Рядиться – грешно

Настали Святки, — значит, дни святые, а в святой день и грех вдвое грешнее. Но вот наша беда: в святые-то дни мы и грешим всего больше. В другое время, например, едва ли кому и на ум придет рядиться да паясничать, а в святки эта бесовская забава будто законное дело. Но знаете ли вы, любители святочных потех, как строго смотрит на них святая Церковь? Вот ее правило на этот счет: "Аще мужие во одежду женскую облачаться, а жены в мужскую, и в наличники (т.е. маски), различные лица себе притворяюще, сицевых отлучению предавати" (61-е правило Трул. Собора). А это значило, что таковых Причастия Святых Таин лишать, потому что они не хотят слушать заповеди Божией; Сам Бог сказал: «да не будет утварь мужеска на жене, ни да облачится муж: в ризу женску: яко мерзость есть Господеви Богу всяк творяй сия» (Втор. 22; 5). Говорят: "Не мы первые — не мы и последние, не нами заведено, не нами и кончится обычай этот". Гнилое оправдание! "Не нами заведено!"— Несчастные! не вами заведено — да вами держится и от вас к следующим поколениям перейдет обыкновение это нечестивое. Как же вы не хотите рассудить того, что как вы теперь на своих предков, так, придет время, — и на вас будут ссылаться ваши потомки и обвинять вас пред Богом? "Но что же и особенно дурного, — скажет кто, — в святочных потехах? Так и не повеселиться молодым людям?" — Отвечаю: "рядиться" запрещено нам Богом, а что запрещено Богом, то, стало быть, дурно. Церковь отлучает таковых от Причастия Святых Таин, — стало быть, велик грех сей, когда такое наказание за него положено! И понятно, — может ли Церковь смотреть снисходительно на святочные потехи, когда они соединены с забвением страха Божия, с разными бесовскими играми, иногда с распутством? И, главное, в какие это дни? Сын Божий ради тебя Небо оставил, а ты, вместо того чтобы сретить Христа, братаешься с диаволом. Братие, умоляю вас, — оставьте богомерзкий обычай. В нем тяжкий грех!

(Поучение протоиерея Белоцветова)

94. Иордан

Иордан вытекает у подножья горы Антиливана, из небольшого круглого озера Фиал. Эта священная река протекает по обширной и весьма плодоносной долине между крутыми скалистыми горами с севера к югу, проходит сквозь два озера — Самохонитское и Тивериадское, и впадет в Мертвое море. Иордан очень извилист, берега его поросли ивняком и другими кустарниками, в этих кустарниках гнездятся бесчисленные стаи диких уток, аистов, стрижей и др. пернатых, встречаются и дикие звери: кабаны, шакалы, тигры и др. Вода иорданская летом прозрачна, а осенью, зимой и весною мутна, она очень приятна на вкус и изобилует рыбой. Ширина реки не более десяти сажен, а глубина около сажени, впрочем, зимой от частых дождей Иордан выступает из берегов и затопляет окрестную равнину на полверсты и больше.

