Однако же, пора нам обратиться к самим себе. Бог все сотворил и доселе все делает ради нас. Создал Он небо, утвердил землю, пролиял воздух, наполнил водами море, давал законы, посылал пророков, апостолов и других учителей, — и все это для нас. «Вся, — говорит апостол Павел, — вся бо ваша суть. Аще Павел, или Аполлос, или Кифа, или мир, или живот, или смерть, или настоящая, или будущая: вся ваша суть: Вы же Христовы» (1 Кор. 3; 21-23). Все, значит, устроено Богом на пользу нашу, чтобы чрез все то мы познавали Бога, любили Его и спасали свои души. Но что же? Таковы ли мы на деле, какими Бог желает нам быть? О, как далеко отстоим мы от намерения Божия! Что же тому причиной, как не бесчувственность наша? Вся тварь вопиет против нас, что мы оставили Творца и Господа своего и стали служить тем вещам, которые даны Богом на служение нам самим, — а мы того и знать не хотим. Все пророки, апостолы и учители громко зовут нас к покаянию, а мы того и знать не хотим. Множество примеров страшного гнева Божия на грешников устрашают нас, а мы того и знать не хотим. Угрызает нас совесть наша, обличает нас, что мы забыли свои обязанности пред Богом, что нам грозит погибель вечная, а мы того и знать не хотим. Умирают на наших глазах наши родители, наши друзья, сродники и знаемые, их смертию Бог напоминает нам о нашей собственной смерти, чтобы мы убоялись того, в руках Коего дыхание и жизнь наша, — а мы того и знать не хотим. Вот уже Бог начинает посещать тело наше болезнями, душу — скорбями, жизнь — бедами, чтобы мы хотя чрез это пришли в чувство, вспомнили, что все это за грехи наши с нами делается, и обратились к Нему с сердцем сокрушенным, — а мы того и знать не хотим... О ты, нечувствительный человек! Кажется, Бог как бы так говорит тебе: что Я ни делаю с тобой, сколько не промышляю о пользе твоей — все тебе ни во что! смотри же, вот Я Сам, ради твоего спасения, схожу на землю, беру на Себя грехи твои, стражду за них и распинаюся; ужели и после этого ты будешь сопротивляться столько любящему и милующему тебя Господу? — кажется, самое каменное сердце должно бы растаять от такого пламени любви Божественной, а мы остаемся нечувствительными, не расстаемся и не хотим расстаться со своими грехам и беззакониями, так что на нас воочию сбываются слова пророка Иеремии: «ожесточиша лица своя паче камени, и не хотеша обратитися» (Иер. 5; 3). Что же будет дальше? Чего нам ждать, как не погибели вечной? О, братие! Помним ли мы, что говорит апостол Павел в Послании к Евреям: «Земля бо пившая сходящий на ню множицею дождь, ...а износящая терние и волчец непотребна есть и клятвы близ, еяже кончина в пожжение» (Евр. 6; 6-8). Помним ли мы эту угрозу? Подумаем же, в какое бедственное состояние приводит нас это ожесточение и нерадение! Осмотримся, пока есть еще время, пока не отринул нас вовсе, пока не затворил для нас двери милосердия Своего Господь! Я знаю, что трудно нам расстаться с греховными своими привычками, но у Бога вся возможна суть (Мк. 10; 27). Мы знаем примеры, что спасались много лет в блудном грехе жившие, до глубокой старости в разбоях жизнь проводившие. Разве не один и тот же Бог у нас, что и у них? Он отвергает человека, когда сам человек отвергается благодати Его, а когда человек обращается к Богу, то и Бог обращается к человеку. Доколе же будем нечувственными? Ужели до конца жизни? Но ведь мы — христиане, за нас Кровь Сына Божия проливалась, нам Царство Небесное обещано. Пробудимся же от сна нашего греховного! О, Господи, Боже, премилосердый наш Отец и Создатель! К Тебе мы прибегаем, Тебе вопием с умилением: отыми от нас сердце каменное, дай нам сердце плотяное, как обещал Ты чрез Пророка Твоего (Иез. 11; 19), пошли нам в помощь Духа Твоего и сотвори, да в заповедях Твоих неутружденно ходим, и хотя в них живот вечный наследуем! Аминь.

