Читая эти рассказы, невольно воскликнешь: воистину сила Божия в емощи совершается! И немощнейшее естество женское, при помощи благодати Христовой, выносит труды и подвиги, на которые и из мужей исходят только особые избранники благодати!..

763. Кто наш Спаситель?

«Верую... во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, Иже от Отца рожденного прежде всех век, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша» (Символ веры, второй член).

Братие мои! Апостол Петр заповедует всем нам быть всегда готовыми ко ответу всякому вопрошающему вы словесе о вашем уповании (1 Пет. 3; 15). Итак, если кто спросит тебя, на кого ты уповаешь? Кого почитаешь своим Спасителем? Отвечай словами Символа веры: «верую... во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия». Не простой человек у нас Спаситель, даже не Ангел, а Господь, Владыка Ангелов и человеков; Он есть то вечное Слово Отца предвечного, о Котором евангелист Иоанн говорит: «В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» (Ин. 1; 1). Не ходатай, ниже Ангел, но Сам Господь спасе нас, — говорит Священное Писание (Ис. 63; 9). Сей-то Господь — предвечное Слово предвечного Отца явился на земле как истинный Человек и наречен Иисусом, то есть Спасителем, как объяснил это имя Ангел Божий праведному Иосифу, обручнику Пресвятой Девы: «и наречеши имя Ему Иисус, Той бо спасет люди Своя от грех их» (Мф. 1; 21). Это имя самое сладчайшее для нас, грешных: «несть бо иного имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам» (Деян. 4; 12). Мы именуем Его еще Христом: это имя в переводе с греческого языка означает Помазанник, то же, что по-еврейски Мессия. Помазанниками издревле называли особых избранников Божиих, каковыми были первосвященники, цари и пророки, потому что они помазуемы были священным елеем Господним и вместе с этим помазанием получали особую помощь Божию в своем служении. Но все эти ветхозаветные помазанники были только прообразами Великого Помазанника, в Которого они сами веровали и Которого ожидали, — Помазанника, исполненного преизобильно всеми дарами Божиими, то есть Спасителя мира, Который Сам у пророка Исаии о Себе глаголет: «Дух Господень на Мне, Егоже ради помаза Мя, благовестити нищым посла Мя» (Ис. 61; 1) и Которого евангелист Иоанн называет Слово... полное благодати и истины (Ин. 1; 14). Он есть не только Пророк, но и Бог всеведущий, Который вещал через пророков. Он есть великий Первосвященник, Который принес в жертву Богу ради нашего спасения не овцу или тельца, но Самого Себя. Он есть Царь царей и Владыка неба и земли. Господь наш Иисус Христос, именем Которого мы, как христиане, украшаемся, есть воистину Христос — Сын Бога живаго! Вот кратко — вся вера наша, все упование нашего спасения! Если мы не будем, как должно, веровать в Иисуса Христа, как Сына Божия, то напрасна будет и вся вера наша и спасение наше не будет верно. Вот почему святые отцы как можно полнее объясняют нам понятие о Сыне Божием в Символе веры, — они говорят: «Верую... в Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век». Не подумайте, как бы так говорят нам святые отцы, что Иисус Христос есть Сын Божий, подобный Ангелам или святым человекам, которые тоже в Священном Писании называются иногда сынами Божиими: Вси бо вы, — говорит, например, апостол Павел, — сынове Божии есте верою о Христе Иисусе (Гал. 3; 26). Это — сыны Божии по благодати, по особенной любви к ним Божией, а Он — Сын Божий по самому естеству Божескому, Единородный, то есть Единственный у Отца. И Ангелов, и человеков прежде не было; Бог сотворил их во времени; а Сын Божий, Единородный, от Отца рожден прежде всех век, то есть прежде всякого времени, от вечности; рожден, — и не было времени, когда Его не было, рожден не по образу нашего рождения, но непостижимым образом вечно рождается от Отца. Здесь-то, при мысли о вечном рождении Сына Божия, всего более остерегайся, православный, чтобы не впасть тебе в еретическое мнение Ария, проклятого святыми отцами на Первом Вселенском Соборе. Этот Арий нечестиво думал, будто рождение