Впрочем, претружденные старостью и скорбями схимники-бояре недолго потрудились в своем новом звании: не позже 1339 года они с миром отошли ко Господу на вечный покой. Дети почтили их слезами сыновней любви и похоронили под сенью той же Покровской обители, которая с того времени сделалась последним приютом и усыпальницей рода Сергиева.

Теперь Варфоломея ничто уже не могло удержать от его святого намерения. Отдавая последний долг сыновней любви, он неотлучно провел в Хотькове монастыре сорок дней, пока совершалось установленное Церковью поминовение новопреставленных; свою молитву о упокоении душ их он соединял с делами милосердия: каждый день кормил нищих и раздавал бедным остатки небогатого имущества почивших. В духовной радости возвратился он наконец в Радонеж и, передав все брату Петру, снова поспешил в Хотьков, который теперь стал для него роднее Радонежа...

762. Святые пустынницы.

«Сила Моя совершается в немощи», — сказал Господь (2 Кор. 12; 9). И чем виднее немощь человеческая, тем очевиднее бывает видима в ней сила Христова. С благоговением читаем мы рассказы о святых мучениках и великих подвижниках, всю жизнь скитавшихся вдали от мира, в пустынях и пропастях земных; но еще более трогают наше сердце рассказы о святых мученицах и тех отшельницах, которые не уступали святым мужам в дивных своих подвигах. Кто может равнодушно читать рассказ преподобного Зосимы о преподобной Марии Египетской? Но эта равноангельная жена имела своих подражательниц — святых пустынниц... Вот несколько рассказов об этих дивных женах, в которых так славно проявилась сила Христова.

Рассказ Иоанна, ученика преподобного Кириака Отшельника

Шли мы с другом, братом Парамоном, к отцу Кириаку, и вот вдали видим стоящего человека. Думая, что это пустынник, мы поспешили подойти к нему, чтобы поклониться, но он скрылся куда-то от нас. Мы испугались при мысли, не злой ли это дух, и стали на молитву. Потом осмотрелись, тут и там, и нашли пещеру. "Конечно, — сказали мы, — раб Божий сюда укрылся от нас". И, подойдя к пещере, мы стали умолять его, чтобы не лишил нас своего благословения и душеполезной беседы. Тогда из пещеры мы услышали ответ: "Какой хотите вы пользы от меня? Я женщина простая и грешная. Куда идете вы?" Мы сказали, что идем к Кириаку Отшельнику, и просили ее, ради Бога, сказать нам, кто она и как сюда пришла? Она отвечала: "Идите, куда идете, а когда возвратитесь, скажу вам". Мы с клятвой уверяли ее, что не уйдем, пока не услышим о ее жизни. Тогда она, не показываясь нам из пещеры, поведала о себе вот что: "Имя мое — Мария; я была чтицей псалмов при церкви Воскресения Христова (в Иерусалиме). Злой дух многих искушал через меня в помыслах нечистых; боясь, чтобы мне не стать виновной в соблазне, я усердно молилась Богу избавить меня от напасти. Однажды ночью, умилившись сердцем от страха Божия, пошла я к Силоаму, налила сосуд водой, взяла корзину с мочеными бобами и, поручив себя воле Божией, ушла в пустыню. Бог привел меня сюда и я здесь живу уже восемнадцать лет; по благодати Божией ни вода не оскудела у меня, ни бобы в корзине не убавились. Но прошу вас: идите теперь к отцу Кириаку, а на обратном пути посетите меня, убогую".

Тогда мы пошли к старцу и рассказали ему все, что слышали от блаженной Марии. И старец сказал: "Слава Тебе, Боже наш; есть у Тебя сокровенные святые Твои, не только мужи, но и жены, работающие Тебе втайне! Идите же, дети мои, к угоднице Божией, и что скажет вам, то исполните". И мы пошли; подходим к пещере и громко говорим: "Раба Божия Мария, вот, мы пришли по твоему приказанию". Но ответа не было. Входим в пещеру, творим молитву, но никто нам не отвечает. Наконец, в глубине пещеры мы находим рабу Божию, скончавшуюся о Господе... От святого тела ее исходило великое благоухание. С нами ничего не было, чем одеть ее. Мы пошли в обитель, принесли все нужное, одели ее, похоронили тут же, в пещере, и завалили вход в пещеру камнем...

Рассказ преподобного Сипы, подвизавшегося в пустыне Аравийской

В праздник Пасхи пошел я посетить одного старца, которого очень любил. Проходя пустыней, я запутался среди холмов; настал дневной жар и я изнемог от жажды и усталости. Усердно помолился я Господу, прилег и забылся. И вот вижу: подходит кто-то и говорит: "Не унывай, авва: ты не заблудился и труд твой ненапрасный". Я проснулся; около меня никого не было. Я поблагодарил Бога, помолился и тут только заметил между холмами следы человека. Иду по следам, вижу много хвороста и пещеру, Я стал звать: "Благослови, отче!" Но ответа не было. Подхожу ближе и вижу юного инока, который сидит в молчании. Поклонились мы один другому и он сказал, чтобы я начал молитву. "Твое это дело, — сказал он, — ты — пресвитер". Я отказывался, желая скрыть себя. "К чему лгать, авва-пресвитер?" — сказал он. Мы сели и я недоумевал: жена ли это или евнух?.. "Ты, авва, смущаешься о мне: жена ли я или евнух?" — сказал незнакомец. Я еще более растерялся от этих слов. "Дай мне слово не говорить обо мне никому до моей смерти, — сказал тогда пустынный человек, — и я скажу тебе, кто я". — "Бог знает, — отвечал я, — как я желаю знать о подвигах твоих", — и дал слово молчать.