(Из "Поучительных слов" Гедеона, епископа Псковского)

684. В поучение невесткам и свекровям

Есть в Библии одна священная Книга Ветхого Завета, которая представляет нам прекрасные образцы, как должна жить свекровь со своими невестками, и как невестки должны любить и уважать свою свекровь. Книга эта известна под именем Книги Руфи. Вот что в этой книге рассказывается. Во времена судей был голод в земле Израильской, и один житель города Вифлеема — того самого, в котором впоследствии родился Иисус Христос, пошел жить на полях Моавитских, в чужой земле. Звали этого человека Елимелех, а жену его Ноеминь. С ним пошли и два сына его. Сам Елимелех скоро умер в земле Моавитской, а сыновья его женились на моавитянках: один взял за себя Орфу, а другой — Руфь. Так жили они там около десяти лет. После того оба сына умерли; остались три вдовы — Ноеминь и две невестки ее: Орфа и Руфь. Видно, Ноеминь была добрая, благочестивая женщина, видно, она с материнской любовью обращалась со своими невестками, потому что когда Ноеминь услышала, что Бог посетил милостью народ Свой и послал ему хороший урожай, и решилась возвратиться на родину, то обе снохи пошли с ней и не захотели покинуть ее. "Подите, возвратитесь каждая в дом матери своей, — уговаривала их Ноеминь, — да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною. Да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего нового мужа!" — И она, как любящая мать, поцеловала их. Такие речи, такое сердечное прощанье показывало, что она любила их от всей души, что она искренно благодарна им за их любовь к ее сыновьям и желает им всякого добра.

Но как Ноеминь была прекрасной свекровью, так Руфь и Орфа были Достойными ее, добрыми невестками или, лучше сказать, — родными дочерьми. Они подняли вопль и плакали, и сказали: ''Нет, мы с тобою возвратимся к народу твоему". Такая привязанность тронула сердце матери — свекрови, но она не видела для них счастья, если они пойдут за ней в чужую для них страну, и потому продолжала их уговаривать: "Возвратитесь, дочери мои; зачем вам идти со мною? У меня нет больше сыновей! Мне очень жаль вас, видите, рука Господня постигла меня!" — Но они опять подняли вопль, опять стали плакать. Так расстаются только те, кто искренно, всем сердцем любят друг друга.

Однако же Орфа простилась со своей доброй свекровью и возвратилась к народу своему. А Руфь ни за что не хотела расстаться с любимой свекровью. "Не принуждай меня, — говорила она Ноемини, — не принуждай оставить тебя и возвратиться в свою землю. Куда ты пойдешь, туда и я пойду; где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом. И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Одна смерть разлучит меня с тобой". Каким великим утешением были эти слова Руфи для удрученной скорбями старицы — Ноемини!

И вот, когда старица Ноеминь пестала внука своего, носила его в объятиях своих и была для него нянькой, то женщины-соседки говорили ей: "Благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле! Он будет тебе отрадой и питателем в старости твоей, потому что его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей!"

Вот как в Ветхом Завете добрые свекрови жили со своими невестками, и как добрые невестки почитали и уважали своих свекровей. Не правда ли, есть чему поучиться у них и новозаветным свекровям и невесткам? В самом деле, — как снисходительна была праведная Ноеминь к их немощам! Орфа и Руфь были язычницы; добрая Ноеминь не упрекает их, не бранит даже за то, что они кланяются своим идолам. Нет сомнения, что за эти десять лет, пока живы были ее сыновья, она не раз говорила со своими снохами-моавитянками о Боге Израилевом; но не столько учила она их вере истинной словом, сколько делом — жизнью своею благочестивой. "Пусть, — рассуждала она, — пусть смотрят, чему учит наша вера святая; у них сердце доброе, они и сами поймут, какая вера лучше: моя или их, языческая. И не ошиблась добрая Ноеминь; по крайней мере, одна из ее невесток так полюбила ее, так полюбила и веру ее, что решительно заявила, что ни за что с ней не расстанется: "Твой Бог будем моим Богом, твой народ — моим народом". Вот что может сделать любовь родственная. А у нас что бывает? Заметит свекровь, что невестка не по ее обряду персты слагает, и вот, вместо кроткого слова любви материнской, начинаются попреки да укоры. Достается при этом и родителям невестки: "Они-де еретики, сами не умеют молиться и тебя не выучили; с такими еретиками-де и есть вместе не следует". Ну, скажите, Бога ради, от любви ли говорится такое слово?