Сына Божия — то же, что творение, и потому отвергал как вечность, так и единосущие Сына Божия со Отцом. Не такова вера истинная, Апостольская. Она проповедует Сына Божия от Отца как Света от Света. Откуда тот свет, который освещает всю подсолнечную? От солнца. Но этот свет, который мы видим, и тот, который в солнце, — различны ли? Неразличны и нераздельны. Так и Сын Божий неразличен по естеству от Бога Отца и нераздельно с Ним существует. Это, по выражению Церкви, "тихий Свете святыя славы бессмертнаго Отца Небеснаго", или, по выражению апостола, сияние славы и образ ипостаси Бога Отца (Евр. 1; 3). Образ всесовершенный, по всему равный Отцу. Святая Церковь проповедует Сына от Отца, как Бога истинна от Бога истинна. В каком смысле Отец есть Бог, в таком же и Сын есть Бог, Он такой же вечный, такой же всемогущий, премудрый, всеблагий, словом, — всесовершенный. Рожденна, несотворенна... Иное — рождение Божественное, иное — сотворение. Сотворенного прежде не было, а Рожденный от естества Божия всегда был и есть и будет, единосущна Отцу. В Сыне Божием то же существо, те же свойства Божественные, как и во Отце, и в этом смысле Они — едино: Аз и Отец едино есма, — сказал Сам Иисус Христос (Ин. 10; 30). Подобие Богу можно находить и в человеке, и в Ангелах, но единство с Богом, единосущие — принадлежит только Сыну Божию, Единородному, Который есть истинный Бог. Это мы видим из всей истории Его земной жизни. Кто может оставлять грехи? Кто может исцелять недужных одним словом? Кто может повелевать ветрам и морю? Кто может воскрешать мертвых? Кто может все это делать так властно, как совершал Господь Иисус Христос? Сам Отец Небесный именовал Его Сыном возлюбленным, и святые апостолы исповедали Его Сыном Божиим. Евангелист Иоанн Богослов, заключая свое Евангелие, указывает нам на Божество Спасителя нашего: сия, — говорит он, — писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да верующе живот имате во имя Его (Ин. 20; 31). Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и Творец мира: «Имже вся быша, то есть Им, всемогущим Словом Отца, все сотворено. Вся Тем быша, — говорит Святое Евангелие, — и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Ин. 1; 3). «Яко тем создана быша всяческая, — учит апостол Павел, — яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая, аще престоли, аще господствия, аще начала, аще власти: всяческая Тем и о Нем создашася» (Кол. 1; 16). Под именем Престолов, Начал, Господствий и Властей апостол Христов разумеет, по толкованию святых отцов, начальства небесные или чины Ангельские. Итак, Сын Божий есть Творец всего сотворенного, и Ангелов, и человеков, всего видимого мира и невидимого. Притом все сотворенное Он же и сохраняет или, как выражается апостол, нося же всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1; 3). Так веруем мы в Господа нашего Иисуса Христа, — веруем как в Бога истинного, второе Лицо Пресвятой Троицы, веруем как в Творца всего мира и Промыслителя. Веруем, что тогда, когда Он соделался Человеком ради нашего спасения, Он не перестал быть Сыном Божиим, ничем не изменился в Божестве Своем, но есть всегда, как и был, и будет — Бог истинный, Творец и Промыслитель. О, как много обязаны мы, люди, Господу нашему Иисусу Христу! Для всех прочих творений Он есть Творец, Владыка и Вседержитель; а для нас, людей, Он, можно сказать, сугубо Творец и преимущественно Господь и Владыка. Мы не только сотворены Им, как прочие твари, но, после того, как грехом своим потеряли райскую вечную жизнь, мы искуплены Им и получили снова потерянное блаженство. Через Него познали мы Бога истинного, Он явил нам бесконечную любовь Божию, Он — Спаситель грешников, Он — ходатай за нас перед Отцом, Он заслужил нам Духа Святаго, Он — Глава и Царь всех верующих, — словом, Он все для нас, все наше упование, все спасение. Потому-то мы чаще всего и обращаем молитвы наши именно к Нему и через Него просим Отца Небесного. Без Него как смели бы мы назвать Бога Отцом нашим? За что просили бы себе помилования? За что милостей и дарований?

