В то время прибыл в Александрию беззаконный царь Максимин. Он устроил великолепный праздник в честь своих идолов. Город был переполнен народом, повсюду носился смрад от идольских жертв. Исполнилась божественной ревности святая Екатерина. Она вошла в идольское капище, предстала пред самого царя и смело обличила его нечестие. Поражен был царь святым дерзновением мудрой девы. Он не нашелся, что сказать ей, приказал лишь взять ее под стражу и после привести в царские палаты. Тут он допросил ее: кто она и что ей нужно? И святая дева отвечала новыми обличениями его нечестия. Не зная, что возразить ей, плененный красотой ее, царь не решился вступать с нею в спор и приказал отвести ее в темницу, а между тем собрать отовсюду языческих мудрецов и философов в Александрию. До пятидесяти ученых мужей собралось к царю, но напрасны были их усилия защитить языческие мудрования, — премудрая дева посрамила их и заставила молчать. Тогда разгневанный царь приказал всех их предать сожжению. И вот все эти мудрецы припали к ногам святой девы Екатерины и просили ее помолиться за них Господу, чтобы сподобил их Святого Крещения. Возрадовалась святая Екатерина, ободрила их надеждою на милость Божию и сказала, что огонь, которым грозят им нечестивцы, будет для них крещением и лествицею к небу. И действительно, все пятьдесят мужей прияли мученический венец за Христа.

Между тем царь и ласками, и угрозами старался склонить святую Екатерину к отречению от Христа. Но святая дева мужественно отвечала: "Делай со мною, что хочешь, временным бесчестием ты только приготовишь мне вечную славу. Надеюсь, что многие уверуют чрез меня во Христа моего, и из твоих палат царских многие пойдут со мной в чертоги небесные". Тогда царь повелел обнажить святую деву и бить воловьими жилами беспощадно. Два часа страдала святая мученица, все тело ее представляло одну сплошную рану, кровь лилась рекой... Уже было поздно, когда отвели ее в темницу. Между тем, супруга царя Максимина, Августа, видела во сне святую Екатерину, сидящей посреди многих юношей и девиц прекрасных. Августе снилось, что Екатерина посадила ее с собой и возложила ей на голову венец золотой, говоря: "Владыка Христос посылает тебе этот венец". Всем сердцем пожелала Августа видеть мученицу. С одним воеводой, по имени Порфирий, она пришла к ней тайно в темницу, беседовала с святой девой и уверовала во Христа. Уверовал и Порфирий с двумястами воинами, которые их сопровождали. После того Сам Господь явился Своей невесте и сказал ей: "Не бойся, Моя возлюбленная, Я с тобою, никакая мука не победит тебя, а своим терпением ты многих обратишь ко Мне". Утром снова она предстала пред царем. Опять начались ласки и угрозы, опять — мучения нестерпимые... Мученицу привязали к огромным колесам, близ коих были укреплены копья, ножи и другие оружия. Приказано было вертеть эти колеса, чтобы растерзать мученицу, но тут совершилось чудо: Ангел Божий освободил святую деву, а колеса сокрушил с такой силой, что разлетевшимися осколками их были убиты и ранены многие из язычников... Услышала об этом чуде царица Августа, вышла из чертогов своих и стала обличать мужа, говоря: "Поистине ты безумен, что дерзаешь вступать в борьбу с Богом Живым и мучишь неправедно рабу Его". Как лютый зверь воспылал яростью на жену свою беззаконный царь и велел сначала мучительным образом оторвать у нее сосцы, а потом отсечь ей главу. "Раба Бога истиннаго, — воззвала тогда блаженная Августа к Екатерине, — помолись о мне!" — "Иди с миром, — отвечала ей святая мученица, — иди и вечно царствуй со Христом!" И Августа скончалась под мечом.

