754. Одни ли богатые должны благотворить?

«И еже даты жертву, по реченному в законе Господни, два горличища или два птенца голубина» (Лк. 2; 24)

На иконе Сретения Господня, близ Девы Марии, изображается Иосиф, Ее обручник, держащий в клетке пару птичек. Закон Господень требовал, чтобы женщина в сороковой день по рождении младенца приносила жертву, однолетнего агнца и вместе с ним голубя или горлицу, а в случае бедности дозволялось приносить двух горлиц или двух голубей. Божия Матерь принесла жертву, дозволенную бедным. Ужели же Иосиф не мог купить агнца?

Ремесло его плотничье дает понятие о его бедности, по причине которой он не мог в Вифлееме найти помещение в гостинице. Есть предание, что он привел туда с собой вола и осла. Это последнее животное, быть может, послужило Пречистой Деве на пути из Назарета в Вифлеем, а потом и в Египет; а вола он продал для уплаты церковной дани и на прожитие в Вифлееме во время переписи.

Но вот обстоятельство, которое, по-видимому, выводило из нужды Святое семейство. В Церкви нашей принято мнение, что восточные мудрецы приходили в Вифлеем прежде Сретения Господня в храме. Вошедши в храмину, они представили Христу злато, и ливан, и смирну. Хотя нельзя думать, чтобы много было тут золота (ибо не для обогащения Христа они принесли Ему дары, а в знак веры в Него, как в Бога, Царя и Человека); но и малое количество дорогих даров могло сделать большую помощь бедному семейству. Ужели же у Иосифа не осталось и столько, чтобы он мог купить однолетнего агнца?

Евангелие не указывает, куда употреблены дары, принесенные Христу, но очевидно они не составили долговременного обеспечения для Святого семейства. Святитель Димитрий Ростовский утверждает, что употребивши часть этих драгоценностей на свои нужды, Дева Мария все остальное раздала таким же бедным, как Сама.

Вот пример, внушительный для всех. Обыкновенно думают, что долг благотворительности лежит на богатых. Бедный бедному что может дать? Не обязан ли даже он сберегать свое достояние на черный день?

Нет, благотворительность есть общая всем обязанность. В Ветхом Завете для Божия храма установлена была малоценная жертва, чтобы она ни для кого не была разорительна, чтобы всякий израильтянин, легко исполнив долг священный, мог свои доходы употреблять на домашние нужды и на вспоможение соотечественникам. А в христианстве и совсем нет церковного налога. Каждый по своему усердию располагается и в церковь жертвовать, а затем и обязуется ближним помогать. Когда к Иоанну Крестителю приходил простой народ и спрашивал: "Что нам делать?" — он ответствовал: "У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же" (Лк. 3; 10, 11). Всякий обязан помогать ближнему, кто чем может, и при самых малых средствах. Иисус Христос сказал, что не погубит мзды своей и тот, кто подаст жаждущему чашу студеной воды (Мф. 10; 42). Так для всех удобны дела милосердия. Он обещал спасение Закхею, который половину имения определил раздать нищим, но поставил всем в пример и милосердного самарянина, который был небогат и издержался, чтобы помочь израненному разбойниками (Лк. 10; 30). Отпустил Христос грехи женщине, которая дорогим миром помазала ноги Его; но похвалил и вдову, которая только две лепты положила в церковную кружку. Ясно, что богатство не есть единственное средство благотворительности, что дела милости и благочестия всякому доступны. Их достоинство оценивается на Суде Божием не количеством приносимого, но усердием приносящего. Каждый приглашается благотворить по собственному расположению сердечному, а не по чьему-либо принуждению (2 Кор. 9; 7).

