О, как велико Ее ходатайство за нас! Кто прибегал к Ней и не услышан был? Кто не испытал на себе милостей Ее? Сколько знамений Ее помощи небесной! Сколько икон, чрез которые Она являет дивные чудеса Свои! Нет града, нет веси в православном отечестве нашем, где бы не славились благодеяния Ее, где бы в честь Ее не было храмов. В глубине севера, среди льдов, согревает Она веру благодеяниями Своими; каждый день мы испытываем помощь Ее — там или здесь, явно или тайно, в кругу семейном или в глубине уединенной уши. Обратимся же к Матери нашей с верой теплой, с надеждой крепкой и с простотой детской: "Мати Божия, Мати всех уповающих на Тя! На Тя уповаем мы, немощные чада Церкви Православной, не остави нас в скорбях наших, спаси сильным предстательством Своим!" Аминь!

(Из Слова Филарета, архиепископа Черниговского, на Рождество Богородицы)

683. Горе нашему нечувствию!

«Сия глаголя, возгласи: имеяй ушы слышати, да слышит» (Лк. 8; 8)

Почему Иисус Христос так часто в Евангелии употребляет сии слова? Разве не все Его слушатели имели уши? Или среди их много было глухих? Но зачем было глухим и ходить слушать Его проповедь? Впрочем, у Него и глухие слышали, как о том пишет святой евангелист Лука (7; 22). Как же надобно понимать сии, столь часто повторяемые в Евангелии Его слова: «имеяй ушы слышати, да слышит»? — Когда я рассуждаю о сем, то приходит мне на мысль пророк Исаия, он как бы так говорил: "Не знаешь ты, каким людям проповедывал Христос! Это были люди, которые и слыша не слышали, и видя не видели...". О, помню, помню, Пророче Божий, что ты предсказывал о народе том: слухом услышите, и не уразумеете: и видяще узрите, и не увидите: «Одебеле бо сердце людей сих, и ушима своима тяжко слышаша, и очи свои смежиша, да не когда узрят очима, и ушима услышат, и сердцем уразумеют, и обратятся» (Ис. 6; 9,10). Итак, вот что понуждало Христа Спасителя так часто повторят эти слова: «имеяй ушы слышати, да слышит!» — ожесточение и нечувствие Его слушателей, они не веровали слову Его и как бы вовсе не слышали ничего. Это же нечувствие заставило Его проливать слезы: «и видев град, плакася о нем» (Лк. 19; 41). Оно же заставляет и ныне многих проповедников Слова Божия воздыхать, ибо теперь на многих исполняется пророчество апостола Павла: «Будет время, егда здраваго учения не послушают, но по своих похотех изберут себе учители, чешеми слухом: и от истины слух отвратят, и к баснем уклонятся» (2 Тим. 4; 3, 4). Устарел недуг, потеряно чувство, не только увещаниями и угрозами, но и самыми казнями не может смягчиться сердце, грехом ожесточенное. Скорее можно извести воду из камня или мертвеца воскресить, чем тронуть словом такое сердце. Моисей ударяет жезлом своим по пустынному камню, повелевая ему словом Господним дать воду жаждущему Израилю, и камень послушно изводит потоки воды. Но тот же Моисей целых сорок лет старается внушить своему жестокосердому народу заповеди Господни, и никто из этого народа, кроме Иисуса Навина и Халева, не входит в землю обетованную, — все умирают в пустыне за непослушание Господу... Значит, лучше с камнем говорить, чем с человеком ожесточенным. Скорее услышит мертвец, чем такой человек. Вот, стоит в видении пророк Иезекииль на поле, которое полно костей человеческих. «Кости сухия, — взывает он, — слышите слово Господне!» (Иез. 33; 4) — и повелевает им ожить и стать на ноги; и, повинуясь гласу Господа своего, ожили эти сухие кости. А сколько трудился тот же пророк Иезекииль и другие пророки Божии, чтобы обратить живых иудеев на путь добродетели, но все напрасно! Господи, — жалуется пророк Исаия за себя и за всех других пророков, — кто верова слуху нашему; «и мышца Господня кому открыся» (Ис. 53; 1). Непрестанно повторял Предтеча Господень царю Ироду: «не достоит тебе имети жену (Филиппа) брата твоего» (Мк. 6; 18), — но не мог восставить умершей во грехе том души его. Мало того, сам от него за это обличение смерть восприял.