Наутро предстал царю и воевода Порфирий с двумястами воинов, во Христа уверовавших. "И мы христиане, и мы воины Христа Бога", — говорили они. Напрасно смущенный царь уговаривал их образумиться, — они остались непреклонны, и все были усечены мечом. Тогда царь еще раз приказал привести к себе святую Екатерину, еще раз пытался и лестными обещаниями, и угрозами склонить к отречению от Христа. "Я сделаю тебя своей царицей, — говорил он, — я ничего не буду делать без твоего совета, ты будешь жить так счастливо, как не жила ни одна царица". Но мужественная страдалица осталась непреклонна, как твердый адамант. Тогда мучитель приказал отсечь ей главу. Славную мученицу вывели за город, здесь она вознесла усердную молитву ко Господу, принесла Ему благодарение за то терпение, которое Он даровал ей, смиренно просила покрыть милосердием все грехи ее, в неведении содеянные, и устроить так, чтобы тело ее, за Него пострадавшее, было сокрыто от поругания со стороны врагов веры Христовой. "Призри с высоты Святыя Твоея, Господи, на предстоящие люди Твоя, — так молилась мученица Христова, — и настави их на свет Твоего познания, да от всех воспеваются величия Твоя во веки!" Помолившись, она обратилась к мучителю: "Скончай поведенное!" — Тот поднял меч, и честная глава мудрой Екатерины отделилась от тела... Вместо крови все видели чистое млеко. А люди достойные сподобились видеть и то, как тотчас же святые Ангелы взяли ее святые мощи и понесли на гору Синайскую, где они и поныне почивают в обители, посвященной ее имени. Молитвами премудрыя Твоея невесты, великомученицы Екатерины, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!

649. Далеко ли от нас Вифлеем?

«И се, вам знамение: обрящете Младенца повита, лежаща в яслех» (Лк. 2; 12)

Какую трогательную картину представляет нам святой Евангелист Лука, когда повествует о Рождестве Господа нашего Иисуса Христа! Над смиренным градом Давидовым, Вифлеемом, и его окрестностями спустилась темная восточная ночь. В тихой долине, между гор, пасут стада свои пастыри вифлеемские. В темной синеве неба ярко блещут звезды небесные. Не спят добрые пастыри, они тихо ведут между собою беседу... О чем? Может быть, о том, чем занята была в то время душа каждого верного израильтянина: о грядущем Мессии-Избавителе, о Его славе, о Его Царстве... Вдруг слава Господня осияла их, и среди их стал Ангел Господень. И убояшася, — повествует святой Лука, — страхом велиим. "Не бойтеся, — вещает им светлый небожитель, — се бо благовествую вам радость велию, яже будет не вам только, но и всем людем: яко родися вам днесь Спас, иже есть Христос Господь, во граде Давидове. Знаю, что сердце ваше трепещет желанием видеть его, поклониться Ему. Вы желаете узнать: как и где найти Его в этом переполненном теперь городе? Се, вам знамение: обрящете Младенца повита, лежаща в яслех..." С трепетной радостью внимали пастыри благовестию Ангела Божия. Еще не успели они прийти в себя от изумления и восторга, как вдруг — бысть со Ангелом множество вой небесных, хвалящих Бога; и весь этот хор певцов бесплотных воспевал чудную песнь Творцу: Слава в вышних Богу и на земли мир: во человецех благоволение! Но вот стихла священная песнь небожителей, скрылись в высоте небес Божии Ангелы, и человецы пастырие реша друг ко другу: прейдем до Вифлеема, и видим глагол сей бывший, его же Господь сказа нам . И приидоша поспешшеся, и обретоша Мариам же и Иосифа, и Младенца лежаща во яслех... И поверглись они в трепетном чувстве радости пред смиренными яслями Спасителя мира, и поведали Пречистой Матери Его свое дивное видение, и прославили Бога за все, что видели и что слышали от Ангелов, от Марии и от старца Иосифа. И возвратились они к стадам своим с благодатной радостью в сердцах, славяще и хваляще Бога о всех, яже слышаша и видеша.

Так повествует богоглаголивый Лука. Чувствуется, что этот трогательный рассказ он записал со слов самой Матери Божией. Когда внимаешь ему, то сердце исполняется неземной радостью о Господе, душа стремится к яслям Христовым. Так вот и улетел бы туда, в священный Вифлеем, в его смиренный вертеп, и повергся бы там в чувстве своего ничтожества и смиренного сознания своей несказанной греховности, у этих яслей Агнца Божия, вземлющего на Себя грехи всего мира!

Но, возлюбленные братие! Вифлеем сей гораздо ближе к нам, чем мы думаем, нам нет нужды, подобно волхвам, предпринимать дальний путь, нет надобности, подобно пастырям, искать знамения, как и где обрести Божественное Отроча, чтобы поклониться Ему.

