненасытимой жаждой слушают проповедь Евангелия Христова язычники —японцы! Как они просят, умоляют прислать к ним проповедников веры Христовой! Подумайте только, что ведь если все эти, теперь нам совсем чужие люди, примут нашу веру православную, то будут нашими братьями во Христе, нашими лучшими друзьями. А эти полудикие кочевники наших сибирских тундр и степей, — калмыки, башкиры, тунгузы, якуты, буряты, камчадалы и множество других племен — разве они не могут, приняв веру Православную, и сами переродиться в православных русских людей, как переродились и совершенно слились с русским народом древние племена чудь, меря, вятичи и многие другие? Кто из нас, братие, не порадовался бы такому великому торжеству нашей веры святой? Кто от всей души не пожелал бы сего торжества? А если оно так вожделенно, то что ж мешает каждому из нас, по мере сил и средств, содействовать осуществлению этого заветного желания всех русских людей?

Было время, братие, когда многие, многие из нас могли сказать: "И рад бы помочь, да не знаю, как и чем помогу". Слава Богу, теперь этого сказать нельзя. Есть люди, которые беззаветно посвятили себя великому подвигу проповеди Евангельской. Они живут там, среди всех этих полудиких инородцев, учат их вере Христовой, крестят их, путешествуя для сего из края в край по обширной нашей Сибири, перенося всякие скорби и лишения, теряя силы и здоровье в этом воистину апостольском подвиге...

Одним из великих тружеников в сем святом деле был в Бозе почивший Московский святитель, митрополит Иннокентий. Целых 45 лет он неустанно трудился в проповедании веры Христовой полудиким племенам Восточной Сибири и Северной Америки; на себе он изведал все скорби и невзгоды, неразлучные с сим великим подвигом.

Так основалось Православное Миссионерское общество. Сама благочестивейшая Государыня Императрица взяла его под свое покровительство, многие члены царской семьи, почти все наши архипастыри стали его членами, а Московский первосвятитель — его председателем. И вот уже 20 лет неустанно трудится это общество, оно собирает пожертвования на святое дело распространения веры Православной, избирает способных людей и отправляет их в отдаленную Сибирь и Японию для проповеди, помогает им всем, чем может: строит там церкви, школы, больницы, посылает туда иконы, книги, церковную утварь и даже одежду для новокрещеных бедняков инородцев... Дело воистину великое, но и многотрудное! И как отрадно быть участником в этом святом деле! А чтобы каждый православный хотя однажды в год мог принести свою лепту на это дело, наша высшая церковная власть постановила делать сбор во всех церквах на распространение Православия в нашем Отечестве сегодня, в первое воскресенье Великого поста, когда воспоминается торжество святой веры Православной над всеми ересями и лжеучениями.

Возлюбленные о Христе братия! Сам апостол Павел не стыдился собирать пожертвования на такое святое дело, он не раз с благодарностью говорит об этих пожертвованиях в своих посланиях (Рим. 15; 26, 27. 1 Кор. 16; 1-3. 2 Кор. 9; 1-7. Флп. 4; 10-15 и др.) и видит в них доказательство истинной христианской любви (2 Кор. 8; 24). Ужели же мы не пожелаем быть участниками в этих пожертвованиях? Принесем каждый свою лепту, пожертвуем каждый, кому сколько Бог на сердце положит: «доброхотна бо дателя любит Бог», — говорит Апостол святый. Не имеешь многого, подай, сколько можешь, но подай, не упускай случая помочь инородцу обрести Христа Спасителя. Подашь ты свою лепту, подам я, подаст другой, третий — и из наших лепт составятся рубли, десятки рублей; и пойдут эти приношения во славу Божию, и благословят своих неведомых благодетелей проповедники-труженики, благословят их и новокрещеные братия наши о Христе... И тем, и другим будет дорога жертва ваша, и те, и другие — все люди бедные, но еще дороже им будет ваша братская любовь, ваше усердие к делу их спасения. Вспомните слово брата Господня Иакова: «обративый грешника от заблуждения пути его, спасет душу от смерти, и покрыет множество грехов» (Иак. 5; 20), а вы своей лептой поможете сему обращению грешника-идолопоклонника ко Христу Спасителю. Вспомните, что, по слову Самого Господа, велика бывает радость на небесах у Ангелов и святых Божиих ради и одного покаявшегося грешника; а вы своими приношениями поможете святому делу обращения к вере Христовой, может быть, не одного язычника...