Много священных воспоминаний соединяется с именем Иордана. Много знаменательных событий, и умилительных, и грозных, совершилось на его берегах. Здесь процветали некогда богатые и роскошные, но и преступные города Содом и Гоморра с другими тремя городами. Окрестности этих городов были, по выражению книги Бытия, прекрасны, как Рай Божий. Здесь, в этих городах, жил благочестивый племянник Авраама, Лот, пока гнев Божий не истребил грешных городов за их беспримерный разврат и нечестие. И вот, на месте прекраснейшей долины с роскошными садами и богатыми городами теперь широко расстилается Мертвое море, вполне заслуживающее такое имя, потому что ни одно животное не живет на его пустынных берегах, ни один араб не ставит тут своего шатра, и ни одна рыба не может жить в его мертвых водах... Воистину, страшен во гневе Своем Господь, праведный Судия! Но обратимся к более отрадным воспоминаниям. С одним дорожным посохом переходил некогда священную реку патриарх Иаков, когда шел в Месопотамию. Но через несколько лет он возвращался к отцу через тот же Иордан уже с многочисленным семейством, с множеством рабов и большими стадами скота. Так благословляет Бог Своих избранников, которые предают себя всецело благому водительству Его Святого Промысла. Когда евреи возвращались из Египта, «вода Иордана текущая сверху, остановилась и стала стеной, а текущая в море соленая ушла и иссякла. Все сыны Израилевы переходили по суше, и только тогда, когда священники, несшие Ковчег Завета Господня, вышли из Иордана, вода устремилась по своему руслу, пошла как вчера и третьего дня, выше всех берегов своих» (1 Нав. 3; 15-17. 4; 18). Так, самая неразумная природа повинуется и служит рабам Божиим, когда они сами неуклонно исполняют волю Божию! На берегах Иордана судьи народа Божия Аод, Гедеон и Иеффеай побеждали врагов Израиля — моавитян, мадиамитян и др. Чрез Иордан чудесно переходили посуху великие пророки израильские Илия и Елиссей; по слову пророка Елиссея в волны иорданские семь раз окунался прокаженный полководец сирийский Нееман, и, по молитве пророка, «обновилось тело его, как тело малого ребенка, и он очистился от проказы». Не тоже ли было и с каждым из нас, когда мы трижды погружаемы были в святую купель Крещения, в этот духовный наш Иордан, и очистились в ней от проказы греха, в котором родились на свет Божий? Но увы! с той поры сколько новой нечистоты накопилось на наших грешных душах! Для омовения ее есть еще купель, но уже не Иорданской воды, а чистых слез покаяния. Но где, как не на тех же священных берегах Иордана, впервые раздалась строгая, но в тоже время и утешительная проповедь Предтечи Христова — «покайтеся!» Где, как не в пустыне Иорданской, этот «глас Словесе, светильник Света, денница Солнца» (как величает его Святая Церковь) всем возопил людям, что пришел Христос Избавитель мира и Агнец Божий, что приблизились к людям желанные дни благодатного Царствия Христова? О, какое чудное зрелище представляли тогда берега Иордана, оглашаемые проповедью Иоанна, сына Захарина! Отовсюду, со всех концов Иудеи и Галилеи, и из-за иорданских стран стекались к нему люди всех званий и состояний и исповедовали перед ним грехи свои, и принимали от руки его крещение... Были тут и гордые фарисеи, которые думали спастись только за то, что они потомки Авраама, но которых Предтеча Христов беспощадно обличал в лицемерии и лукавстве, угрожая страхом грозного Суда Божиего; были тут и смиренные мытари, которых он поучал бескорыстию и любви к ближним; были здесь и воины, которым он внушал никого не обижать, не клеветать, довольствоваться тем, что имеют. "Я крещу вас водою, — вещал Предтеча народу израильскому, — но идет за мною Тот, Кто сильнее меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви: Он будет крестить вас Духом Святым и огнем...". Но вот является к Иоанну и Тот, о Ком он предвозвещал, Сам Господь наш Иисус Христос. Вот Он, «одеваяй небо облаки, одеяйся светом яко ризою», как человек, совлекает с себя одежды и погружается в волны Иордана, освящая Собою водное естество... Вот с небес гремит глас Бога Отца: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих!»

С лишком восемнадцать столетий протекало с тех пор. Было время, когда на берегах Иордана процветали святые обители, а на том самом месте, где Господь восприял Крещение от Иоанна, стоял монастырь святого Иоанна Предтечи, развалины которого и доселе приметны; в пустыне Иорданской было много отшельников, подражателей Предтече Христову. Но теперь пустынны берега священной реки, зато с тех пор, как Иордан стал купелью Самого Христа — сколько тысяч благочестивых поклонников посетило эти берега! Каждый год (обыкновенно в первые дни Страстной Седмицы) целыми караванами, по тысяче, по две и больше идут они сюда в сопровождении отряда турецкой конницы, в предохранение от нападения диких обитателей пустыни — бедуинов, и проводят ночь на берегах Иордана, раскидывая здесь свои шатры. С каким восторгом они погружаются в священные волны Иордана при пении тропаря Богоявления: «во Иордане крещающуся Тебе, Господи...» — с благоговением спешат они зачерпнуть воды Иорданской в дорожные мехи и сосуды, срезать себе на память трость из прибрежного камыша, достать камушек со дна реки, чтобы все это отнести на далекую родину!

Нет в мире реки священнее Иордана, оттого и твердо знает ее имя каждый христианский младенец!

