Егда же сице подвизашеся святый, наста в российстей земли глад велик, и того ради смерть належаще людем. Бог же, хотя прославити угодника Своего и помиловати люди Своя, умножи тогда лебеду зело паче иных лет. Тем же блаженный Прохор труд болий творяше себе, собирая безпрестанно зелие то, своими же руками стирая и хлебы из него творя, яже раздаваше неимущим и изнемогающим от глада. Видевше же его нецыи собирающа лебеду, начаша и тии собирати такожде себе, да препитаются во время глада, — но не можаху от горести ясти. Тогда вси требующии обратишися ко святому. Он же всем невозбранно хлеб свой, из лебеды сущий, подаваше, и всем ядение тое сладко, яко бо с медом смешано было, являшеся, — так что не только хотети им хлеба из пшеницы сущаго, но лишь сего, от былия испеченного руками блаженного Прохора.

Обаче и то чудно есть, яко хлеб той, точию с благословением от блаженного дан сый, светел и чист являшеся и сладок в снедь бываше. Но аще кем тайно бывал взят, черн, аки персть, и горек, аки полынь, обреташеся. Ибо некто от братии без благословения взя втайне у блаженного хлеб и хотяще ести, и се обретеся в руках его, яко персть, во устех же горек, аки полынь, — темже не можаше ясти. Сие же многажды сотворися ему, он же стыдящеся поведати блаженному согрешения того и с благословением хлеба просити у него. Обаче гладей сый зело, видя смерть пред очесы своими, прииде ко игумену Иоанну и исповеда ему бывшее, прося прощения. Игумен же, не веровав реченному, повеле иному брату взяти хлеб у святого отай, да разумеет истину, аще тако есть. Принесену же сице бывшу хлебу обретеся такожде, якоже и первый брат сказа: не можаше бо никто вкусити его от горести. Сему убо хлебу суще еще в руках их, посла паки игумен ко святому, испросити хлеб, да от благословения его будет. "Отходяще же, — рече, — от него, возмите и другий хлеб отай". Сим же принесенным бывшим, хлеб, втайне взятый, пременися пред ними и бысть черный, аки персть, и горек, аки полынь, — якоже и первый. А хлеб, взятый от руки его, светел явися и сладок бысть, аки мед. И тако сему чудеси бывшу, пройде слух о блаженном Прохоре всюду, и многи препитав алчным, многим на пользу бысть.

В то убо время велие нестроение сушу и грабление беззаконное, не пустиша купцов к Киеву из Галича и Премышля. И не бысть соли во всей российской земли, и бе видети тогда людей, сущих в велицей печали. Блаженный же Прохор, видев скудость ту, собра в келлию свою множество пепела от всех келлий и, помолився Господу, нача раздавати всем, соли требующим, пепел той, из негоже бываше соль чиста молитвами блаженного; иже елико раздаваше, толико паче умножашеся, яко не токмо довольно бысть монастырю, но и мирстии люди, приходяще к нему, взимах изобильно на потребу домом своим. Не взимаше же святый ничтоже, но туне всем раздавши, елико кто требоваше. Тогда воздвиже враг зависть в продающих соль на торжище, яко не получиша желания своего. Мниша бо в тыя дни всего мира богатство приобрести за соль, и се бысть им тщета велия. Приидоша убо ко князю Святополку и клеветаша на блаженного, глаголюще: "Яко Прохор, черноризец Печерского монастыря, отья от нас богатство многое: обрати бо к себе по соль всех невозбранно. Мы же, дани дающе тебе, избыти своея соли не можем, и ради его обнищахом". Посла убо Святополк, да возмут соль всю от Прохора, и егда привежена бысть, прииде сам, хотя видети ю, с теми крамольники, иже клеветаша на блаженного. И видеша вси, яко пепел явися во очестех их. Рече же князь некиим, да вкусят, и пепел такожде обретеся во устех. Тогда много дивишася изменению тому и недоумевахуся. И повеле князь сохраните то до трех дней.

