Умных (бесплотных) воинств стекается множество со Иосифом и Никодимом, погребсти Тя, Невместимаго, во гробе мале. Умных чини зряще Тя, Спасе, простерта мертва нас ради ужасахуся, покрываеми крилы. Ангельская радость быв, Спасе, ныне печали сим был еси виновен, видим плотию бездыханен, мертв. Горе (на небе) Тя, Спасе, неразлучна со Отцем суща, доле же мертва простерта на земли зряще, ужасаются Серафими. Живота Сокровище како зрится мертвый? — ужасающеся Ангели взываху: како же во гробе заключается Бог? Како умная чиноначалия поют Тя, Спасе, нага, окровавлена, осуждена, терпяще дерзость распинателей?

Ты, Слове, яко сый живота Датель, на крест прострыйся, не умертвил еси Иудеев, но воскресил еси и сих мертвыя. Вознеслся еси на древе, и живущия человеки совозносиши; под землею же быв, лежащия под нею воскрешаеши.

Иисусе Христе мой, Царю всех, что ища, к сущим во аде пришел еси? Или (хощеши) род отрешити (освободить) человеческий? На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снисшел еси ищай.

Убояся Адам, Богу ходящу в раи; радуется же, ко аду сошедшу, падый прежде и ныне воздвизаем. Послушав Отца Твоего, Слове, даже до ада лютаго сошел еси и воскресил еси род человеческий. Зашел еси под землю, Светоносец правды, и мертвыя как от сна воздвигл еси, отгнав всяку тьму, сущую во аде. Аще и во гробе погребаешися, аще и во ад идеши, но и гробы истощил еси, и ад обнажил еси, Христе. О радости оныя, о многия сладости, ихже во аде наполнил еси, во днах мрачных свет возсияв!

Как светильник, ныне плоть Божия под землю яко под спуд крыется, и отгоняет сущую во аде тьму.

Ад како стерпит, Спасе, пришествие Твое, а не паче болезнует омрачаем, зарею блистания света Твоего ослеплен? Адова убо царствия сокрушаеши погребен, Христе, смертию же смерть умерщвляеши, и тления свобождаеши земнородныя. Живодавче Спасе, слава державе Твоей, ад разорившей!

Снем с древа иже от Аримафеа, плащаницею обвив, во гробе Тя погребает. Во гробе новем благоговейно Тя сокрывая, Иосиф песни исходныя боголепныя поет Тебе, Спасе, смешенныя рыданьми. "Око сладкое и устне Твои и како заключу, Слове? Како же Тя мертволепно (подобно мертвым) погребу? Ужасаюся", — вопияше Иосиф. "Виде Тя Бога сотник, аще и умертвился еси. Како Тя убо, Боже мой, осяжу руками? Ужасаюся", — вопияше Иосиф.

Песни надгробныя Иосиф и Никодим поют Христу умершему ныне: поют же с ними и Серафими — миром Тя, Христе, ныне новолепно помазующе, Никодим и Благоообразный вопияху: "Ужаснися вся земля!"

Мироносицы приидоша, мира Тебе, Христе мой, носящия премудро. Миро неистощимое воистину еси Ты, Христе Слове, темже (посему) Ти и мира приношаху, яко мертву живому, жены-мироносицы. Приидите, плач священныи воспоим Христу умершему, яко древле жены-мироносицы, да и "радуйтеся" услышим с ними.

Величаем Тя, Живодавче Христе, нас ради вчера претерпевшаго, погребеннаго и оживляющаго преславно мертвыя. Достойно есть величати Тя, Живодавче Христе, врата адова стершаго и насилие диавола разорившаго. Роди вси песнь погребению Твоему приносят, Щедре. Песньми Твое, Христе, ныне распятие и погребение вси вернии празднуем, избавльшеся смерти погребением Твоим. Воспеваем, Слове, Тебе, всех Бога, со Отцем и Святым Твоим Духом, и славим божественное Твое погребение!

Под землею скрылся еси яко солнце ныне, и нощию смертною покровен был еси, но возсияй светлейше, Спасе! Солнце свет возсиявает по нощи, Слове, и Ты же воскрес, просияваеши по смерти ясно, яко от чертога. В гробе нове положился еси, Христе, и естество человеческое обновил еси, воскрес боголепно из мертвых. Волею явился еси, Слове, во гробе мертв, но живеши и человеки, как предрекл еси, воскресением Твоим, Спасе мой, воздвизаеши. Уснул еси мало и оживил еси умершия, и воскрес — воскресил еси спящия от века, Блаже. Мир Церкви, людем Твоим спасение даруй востанием Твоим. Любовию же и страхом страсти Твоя почитающим даждь прегрешений разрешение.

573. Светлая радость Воскресения Христова

"Христос воскресе..."

Что это за чудесные слова! Как от них изменяется все вокруг нас и в нас самих! Два эти слова обнимают две жизни, сливают два мира, соединяют небо с землей, тварь с Творцом, человека с Богом. "Христос воскресе!" — поют Ангелы с неба; "воистину воскресе!" — ответствуют верные на земле, и без умолку повторяются эти слова ныне, полные жизни и вечной радости и неразрывно связанные друг с другом. В церкви достаточно священнослужителю начать слово: "Христос воскресе", как навстречу ему, в тысяче звуков, со всех сторон несется: "Воистину воскресе!" В этих словах и победная весть, и призыв к радости, и приветствие любви, и пожелание мира. Чувствуешь, что слова эти были когда-то излиянием таких сердец, которые от безутешной скорби вдруг перешли к нескончаемой радости. Слушая их, как бы своими глазами видишь блаженных учеников Христовых, как они после долгих дней тяжкого мучения и ужаса в сладостном волнении встречаются друг с другом, смотрят друга на друга умиленным и глубоко проникающим взором и радостно и трепетно, прерывающимся голосом говорят друг другу: «Христос воскресе! — Воистину воскресе!» И минута неизреченного, святого восторга венчается лобзанием братской любви. С тех пор эта благодатная весть через столько веков пронеслась в этих самых звуках, из уст в уста, от слуха в слух, из рода в род! Сколько душ и сердец радовала! Скольких верующих окрыляла сладостнейшей надеждой воскресения и вечной жизни! Сколько неизреченных утешений пролила она на все человечество! Наконец она и до нас донесла ту же самую чистейшую и совершеннейшую радость, печать которой теперь у всех на лице, луч которой у всех во взоре. Мы, позднейшие ученики Христовы, так же радостно говорим друг другу: "Христос воскресе! — Воистину воскресе!" Мы слышали в Святой Церкви, как Ангелы и воины, мироносицы и апостолы, гроб и землетрясение, камень и пелены — все говорило нам: "Христос воскресе!" И мы всему отвечали и словом и мыслию: "Воистину воскресе!" Сердце мое и плоть моя возрадовастася «о Бозе живее» (Пс. 83; 3).