95. Тайна долголетней жизни

Было время, когда люди жили по несколько сот лет, а теперь «дние лет наших много-много семьдесят лет, аще же в силах осмьдесят лет, и множае их — уже труд и болезнь» (Пс. 89; 10). Но и до такой старости едва ли доживает один из десяти, остальные девять умирают — кто еще в детстве, кто в юности, а кто в мужеском возрасте. Времен давно минувших, конечно, уж не вернешь назад, но все же кому из нас, земнородных, не хотелось бы пожить подольше? И кто мог бы нам сказать — в чем заключается тайна долговечной жизни? Всего лучше, конечно, спросить об этом у того, кто сам достиг глубокой старости и, стало быть, опытом жизни постиг эту желанную тайну. Но где же эти старцы — избранники Божии, к которым и смерть-то боится подойти со своей острой косой прежде, чем седина украсит их головы? Эти старцы — святые подвижники, их жилища — тесные келлии, дикие пустыни, темные пещеры да дебри непроходимые! Трудно бы поверить этому, если бы не было так много неложных очевидцев-свидетелей. Раскройте жития святых Отцов, подвизавшихся в общежитии, и читайте: большая часть дня и ночи у них проходила в церковном Богослужении, затем — коленопреклонения и молитвенные стояния по целым часам у себя в келлии; потом — рукоделье, тяжелые труды монастырских послушаний — и час, полтора в сутки для отдыха; при всем этом пища — самая скудная, часто один хлеб да вода, а то и просто одно какое-нибудь зелье... Надолго ли, кажется, достанет сил телесных при таких трудах? А вот у этих старцев доставало их на восемьдесят, девяносто, и даже на сто лет! Пахомий Великий жил до 85 лет; Евфимий Великий — 97 лет; Феодосии, общих житий начальник — 105 лет; Макарий Александрийский — 90 лет; Паисий Великий — 95 лет; Савва Освященный и Иоанникий Великий по 94 года; и наши русские подвижники: преподобный Никон Печерский — 90 лет; Сергий Радонежский — 72 года; Кирилл Белозерский — 90 лет; Александр Свирский — 85 лет, Евфимий Суздальский — 88 лет; Макарий Желтоводский — 95 лет, Савва Крыпецкий около 100 лет; Корнилий Комельский — 80 лет.

Еще труднее жизнь одинокого пустынника. Живет он под открытым небом или в какой-нибудь пещере, в древесном дупле. Одежда у него — одна и та же во всякое время года, одно рубище на целые десятки лет, без головного покрова, без обуви, иногда — совсем обнаженный; он переносит безропотно и палящий зной солнечный, и лютые морозы, и бури, и ненастья. Сухая корка полу-гнилого хлеба или же только дикие плоды, корни, листья, несколько капель воды, — вот вся его пища, но и в этой пище он часто отказывает себе по несколько дней, по целой неделе.

90 лет; Марк Фракийский более ПО лет, — в пустыне 90; Антоний Великий всех 105, — в пустыне 70; Макарий Египетский — 97; Онуфрий Великий только в пустыне 60 лет; Иларион Великий — 80 лет; Илия Египетский в пустыне — 70 лет; Кириак — 107 лет, Анин — 109 лет, Иоанн Молчальник — 104 года, Павел Комельский всего 112, из коих в пустыне 50 лет, да в монастыре 40 лет и др. Были святые затворники, можно сказать — заживо погребенные в темных пещерах и келлиях: эти затворы не имели ни входа, ни выхода и были так тесны, узки, низки, что святые затворники находились постоянно в согбенном, почти неподвижном положении. Кусок хлеба, глоток воды, и то не каждый день — вот все, чем они питались. С людьми — почти никакого общения, кроме слова назидания или благословения. Долго ли, кажется, можно прожить в таких гробах? А вот они по скольку жили, притом только в затворе: преподобный Авраамий 47 лет, Петр Афонский 52 года; Антоний Печерский 56 лет (всего 90); Иоанн Многострадальный — 30 лет; преподобный Иринарх — 38 лет (а всего 69 лет) и др.

Наконец, были еще столпники. Трудно и представить себе этот великий подвиг. Всю жизнь, день и ночь, зиму и лето, несмотря на жару и морозы, бурю и непогоду, подвижник стоял неподвижно, точно пригвожденный к своему столпу; его ноги отекали, загнивали, покрывались ранами, тело цепенело от разных перемен воздушных, а при этом еще самый строгий пост, самая скудная пища, и то через день, через два... Вместо сна — легкая дремота, опершись на перила или перекладину столпа... Да возможно ли, кажется, вынести такой подвиг, хотя в продолжении нескольких недель? А они выносили, да еще вот по скольку лет: Симеон Древний жил всего более 100 лет, стоял на столпе около 80 лет; Даниил — всего 80 лет, на столпе — 33 года; Симеон Дивногорец всего 85, на столпе — 70 лет; Алипий всего 118, на столпе — 53 года; Феодосии на столпе — 50 лет; Лука на столе 45 лет — и др.