Недавно одна киргизка-христианка, не имея, что пожертвовать новокрещеным, сняла с головы свой платок, а с своего грудного младенца рубашечку, и отдала их новокрещеным киргизам-беднякам. Вот, поистине, жертва Евангельской вдовицы! И не стыдно ли будет нам пред этой доброй женщиной на Страшном Суде Божием, если ничего не дадим на такое святое дело? Не поскупимся же, возлюбленные, вспомним слова того же апостола Павла: «сеяй скудостию, скудостию и пожнет, а сеяй о благословении, о благословении и пожнет!» Аминь.

460. «Закланная» икона Богоматери

До какого ужасного безумия может дойти человек, если вовремя не опомнится, не овладеет собой, если даст волю своему гневу, своей злости, которая как дикий зверь живет в глубине нашего грешного сердца, зараженного и оскверненного страстями! Как часто приходится читать в газетах или слышать, что один в ссоре и озлоблении убил кого-нибудь, другой в исступлении от злобы наложил руки на самого себя или сошел с ума; и гибнут люди сами, губят и других... Озлобленный человек ни пред чем не останавливается, в своем безумном раздражении он доходит скоро до отчаяния, до ужасного богохульства, до поругания святыни. Вот тому разительный пример.

На святой горе Афонской, в монастыре Ватопедском, был один экклесиарх, по-нашему церковник или пономарь, имевший сан диакона. Занятый приведением всего в церкви в должный порядок, он часто опаздывал к общей трапезе и приходил, когда уже братия оканчивала обед. Раз приходит он к трапезарю после всех и просит пообедать. Усталый трапезарь с сердцем замечает ему, что надобно ходить в трапезу в свое время, а не как вздумается. Экклесиарх оскорбился и стал еще настоятельнее требовать себе обеда, а тот отвечал ему, что у него нет ни куска хлеба. Голодный и раздраженный экклесиарх вышел из трапезы; в его душе кипела досада и негодование на трапезаря. Он пошел опять в церковь, чтобы чем-нибудь заняться, но гневные помыслы не утихали и еще более волновали его пылкое сердце, он был сам не свой... Бедный монах! Молитва не шла ему на ум, он роптал и сердился, и тем еще более раздражал себя. В таком расстройстве духа подходит он к иконе Богоматери, становится пред нею и начинает с укоризною говорить: "Доколе же я буду служить Тебе, Богородица? Трудись, трудись, а за все труды мне и куска хлеба нет в подкрепление усталых сил моих!" — И при этих словах он безумно хватает нож, которым сейчас отчищал воск от лампад, с размаху ударяет им в ланиту Богоматери на святой иконе Ее и пронзает ее насквозь... (Икона была изображена на холсте).

Дивны дела милосердия Твоего, Владычице! Ты не оставила несчастного безумца без вразумления. Из раны на пречистой ланите брызнула кровь и Божественный лик Приснодевы покрылся бледностью, как лицо умирающего от смертельной раны. В ужасе иконоубийца затрепетал, упал на помост пред иконою и лишился чувств. Он трясся всем телом, как преступный Каин и убийца. Скоро в монастыре узнали о случившемся. Игумен и братия собрались в церковь и с изумлением заметили, что кровь, струившаяся из ланиты Богоматерней, еще не засохла на ней. Несчастный монах тогда же ослеп и помешался в рассудке. Из сострадания к нему добрый игумен со всею братией совершил целонощное моление о спасении и помиловании его. Однако ж целых три года он оставался помешанным слепцом и трепетал всеми членами.

Наконец, Матерь является в сонном видении игумену и объявляет ему, что ради молитв всей братии Она прощает преступника и дарует ему исцеление. "Впрочем, — сказала Она, — рука его за дерзость и святотатственный поступок будет осуждена на втором пришествии Христовом". И действительно, наутро помешанный инок пришел в себя, прозрел глазами и оправился совершенно от трепетания членов. Долго и горько рыдал он, оплакивая свой безумный поступок, называл себя убийцею и, устроив пред «Закланною» им иконою место, всю свою жизнь в искреннем покаянии становился тут, не переставая укорять себя за святотатственную дерзость и безумство. И Матерь Божия, надежда кающихся грешников, не лишила и его благодатного утешения: Она явилась ему за несколько времени до смерти, обрадовала его прощением, но повторила при этом то же, что раньше сказала игумену, то есть что дерзкая рука его должна испытать грозный Суд Божий.