Множество же народа, по обычаю, прихождах к блаженному, хотяще взимати соль. Блаженный же рече им: "Егда изсыпана будет от князя вон, тогда вы шедше соберите себе". Князь убо, продержав ю до трех дней и ничтоже, кроме пепела, получив, повелел нощию иссыпати вон. Пепел же той иссыпанный абие преложися паки в соль, и уведавше граждане, стекошася и взимаху то радующеся. Сему же предивному чудеси бывшу, ужасеся князь, сотворивый насилие. Не могий скрыта вещи (зане пред всем градом сотворися), нача испытовати, что есть дело сие. Тогда сказаша ему вся творимая блаженным Прохором не токмо о соли той, из пепела бывшей, но и о хлебах из лебеды, имиже множество народа препита, и како сладки обретахуся, егда от рук его приимаше кто со благословением, и како же горьки, егда кто отай взимаше. Сия слышав, князь Святополк устыдеся о деле своем. Прохора же блаженного зело почиташе и блажаше, ведый его раба Божия истинного быти. Пред нимже и даде слово Богу, ктому не творити насилия никомуже, еще же и слово утверди к блаженному, глаголя: "Аще аз по изволению Божию прежде тебе от мира сего отыду, ты своими руками во гроб мя вложи, да тако беззлобие твое явится на мне. Аще ли ты преставишися прежде мене, то аз, на рамена моя взем, в пещеру внесу тя, да того ради о многосотворенном к тебе грехе моем Господь прощение подаст мне".

Сице слову утвержденну бывшу, блаженный Прохор поживе лета довольна богоугодно житием непорочным и жестоким. Посем разболеся, князь же Святополк изыде тогда на брань противу половцев. Тогда посла к нему блаженный, глаголя: "Яко приближися уже час исхода моего от тела, аще хощеши убо обещание твое исполните и оставление грехов прияти от Бога, прииди, да прощение возмем, и своими руками вложи мя во гроб; се бо ожидаю твоего пришествия". Сия слышав, Святополк абие воевод оставив, прииде скоро к Прохору болящему. Преподобный же много поучив князя о милостыни, о будущем Суде, о вечной жизни и о бесконечной муке, даде ему прощение и благословение, и целова всех сущих с князем, таже воздев руце свои горе, предаде дух свой в руце Божии. Князь же, взем с черноризцы тело преподобного, несе в пещеру и во гроб вложи своима рукама. По погребении же святого пойде на брань и многую победу прия на безбожные агаряны, плени вся страны половецкие и приведе их в землю свою. Сия же бысть победа, Богом дарованная российской земли, по молитвам преподобного Прохора.

(Из Киево-Печерского "Патерика")

676. Что делать в праздник?

Однажды Иисус Христос, в день субботний учил в синагоге, по нашему в молитвенном доме, куда обыкновенно евреи собирались по праздникам на молитву для слушания как Священного Писания, так и наставлений своих книжников. Там находилась в числе богомольцев одна несчастная женщина, которую злой дух связал тяжким, неизлечимым недугом: она была скорчена и никак не могла выпрямиться. Можно думать, как она с мольбой взирала на великого Чудотворца, почему Господь и подозвал ее к Себе, возложил на нее Свои Божественные руки и сказал: "Жено, отпущена еси от недуга твоего!" — И она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. Такое чудесное благодеяние Спасителя, оказанное многолетней страдалице, должно было бы внушить всем, кто был свидетелем этого чуда, глубокое благоговение к Благодетелю. Особенно должны бы, кажется, понимать это книжники иудейские, — ведь они были учителями народа. Но вот они-то и возмутились лицемерным негодованием на Господа — за то именно, что Он совершил чудо в субботу: по их понятиям в этот день нельзя было касаться никакого дела, хотя и самого доброго. Они не посмели высказать свой упрек прямо Иисусу Христу, может быть, совесть не позволяла им сделать это, или же просто они боялись Его Божественного обличения. Однако начальник синагоги не утерпел, чтобы не сделать выговора всему народу, который собрался в синагогу. "На то шесть дней в неделе, — сказал он, — чтобы делать. В эти шесть дней и приходите исцеляться, а не в день субботний".

Тупоумие и лукавство лицемера не могло остаться без строгого обличения, и Господь сказал ему: «лицемере! кождо вас в субботу не отрешает ли своего вола или осла от яслий и ведь напаяет; Сию же дщерь Авраамлю сушу, юже связа сатана се осмоенадесятелето, не доспюяше ли разрешитися ей от юзы сея в день субботний» (Лк. 13; 15, 16)? Нечего было сказать против такого сильного обличения, и враги Христовы должны были со стыдом замолчать.

Какой поучительный урок заключается и для нас, братие, в этих словах Спасителя нашего!