Но зачем много приводить примеров? Всем известно, сколько Сам Христос заботился о спасении неблагодарного народа еврейского, сколько увещевал их, молил, говорил: "Покайтеся, покайтеся", — наконец, и Ему пришлось сказать: «Иерусалиме, Иерусалиме, ...колькраты восхотех собрата чада твоя, якоже кокош гнездо свое под крыле, и не восхотесте» (Лк. 13; 34). Вот как мало действуют увещания на ожесточенное во грехе сердце человеческое! Но одни ли увещания тут бывают бессильны? Грозил Бог чрез пророка Илию нечестивой Иезавели: «пси снедят ю в предградии Иезраеля» (3 Цар. 21; 23), но покаялась ли она после такой угрозы? Нет, осталась так же крепка в злобе своей, пока самым делом не сбылось на ней слово пророческое. Грозил Бог чрез Пророка Иеровоаму, когда этот нечестивый царь приносил жертву идолам, а Пророк воззвал к его жертвеннику: «олтарю, олтарю, еще глаголет Господь: се сын рождается дому Давидову, Иосия имя ему, и пожрет на тебе жерцы:... и кости человеческия сожжет на тебе» (3 Цар. 13; 2). Но послушал ли Иеровоам? Каменный жертвенник от слова пророческого развалился, а Иеровоам простер руку, приказывая взять Пророка. И конечно, он жестоко поступил бы с Пророком, если бы рука его тотчас же не засохла. Впрочем, и это явное наказание Божие не вразумило его: «по глаголе сем не обратися Иеровоам от злобы своея», — говорит Священное Писание (3 Цар. 13; 33). Так трудно бывает увещать или устрашить нечувственного, ожесточенного грешника. Лучший пример такого ожесточения представляет нам фараон.

Не видно ли из сего, что правду сказал Блаженный Августин: "Удобнее Богу было целый мир создать, нежели одного грешника ожесточенного обратить"? Бог творил мир одним словом Своим, а для обращения грешника нужно произволение самого грешника, его желание покаяться, а этого-то и не было у фараона.

Однако же, пора нам обратиться к самим себе. Бог все сотворил и доселе все делает ради нас. Создал Он небо, утвердил землю, пролиял воздух, наполнил водами море, давал законы, посылал пророков, апостолов и других учителей, — и все это для нас. «Вся, — говорит апостол Павел, — вся бо ваша суть. Аще Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или живот, или смерть, или настоящая, или будущая: вся ваша суть: Вы же Христовы» (1 Кор. 3; 21-23). Все, значит, устроено Богом на пользу нашу, чтобы чрез все то мы познавали Бога, любили Его и спасали свои души. Но что же? Таковы ли мы на деле, какими Бог желает нам быть? О, как далеко отстоим мы от намерения Божия! Что же тому причиной, как не бесчувственность наша? Вся тварь вопиет против нас, что мы оставили Творца и Господа своего и стали служить тем вещам, которые даны Богом на служение нам самим, — а мы того и знать не хотим. Все пророки, апостолы и учители громко зовут нас к покаянию, а мы того и знать не хотим. Множество примеров страшного гнева Божия на грешников устрашают нас, а мы того и знать не хотим. Угрызает нас совесть наша, обличает нас, что мы забыли свои обязанности пред Богом, что нам грозит погибель вечная, а мы того и знать не хотим. Умирают на наших глазах наши родители, наши друзья, сродники и знаемые, их смертию Бог напоминает нам о нашей собственной смерти, чтобы мы убоялись того, в руках Коего дыхание и жизнь наша, — а мы того и знать не хотим. Вот уже Бог начинает посещать тело наше болезнями, душу — скорбями, жизнь — бедами, чтобы мы хотя чрез это пришли в чувство, вспомнили, что все это за грехи наши с нами делается, и обратились к Нему с сердцем сокрушенным, — а мы того и знать не хотим... О ты, нечувствительный человек! Кажется, Бог как бы так говорит тебе: что Я ни делаю с тобой, сколько не промышляю о пользе твоей — все тебе ни во что! смотри же, вот Я Сам, ради твоего спасения, схожу на землю, беру на Себя грехи твои, стражду за них и распинаюся; ужели и после этого ты будешь сопротивляться столько любящему и милующему тебя Господу? — кажется, самое каменное сердце должно бы растаять от такого пламени любви Божественной, а мы остаемся нечувствительными, не расстаемся и не хотим расстаться со своими грехам и беззакониями, так что на нас воочию сбываются слова пророка Иеремии: «ожесточиша лица своя паче камени, и не хотеша обратитися» (Иер. 5; 3). Что же будет дальше? Чего нам ждать, как не погибели вечной? О, братие! Помним ли мы, что говорит апостол Павел в Послании к Евреям: «Земля бо пившая сходящий на ню множицею дождь, ...а износящая терние и волчец непотребна есть и клятвы близ, еяже кончина в пожжение» (Евр. 6; 6-8). Помним ли мы эту угрозу? Подумаем же, в какое бедственное состояние приводит нас это ожесточение и нерадение! Осмотримся, пока есть еще время, пока не отринул нас вовсе, пока не затворил для нас двери милосердия Своего Господь! Я знаю, что трудно нам расстаться с греховными своими привычками, но у Бога вся возможна суть (Мк. 10; 27). Мы знаем примеры, что спасались много лет в блудном грехе жившие, до глубокой старости в разбоях жизнь проводившие. Разве не один и тот же Бог у нас, что и у них? Он отвергает человека, когда сам человек отвергается благодати Его, а когда человек обращается к Богу, то и Бог обращается к человеку. Доколе же будем нечувственными? Ужели до конца жизни? Но ведь мы — христиане, за нас Кровь Сына Божия проливалась, нам Царство Небесное обещано. Пробудимся же от сна нашего греховного! О, Господи, Боже, премилосердый наш Отец и Создатель! К Тебе мы прибегаем, Тебе вопием с умилением: отыми от нас сердце каменное, дай нам сердце плотяное, как обещал Ты чрез Пророка Твоего (Иез. 11; 19), пошли нам в помощь Духа Твоего и сотвори, да в заповедях Твоих неутружденно ходим, и хотя в них живот вечный наследуем! Аминь.

