Похоронили ее тут же, подле Вертепа, под церковью. И еще до сих пор цел надгробный камень над нею; на камне — надпись, начертанная Иеронимом, и благочестивые поклонники покланяются ее святым останкам. Рядом с нею почивает ее блаженная сподвижница — дочь Евстохия.

474. Святой инок – труженик для отечества

В юго-западном притворе Троицкого Собора Сергиевой Лавры, там, где, по преданию, была келлия преподобного Сергия, у окна под спудом почивают мощи одного из достойнейших настоятелей сей святой обители — преподобного Дионисия, Радонежского чудотворца. Это был не только великий в своем смирении инок-подвижник, но и преданнейший сын Русской земли, один из тех крепких борцов за ее целость и благоденствие, каких Господь посылал ей в годину тяжких испытаний в лице смиренных служителей Святой Церкви Православной. Вот краткие сведения о его жизни и подвигах.

Преподобный Дионисий, в миру Давид, урожденец г. Ржева, еще в отрочестве отличался скромностью: избегал детских игр и шалостей, терпеливо переносил обиды нелюбивших его за это сверстников и с усердием учился грамоте. По желанию родителей он вступил в брак и за свое благочестие был рано удостоен священства. Но семейным счастьем ему пришлось недолго утешаться; в течение шести лет Бог призвал к Себе его жену и двух малюток, и он, свободный от мирских забот, принял монашество с именем Дионисия в Старицком Богородицком монастыре. Там он скоро был сделан казначеем, а в 1605 году и архимандритом обители. Чрез пять лет Патриарх Гермоген перевел его на место настоятеля Троицкой Лавры, которая еще не оправилась после осады поляков и нуждалась в хорошем благоустройстве.

Ужасное и тяжкое то было время для Русской земли, время, которое русский народ в своей памяти прозвал "лихолетьем". Москва была в руках поляков. Народ страдал от зверства польских и казацких шаек. Толпы русских людей обоего пола, нагие, босые, измученные, бежали к Троицкой обители, как к единственной, выдержавшей напор врагов, надежной защите. Одни из них были изуродованы огнем, у иных вырваны на голове волосы; множество калек валялось по дорогам: у одних были вырезаны ремни кожи на спине, у других отсечены руки и ноги, у иных были следы ожогов на теле от раскаленных камней. Архимандрит Дионисий посылал монахов и монастырских слуг подбирать несчастных по окрестностям, привозить в монастырь и лечить. Для этого он приказал выстроить больницы и странноприимные дома; приказывал всех кормить, поить, лечить, давать одежду и обувь. Он решился употребить на доброе дело всю монастырскую казну. "От осады большой Бог избавил нас, — говорил Дионисий, — а что если за леность и скупость еще хуже смирит? Что у нас есть хлеба ржаного и пшеницы, и квасов в погребе, — все отдадим, братие, раненым людям, а сами будем есть хлеб овсяный; и без кваса, с одной водой, не умрем!"

Он сам за всем смотрел и наблюдал, чтобы у людей, которым давали приют, был мягкий хлеб и свежая пища, сам осматривал больных, давал лекарство, причащал умирающих, ни день, ни ночь не знал покоя. Но этого было мало для святой души Дионисия, его любящее сердце томилось страданиями за всю Русскую землю. И вот в келлии архимандрита собираются скорописцы и переписывают послания Дионисия и его келаря Авраамия Палицына; в этих посланиях смиренные иноки —доблестные сыны Отечества, призывают русский народ к братскому единодушию и к защите разоренной врагами родной земли. "Православные христиане, — писалось в этих посланиях, — вспомните истинную Православную веру и покажите подвиг свой, молите служилых людей, чтобы быть всем православным христианам в соединении и стать сообща против предателей христианских (изменников Отечеству) и против вечных врагов христианства, польских и литовских людей! Сами видите, какое разорение учинили они в Московском государстве: где святые церкви Божии и Божии образы? Где иноки, сединами цветущие, инокини, добродетелями украшенные? Не все ли до конца разорено и поругано злым поруганием, не пощажены ни старцы, ни младенцы грудные... Пусть служилые люди без всякого мешканья спешат к Москве... Смилуйтесь, сделайте это дело поскорее, ратными людьми и казною помогите, чтоб собранное теперь здесь, под Москвою, войско от скудости не разошлось. Если мы прибегнем к Прещедрому Богу и Пречистой Богородице, и ко всем святым и обещаемся сообща сотворить наш подвиг, то милостивый Владыка Человеколюбец отвратит праведный Свой гнев и избавит нас от лютой смерти и латинского порабощения!" — С такими воззваниями спешили из Лавры гонцы в разные города и полки России. Троицкие грамоты ободрили народ.