— Какие же добрые дела подобает нам делать в праздники?

Нет надобности говорить, что в праздники православный христианин должен непременно быть в церкви Божией у всех служб праздничных. Это и без того всякий знает. Кто не был в праздник в церкви Божией, у того может ли быть праздник на душе? Но вот, окончилась служба Божия. Пришел ты домой, отдохнул, пообедал, с домашними побеседовал. Что будешь делать потом? Возьми Слово Божие, жития святых, писания святых Отцев, почитай вместе с твоими присными. Напитай ими как свою, так и их душу. Слово Божие и писания богомудрых Отцев дивным образом утоляют жажду души, а жития святых на деле показывают нам, как надо жить, чтобы Богу угодить, как Бога и ближнего надо любить.

Но не весь же день будешь читать, не все дома сидеть. Куда же лучше пойти? А вот послушаем, что советует премудрый царь Соломон. Он все изведал на опыте и свидетельствует, что «благо ходити в дом плача, нежели ходити в дом пира» (Еккл. 7; 3). И воистину, благо посетить скорбящего, проведать болящего, утешить печального, облегчить горе несчастного словом теплого сердечного к нему участия! Есть у святых Отцев такое изречение: "И боля, и служай едину мзду приимут". Болящий приимет награду от Бога за свое терпение и преданность в волю Божию, а служащий болящему, посещающий его, утешающий его будет участником в его награде за то, что делил с ним скорби его, сострадал ему, помогал ему нести крест болезни и скорби нелегкой. Когда ты сердцем состраждешь ближнему, то и твое собственное сердце невольно смягчается, согревается любовью, отвращается от житейской суеты и стремится в молитве к Богу Спасителю, призывающему к Себе всех скорбящих и обремененных. Испытай, и ты сам познаешь то великое благо, о котором говорит Соломон. Пойди в день праздничный к постели болящего. Если он бедняк, то снеси ему, что можешь, на утешение, а главное — утешь его своей любовью, почитай ему от Слова Божия, от житий святых, особенно святых мучеников и страдальцев, каковы были Пимен Многоболезненный, Иоанн Многострадальный, преподобный Досифей и другие. Прочитай с ним Канон празднику, акафист Христу Спасителю нашему Сладчайшему Утешителю или Пречистой Его Матери. О, как радостно встретит тебя твой болящий собрат! Как тепло помолится за тебя, как за своего доброго Ангела-утешителя!

Но одни ли болящие нуждаются в утешении? Иного гнетет нужда безысходная; нет у иного лошади, чтоб обработать поле и засеять его, да и чем он будет засевать? Нет в запасе ни зернышка. Помоги ему, брат, чем можешь. Если нет у тебя лишних семян, то, ради праздника, вместо милостыни, обработай ему его полосу, а другой добрый человек одолжит ему и семян на посев, — вот и сделаете его счастливцем, и благословит вас Господь за такую братскую любовь к ближнему. У иного изба валится на сторону, а сам он не в силах поправить ее, — великое добро сделаешь, если, хоть в праздник, поможешь ему починить ее, поправить, как умеешь. А там где-нибудь по соседству сиротки плачут: нет у них ни отца, ни матери, а если и есть мать, то больная да хилая. Вот тебе и еще случай Бог посылает сделать доброе дело: помоги им, ради Христа, чем можешь, как тебе Бог на душу положит! Если уж нечем тебе поделиться с ними, то хоть позови кого-нибудь из них в праздник пообедать к себе, приласкай их по-родному, поверь, что они за тебя помолятся так, как, может быть, не молятся за тебя и родные детки твои! Не грех, вовсе не грех для праздника и поработать, вспахать или засеять поле этих сироток, привезти им дровец из своего леса, перевезти и смолотить снопы с их поля... Только пожелай, а уж совесть твоя сама подскажет тебе, когда какое доброе дело надобно сделать во славу Божию в день праздничный. Иногда в будни-то у тебя своего дела много, не до того, чтобы на людей работать, а вот в праздник, в Божий день, своего дела нельзя делать, — грешно, Богом запрещено, а для бедняка потрудиться — все равно, что Богу свечу поставить или милостыню подать. Праздник не на то Господом Богом установлен, чтобы проводить его в праздности. Нет, Господь прямо сказал: день же седьмый — всякий день праздничный — отдавай