Ноеминь умела ценить любовь своих невесток и к ней самой, и к умершим ее сыновьям. "Да сотворит Господь милость с вами, — говорила она на прощание своим снохам, — как вы поступали с умершими сыновьями моими и со мною". А у нас и это не часто можно встретить: невестка старается всячески угодить мужу и свекрови, а свекровь на нее и не глядит; мало того, придирается ко всякой малости, ко всякой ошибке молодой, неопытной в жизни снохи, и вместо того, чтобы с любовью материнской научить ее, как и что надобно сделать лучше, бранит ее на каждом шагу. А молодое сердце ко всему восприимчиво: и к ласке, и к брани; когда бранят, оно черствеет, холодеет и делается готовым само на брань; а когда обращаются ласково, с любовью, со снисхождением, оно привязывается чувством благодарности к старшим. Невестка оказала тебе услугу, как добрая дочь, — ты похвали ее и скажи: "Вот спасибо тебе, моя родная; дай Бог тебе здоровья", — и она с радостью будет всегда готова исполнить все, что тебе надобно.

Вот если бы нынешние свекрови походили на эту ветхозаветную свекровь, праведную Ноеминь, то как хорошо жилось бы тогда в наших семействах! Свекровь в доме — мать всей семьи; от матери, как от души, в семье все зависит; ее пример, ее жизнь, ее обращение — все это служит образцом для подражания дочерям и невесткам. Где в семье добрая, умная, благочестивая мать, там мир и любовь.

И для невесток есть немало поучительного в истории Руфи и Ноемини. Ноеминь благодарила своих невесток за то, что они старались угодить ей и покойным мужьям своим. Видно, они были кротки и послушны как к мужьям, так и к свекрови своей. Быть не может, чтобы Ноеминь вовсе ни слова никогда не говорила им, когда замечала в их языческой жизни некоторые обычаи и привычки, несогласные с верой в истинного Бога. С кротостью, с материнской любовью она делала им внушения, наставления, а они, видимо, все принимали тоже с кротостью, во всем были послушны ей, за все ее любили и уважали. Они были по происхождению язычницы, истинного Бога не ведавшие; но вот, они пришли в добрую семью, которая поклонялась Богу истинному, в своей свекрови видят пример святой, чистой жизни, светлой и просвещающей веры. Как ни сильна была в них привязанность к вере своей родины, к тем богам, которым они поклонялись с детства, но они сумели оценить то благо, какое нашли в семье Ноемини, и привязались к этой чужестранке всей душой.

По милости Божией, в наше время невестки не встречают в доме своих свекровей того, что затрудняло бы их совесть: их свекрови — такие же христианки, как и они сами, у них те же добрые обычаи христианские, к каким они привыкли в доме своих родителей, та же святая вера Православная, в какой они сами родились и воспитались. Только враг спасения мутит их души и посевает в них злобу и ненависть.

Да и к чему эти неразумные мечты о старшинстве в доме? Христос Спаситель всем нам говорит: кто хочет быть старшим и первым, тот будь всем слуга! Если хочешь, чтобы тебя все уважали и любили и слова твоего слушались, то сам умей быть послушным, сам заслуживай любовь и уважение у добрых людей! Вот если бы все мы помнили это святое слово Христово, то не стали бы мечтать о старшинстве, и какой мир царил бы в наших семьях тогда! Дай-то, Господи, всем нам это помнить и на деле исполнять! Аминь.

685. Господь любит праведных