Особенно сильно было воодушевление в Нижнем Новгороде. Здесь восстал на защиту родной земли приснопамятный муж Козьма Минин; по его призыву собралось ополчение и под начальством князя Пожарского двинулось на защиту осажденной Москвы. Преподобный Дионисий сам благословил на горе Волкуше это воинство на брань. И с Божией помощью столица была очищена от врагов. В числе первых явился преподобный архимандрит после победы в Москву на Лобное место благодарить Бога за спасение Отечества. Среди этих забот и трудов для спасения Отечества Дионисий успел поправить и вверенную ему Лавру.

Казалось, после столь великих заслуг преподобного для Отечества и Лавры наступило для него время отдыха и упокоения. Не то судил Бог. Царь Михаил Феодорович, зная благочестие и ученость Дионисия, поручил ему в 1616 году исправить "Требник" от грубых ошибок, которые вкрались от времени. Дионисий и его сотрудники с усердием и благоразумием занялись этим делом и чрез полтора года представили исправленный ими "Требник", в Москву на рассмотрение Собора. Но Собор, по наветам врагов преподобного, без вины, как еретика, осудил его на лишение сана и заключение. За исправление "Требника" Дионисию пришлось много претерпеть незаслуженных оскорблений и мучений. Его заключили в Новоспасский монастырь, морили голодом, томили в дыму бани, заставляли класть каждый день по тысяче поклонов. Преподобный, укрепляемый Господом, не только выполнял наложенную епитимью, но еще от усердия своего клал другую тысячу поклонов ежедневно. По праздникам его водили, а иногда возили верхом на кляче еще до обедни к митрополиту на смирение. Здесь в оковах он стоял на открытом дворе в летний зной до вечерни, не освежаемый и чашею студеной воды. А грубые злобные невежды всячески ругались над ним, бранили, толкали, бросали в него грязью... Преподобий был весел, как младенец. "Мне грозят Сибирью и Соловками, — говорил он, — но я рад тому, это жизнь мне". Когда другие с состраданием говорили: "Что это за беда с тобой, отче?" — Он отвечал: "Беды нет никакой, а милость Божия; преподобный Иона, митрополит, смиряет меня по делам моим, чтобы не был я горд". Страдания его продолжались целый год и только в половине 1619 года, наконец, была удостоверена невинность преподобного приехавшим в Москву иерусалимским патриархом Феофаном. Последний испросил одобрение исправлений Дионисия от всех восточных патриархов и, служа в Лавре, сам возложил на страдальца веры свой святительский клобук.

Вся жизнь преподобного была жизнью истинного Божия подвижника. Большую часть времени он проводил в молитве: в келлии читал Псалтырь с поклонами, Евангелие и Апостол, вычитывал сполна акафисты и каноны; в церкви, выстаивая все положенные службы, Дионисий совершал, кроме того, ежедневно от 6 до 7 молебнов. Ложился спать за три часа до утрени и вставал всегда так, что успевал еще положить до нее триста поклонов. В церкви соблюдал строго церковный устав, сам пел и читал на "клиросе, выходил с братиею на черные труды и работы. В обращении с иноками был кроток, прямодушен. В самый день кончины своей он отстоял литургию и только пред вечерней, почувствовав слабость сил, пригласил братию, со всеми простился, принял схиму и мирно преставился ко Господу 12 мая 1633 года. Сам Патриарх Филарет пожелал совершить над ним отпевание, для чего святые мощи его и были привезены в Москву, в Богоявленский монастырь, а потом возвращены в Лавру для погребения.