"Нельзя же, — говорят, — оставить заботу о семействе и не сберечь для себя". Правда, заботиться о семействе есть священная обязанность семьянина, и, по суду апостольскому, кто о домашних своих не печется, тот хуже неверного (1 Тим. 5; 8). Но как иногда бывают странны суждения в обществе! Если бы отец семейства проиграл свое состояние в большую игру, или расточил свое имение, предавшись распутству, о нем пожалели бы, что он так глубоко увлекся, и еще прибавили бы, что хоть семейство привел в нищету, зато пожил в свое удовольствие. Но если бы он начал делать в церковь богатые вклады и раздавать бедным свое имущество, о нем будут спрашивать: не повредился ли он умом? Или еще: ремесленник утром воскресного дня выходит слабыми ногами из какого-нибудь вертепа нетрезвости; в этом народ не видит ничего удивительного: целую неделю, с утра до ночи, человек трудился, вот и позволил себе небольшой отдых и дешевую отраду. А если он станет часто в церковь или нищим подавать, его собратья скажут: "Где он деньги берет? Поберег бы лучше для своей семьи". Между тем, когда бы кто был милостив и свыше своего достатка, не будет забыт Богом.

Во время голода пророк Илия попросил кусок хлеба у вдовы Сарептской; несмотря на то, что у нее с сыном только и осталась горсть муки и немного масла, она ему не отказала. И что же? Ни мука в посудине не истратилась, ни масло в сосуде не уменьшилось, пока не прошел голод. Конечно, это — чудо. Но если Господь чудесами спасал милостивых от голода, разве не может он естественным путем избавлять их от нужд и бедствий? Товит был богат и подавал милостыню; сделался беден и не переставал подавать ее, — за то и опять стал богат. Жил один старец, который был ревнитель нищеты, но отличался и благодатью милостынераздаяния. Подходит нищий и просит. Тот хотел разделить с ним последний кусок. Но нищий, видно, был не беден; от хлеба отказался, а стал просить одежду. Старец повел его в свою комнатку, и когда нищий увидел, что в ней нет ничего, достал свой мешочек, высыпал из него все деньги и сказал: "Добрый старец! Возьми это; мне подадут в другом месте". Быть может, трудно ныне указать нищего, который бы стал делить свои пожитки с подобными себе; но ненадежна и та бережливость, которая неприметно делает людей скупыми. Премудрый Соломон советует: "Если рука твоя в силе помочь нуждающемуся, не говори ему: я завтра дам. Ибо неизвестно, что породит грядущий день" (Притч. 3; 27, 28). Бывают люди, которые себе отказывают в необходимом, томят своих домашних в холоде и недостатке; но случись пожар, наводнение, удачная кража, и все собранное исчезает навсегда. Иные притворяются бедными, нищенствуют, а что собирают, от всех скрывают, сберегая это будто бы на "черный день", и доживают до того, что их черным днем является печальный день их смерти, после которой всякое житейское стяжание уже бесполезно для души.

Будем же все мы помнить и исполнять наставления, которое дал Товит сыну своему: "Не отвращай своего лица от нищего, и не отвратится от тебя лице Божие. Когда у тебя будет много, твори из того милостыню; а когда у тебя будет мало, не бойся творить милостыню и понемногу" (Тов. 4; 7-8). Аминь.

(Слово на Сретение Господне высокопреосвященнейшего Сергия, митрополита Московского и Коломенского)

755. Невольная милостыня

Во Африкийстей стране бе мытарь, именем Петр, немилостив зело, иже николиже помилова нищаго, ибо не имел памяти о смерти, ниже к церквам Божиим хождаше и уклоняше уши свои от просящих милостыни. Благий же человеколюбец Бог, не хотяй смерти грешников, и с Петром сим сотвори по благости Своей и спасе Его сицевым образом. Во едино время нищии и убозии, на улице седяще, начаша хвалити домы милостивых и Бога за них молити, а немилостивых укоряху. Дойде же слово и до сего Петра, яко отнюдь немилостив есть. И вопрошаху друг друга: взял ли кто когда от дому Петрова какову милостыню? И всем рекшым, яко никтоже что взя от него, восста един убогий и рече: "Что ми дадите и аз иду ныне и испрошу у него милостыню?" — И сотвориша залог между собою. Шед убо нищий, встал у врат дому Петрова. Исходящу же Петру из дому и носящу на осле бремя хлебов князю на обед, поклонися ему нищий, сотворивый залог с други своими, и нача просити милостыни, прилежно крича. Он же, не обрет камене, похити хлеб и верже на нищаго, и порази его в лице, и отыде. Нищий же, подхватив хлеб, прииде к дружине своей, глаголя, яко от самых рук его взях хлеб той. И похвали Бога, яко Петр мытарь милостив есть.