(Из "Поучительных слов" Гедеона, епископа Псковского)

684. В поучение невесткам и свекровям

Есть в Библии одна священная Книга Ветхого Завета, которая представляет нам прекрасные образцы, как должна жить свекровь со своими невестками, и как невестки должны любить и уважать свою свекровь. Книга эта известна под именем Книги Руфи. Вот что в этой книге рассказывается. Во времена судей был голод в земле Израильской, и один житель города Вифлеема — того самого, в котором впоследствии родился Иисус Христос, пошел жить на полях Моавитских, в чужой земле. Звали этого человека Елимелех, а жену его Ноеминь. С ним пошли и два сына его. Сам Елимелех скоро умер в земле Моавитской, а сыновья его женились на моавитянках: один взял за себя Орфу, а другой — Руфь. Так жили они там около десяти лет. После того оба сына умерли; остались три вдовы — Ноеминь и две невестки ее: Орфа и Руфь. Видно, Ноеминь была добрая, благочестивая женщина, видно, она с материнской любовью обращалась со своими невестками, потому что когда Ноеминь услышала, что Бог посетил милостью народ Свой и послал ему хороший урожай, и решилась возвратиться на родину, то обе снохи пошли с ней и не захотели покинуть ее. "Подите, возвратитесь каждая в дом матери своей, — уговаривала их Ноеминь, — да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною. Да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего нового мужа!" — И она, как любящая мать, поцеловала их. Такие речи, такое сердечное прощанье показывало, что она любила их от всей души, что она искренно благодарна им за их любовь к ее сыновьям и желает им всякого добра.

Но как Ноеминь была прекрасной свекровью, так Руфь и Орфа были Достойными ее, добрыми невестками или, лучше сказать, — родными дочерьми. Они подняли вопль и плакали, и сказали: ''Нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему". Такая привязанность тронула сердце матери — свекрови, но она не видела для них счастья, если они пойдут за ней в чужую для них страну, и потому продолжала их уговаривать: "Возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? У меня нет больше сыновей! Мне очень жаль вас, видите, рука Господня постигла меня!" — Но они опять подняли вопль, опять стали плакать. Так расстаются только те, кто искренно, всем сердцем любят друг друга.

Однако же Орфа простилась со своей доброй свекровью и возвратилась к народу своему. А Руфь ни за что не хотела расстаться с любимой свекровью. "Не принуждай меня, — говорила она Ноемини, — не принуждай оставить тебя и возвратиться в свою землю. Куда ты пойдешь, туда и я пойду; где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом. И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Одна смерть разлучит меня с тобой". Каким великим утешением были эти слова Руфи для удрученной скорбями старицы — Ноемини!

И вот, когда старица Ноеминь пестала внука своего, носила его в объятиях своих и была для него нянькой, то женщины-соседки говорили ей: "Благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле! Он будет тебе отрадой и питателем в старости твоей, потому что его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей!"