Помолимся Господу, братие читатели мои, чтобы не оскудевали на Русской земле такие доблестные сыны Отечества и подвижники благочестия. Ими, их молитвами и трудами крепка наша святая Русь, ибо они-то и есть семя святостояния ее!

475. Слово любви старца святителя (к называющим себя старообрядцами)

Маститый первосвятитель Киевской Церкви, митрополит Платон, по случаю совершившегося в 1889 г. девятисотлетия Крещения Руси, обратился с пастырским посланием к называющим себя старообрядцами. С глубокой скорбью святитель вопрошает мнимых ревнителей старины: почему никто из них не принял участия в этом торжестве Святой веры нашей? Они-то, казалось бы, и должны были праздновать введение в России той веры Христовой, которая принята была при Князе Владимире, потому что они любят называть себя "староверами и старообрядцами". Послание все проникнуто духом отеческой любви к заблудшим. Предлагаем нашим читателям главные мысли из этого послания. Возлюбленные братия о Христе! Не по крови только вы братия наши: у нас с вами одна и та же вера, возросшая и процветшая из одного и того же корня правоверия, насажденного в Русской земле Князем Владимиром, «един у нас Господь, един Бог и Отец всех» (Еф. 4; 3,6). Вы вместе с нами принимаете и храните все, постановленное древними святыми Отцами и Соборами. Нас с вами, братия, разделяет не вера, которая, по выражению апостола Павла, есть «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11; 1) и всеми должна быть исповедуема без изменения. А во внешнем выражении (или обряде) богопочтения Церковь Христова допускает разнообразие, да и во внешнем выражении богопочтения мы расходимся только в некоторых частностях.

Мы свято чтим и храним Богослужебный чин, составленный святыми Отцами на основаниях, положенных Иисусом Христом и апостолами Его. Но ведомо вам, братия, что этот чин не вдруг устроился, а составлялся постепенно, обогащаясь с течением времени молитвами и песнопениями. В обрядах разных местных церквей история указывает разности; но эти разности не разрывали у тогдашних христиан союза мира и общения любви. Вы хулите Святую Церковь нашу за то, что она принимает не такое начертание спасительного имени Иисуса, какого вы держитесь, допускает не только осмиконечную, но и четырехконечную форму Креста, повелевает слагать не два, а три. перста для крестного знамения, троит, а не двоит при Богослужениях слово "Аллилуиа "и тому подобное. Братия! Не от таких обрядностей зависит наше спасение! Богу угодна молитва наша не тогда, когда мы слагаем два или три перста для крестного знамения, когда двоим или троим слово "Аллилуиа ", а тогда, когда молимся усердно, от чистого сердца и с твердою верою в Спасителя нашего Иисуса Христа, храня между собою мир и любовь (Мк. 11; 24-26. Мф. 21; 21).

Братия возлюбленные! обратите внимание и на то, что священноначалие Российской Церкви не без нужды предприняло исправление в ней старопечатных богослужебных книг и очищение богослужебного обряда. В старых книгах, как вам известно из определений Стоглавого Собора, от неискусства переписывающих оказалось много погрешностей, и в церковный обряд незаметно внесены были некоторые новшества, каких не было в Греческой Церкви, предавшей нам с христианскою верою весь богослужебный чин. Греческие святители, приезжавшие в Россию, упрекали представителей нашей церковной власти в сих новшествах и требовали их исправления для согласования во всем церковных уставов наших с уставами греческими. Это исправление, необходимость которого сознавалась первыми российскими патриархами, и к которому с особенным усердием приступлено было при патриархе Иосифе и его преемнике, совершено было согласно с тем, что принято было издревле и сохранилось в Греческой Церкви.