Святая Церковь сегодня сама представляет в каждом храме Вифлеем, она желает, чтобы каждое сердце христианское было чистыми яслями для Бога, Который благоволил ради нашего спасения родиться от Девы, яко Младенец, и смиренно возлечь в яслех скотиих, яко Агнец незлобивый... Что же нужно для этого? Нужно, братие мои, самим нам сделаться детьми. Да, детьми, — этого требует от нас Господь и Спаситель наш. Из Своих яслей Он как бы вещает нам: смотрите, Я для вас Младенцем стал: аминь глаголю вам, аще и вы не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18; 3), не будете способны и достойны принять Меня в ваше сердце, соделаться Моими верными учениками, Моими присными чадами.

Вразуми же нас, Господи, как достигнуть этого. Как нам сделаться детьми? Глаголет Господь: «Иже убо смирится яко отроча сие, той есть болий в Царствии Небеснем» (Мф. 18; 4). Смирение — вот что для этого нужнее всего. Смири свой ум, чтобы он с детским доверием, с детской простотой усвоил истины Христова учения; смири свою волю, чтобы она с детским послушанием отдалась воле Божественной; смири свое сердце, чтобы оно способно было в детской беззаветной любви к Богу и ближнему искать своего счастия, своего блаженства. Младенец естественно желает только млека материнского, — так и ты постоянно держись учения Христова, которым питает нас Матерь наша, Церковь Православная. Неизменной любовию словесное и нелестное млеко возлюбите сего учения, яко да о нем возрастете во спасение (1 Пет. 2; 2).

Не прельщайся словом человеческим, не увлекайся новыми учениями, которые льстят грешной плоти и нашему грешному самолюбию, как дитя, отвращайся от чужих людей, тебе незнакомых. Когда ребенок видит или слышит что-нибудь для него непонятное, он ни к кому не обращается с своими детскими недоумениями, кроме своей матери, слово матери для него — непреложная истина. Когда и тебя смущает какое-либо недоумение в делах веры и жизни христианской, не обращайся с этим недоумением к тем, которые не призваны быть твоими наставниками в вере, они могут подать тебе вместо хлеба камень. Но спеши с детской преданностью, с детским доверием к своей Матери, Церкви Православной, она — столп и утверждение Христовой истины на земле, она — истолковательница Таин Божиих. Младенец мыслит умом своей матери, и ты мысли умом своей Матери, Церкви, потому что ее ум есть ум Христов. Помни, что тайны Царствия Божия открываются только младенцам, в простоте сердца приемлющим Христову истину, что они утаиваются от премудрых и разумных, от тех, которые много думают о своей мнимой мудрости и хотят исчерпать неисчерпаемую глубину Таин Божиих своим слабым умом, как море — малым сосудцем.

Итак, пусть ум твой забудет себя в благоговейном смирении пред неисповедимыми судьбами Премудрости Божией. Плени его в послушание Христово (2 Кор. 10; 5) и скажи ему: молчи, престани, не мудрствуй паче, еже подобает мудрствовати! Высших себе не ищи и крепльших не испытуй; яже ти поведена — в сих поучайся!

Младенец не имеет понятия о тщеславии, не желает и не ищет первенства, никому не завидует, — подражай ему в этих добродетелях. Простосердечие, незлобие, смирение — вот эти святые добродетели. "Когда мы не имеем сих добродетелей, — говорит святый Иоанн Златоуст, — то сколько бы ни были велики наши дела, спасение наше сомнительно". Только святое, христоподражательное смирение, святая простота и незлобие дают цену всем прочим добродетелям и делают человека способным к восприятию Царствия Божия в свое сердце: «таковых бо есть, — глаголет Господь, — Царствие Божие» (Лк. 18; 16).

Дитя не оправдывается пред учителями, верно и благопокорно слушает уроки, — будь и ты подобен отрочате. У дитяти все это естественно, а ты стяжи подвигом, самопонуждением, отсечением своих страстей. И чем многотруднее будет твой подвиг в борьбе со страстями, тем выше он будет в очах Господа твоего, тем чище будет сердце твое, тем достойнее ты будешь воспринимать в свое сердце Того, Кто смирился смирению нашему и благоволил в вертепе и во яслех бессловесных возлещи...