«Я дочь начальника области Константинопольской, — сказала она, — меня обручили с сыном сенатора; но мне никак не хотелось выходить замуж. Родителям я о том не говорила, а только молилась Господу, чтобы исполнилось мое тайное желание. Раз говорит мне отец: "Будь готова к браку, дочь моя". — "Я не могу решиться на это, — отвечала я, — пока не исполню обещание мое: я обещала поклониться святым местам". Он шутливо сказал: "Вот выйдешь замуж, тогда исполнишь свое обещание вместе с мужем". — "Нет, — сказала я решительно, — я обещала поклониться девой и лгать пред Богом не могу: страшно". Родитель согласился. Он отпустил со мной много слуг и служанок, дал три тысячи золотых. На корабле прибыли мы в Святую Землю, поклонились святым местам и отправились посетить Египетских отцов. Там особенно душа моя расположилась к одному великому старцу. Вернулись мы в Иерусалим; надо было возвращаться в Константинополь. Я написала два письма: одно к родителям, другое к младшему брату, который был со мной. Брату написала я, что не могу быть в супружестве и посвящаю себя Господу. Когда выезжали мы из города, я сказала брату, что нужно мне побывать в Гефсимании. Оставила я письма в одежде моей и с одной служанкой пошла в Гефсиманию. Тут я оставила служанку и одна убежала к тому великому старцу... Со слезами просила я, чтобы он облек меня в ангельский образ, и он постриг меня в монашество. "Теперь, — говорю ему, — благослови меня идти, куда Господь повелит!" И он слезно помолился обо мне, дал мне книги свои и отпустил с миром. Возлагая всю надежду мою на Господа, я пришла сюда, и вот живу тут двадцать восемь лет; ты первый, кого я вижу здесь». Когда окончила она свой рассказ, я просил ее вкусить пищу, какая была со мной, но она сказала: "Подкрепиться пищей нужно тебе, а у меня есть другая пища". Меня особенно поразило то, что столько лет прожив в этой дикой пустыне, она нисколько не потеряла своей красоты. В ее пещере я не чувствовал жажды, но подумал: "Что-то будет потом?" Она узнала мою мысль и сказала: "Будь покоен, авва, жажда не будет томить тебя, пока не дойдешь до кельи своей". И точно, в пути я не чувствовал жажды. Спустя некоторое время я пошел было посетить ее, но не нашел ее в пещере...

Рассказ преподобного аввы Иоанна Моавитского

В святом граде Иерусалиме была одна монахиня святой жизни. Диавол, позавидовав девственнице, внушил одному юноше сатанинскую страсть к ней. Досточудная дева познала козни диавола и, сожалея о молодом человеке, взяла корзинку, наложила в нее немного моченых бобов и удалилась в пустыню. Прошло довольно времени. Богу угодно было, чтобы не осталась в безвестности ее святая жизнь. В пустыне Иордана увидал ее один отшельник. "Мать, что ты делаешь тут?" — спросил ее отшельник. "Прости меня, — отвечала она, желая скрыть свой подвиг. — Я сбилась с пути. Сделай милость, отче, ради Господа, укажи мне дорогу". Но отшельник, узнав свыше о ее подвиге, сказал ей: "Поверь мне, мать, ты вовсе не теряла пути и не ищешь его. Ты хорошо сама знаешь, что ложь — от диавола". И он заставил ее рассказать всю правду. "Сколько же времени ты прожила здесь?" — "По благодати Христа семнадцать лет". — "Но как же ты питалась?" Отшельница, показав корзинку с мочеными бобами, отвечала: "Вот эта самая корзинка вместе со мной вышла из города. Я питаюсь ими, и они не убавляются. И знай, отче, что Его благость так покрывала меня, что в течение этих семнадцати лет до нынешнего дня не видел меня ни один человек, а я видела всех..." Выслушав это, отшельник прославил Бога.

Рассказ блаженного Иоанна Мосха

От Иерусалима на расстоянии двадцати тысяч шагов есть обитель, называемая обителью Самсона. Из этой обители двое отцов отправились на гору Синай для молитвы. Возвратившись в монастырь, они рассказывали нам: «Помолившись на святой горе, мы уже возвращались обратно и заблудились в пустыне. Много дней носились мы по пескам, как по морю. Однажды мы издали заметили небольшую пещеру и направились к ней. Приблизившись к пещере, мы увидели около нее небольшой источник и близ него небольшую растительность и следы человека. "Поистине здесь живет раб Божий», — сказали мы друг другу. Входим в пещеру, но не видим в ней никого... Только слышится чей-то стон... Тщательно осматриваем пещеру, находим что-то вроде яслей, и кто-то лежит там... Подойдя к рабу Божию, мы просили его побеседовать с нами. Ответа нам не было... Мы дотронулись до него — тело еще не остыло, но душа уже отошла ко Господу... Мы поняли, что он скончался в тот момент, когда мы вошли в пещеру. Взяв тело с того места, где оно лежало, мы вырыли могилу в той же пещере. Один из нас снял свой плащ и мы стали завертывать тело старца для погребения. Тут только мы увидели, что это была женщина... Мы воздали хвалу Богу. И, воспев погребальные песни, похоронили ее...»