Вознесем же к Нему и теперь молитву: "Возсияй в сердцах наших, Человеколюбче Владыко, Твоего Богоразумия нетленный свет, и мысленныя наши отверзи очи во Евангельских Твоих проповеданий разумение... Ты бо еси просвещение душ и телес наших, Христе Боже, и Тебе славу возсылаем со Безначальным Твоим Отцем и Всесвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков". Аминь.

764. Апостол Крайнего Севера

«Господь всем человеком хощет спастися и в разум истины приити» (1 Тим. 2; 4); за всех людей пролил Он Кровь Свою бесценную, и потому для каждого человека, кто бы он ни был, отверзает Он объятия Своей Божественной любви. И ученому мужу, и безграмотному простецу, и богатому вельможе, и последнему нищему, и полудикому обитателю жарких пустынь Аравии, и просвещенному греку, и жалкому кочевнику холодных северных тундр — всем открыт доступ в Царство Небесное, всем проповедуется Евангелие Христово, все призываются ко спасению. Никто не забыт у Отца Небесного и, когда настает время благопотребное, Он посылает особых избранников Своих, которые проповедуют слово спасения сидящим во тьме и сени смертной. Таким избранником был для бедных обитателей нашего дальнего Севера, лопарей, преподобный отец наш Трифон, Кольский или Печенгский чудотворец.

Жил преподобный Трифон при царе Иоанне Васильевиче Грозном, родом был из области Новгородской, и во Святом Крещении был наречен Митрофаном. Он был сыном священника, с детства любил храм Божий, пел и читал там, а иногда любил укрыться от людского взора и молиться тайно Господу Богу. Однажды в таком уединении он услышал голос: "Не здесь твое место: тебя ждет земля необитаемая и жаждущая". Повинуясь этому таинственному голосу, он пошел в далекий Кольский край на реку Печенгу, к диким лопарям. Под видом торговли завязал он с ними знакомство, потом стал говорить о вере. Лопари обожествляли не только злых духов, но даже гадов и летучих мышей, поклонялись камням. Митрофан стал проповедовать им единого истинного Бога, Творца неба и земли, единого Отца и Спасителя всех людей. Но нелегко было ему бороться с суевериями и с застарелыми заблуждениями идолопоклонников; особенно против него восстали кебуны, или жрецы идольские, для которых идолослужение было выгодным ремеслом. Они готовы были растерзать нового проповедника истины. Не раз они жестоко били его, таскали за волосы и всячески наругались над ним (поносили его). Но Господь хранил раба Своего. Митрофан с кротостью переносил побои и ругательства, и когда свирепела злоба, то уходил в горы, а потом снова являлся на проповедь.

Но видно и в дикаре есть совесть, есть желание познать истину: были между лопарями и такие, которых трогало терпение и незлобие проповедника, его самоотверженная любовь к ним, несмотря на их преследования. И вот, когда он снова являлся к ним, и одни из них злобно кричали: "Убьем его!", другие спокойно говорили: "Он ни в чем не виноват перед нами, напротив, он нам же желает добра: за что же убивать его?" И число таких мало-помалу стало возрастать. Между тем Бог послал Митрофану усердного помощника, иеродиакона Феодорита, который лет пятнадцать жил на Соловецком острове и потому хорошо знал язык лопарей. Феодорит перевел на лопарский язык несколько молитв, а это было великой услугой для Митрофана. Когда много лопарей уверовало в Господа Иисуса, то Митрофан пошел в Новгород, чтобы испросить у архиепископа Макария грамоту на построение храма. После этого он привел с собой плотников и сам за три версты носил на плечах своих бревна на постройку дома Божия. Потом Митрофан отправился в Колу, нашел там иеромонаха Илию, который освятил храм, крестил новообращенных лопарей, и постриг в монашество самого проповедника с именем Трифона. Это было около 1532 года. Тогда святой Трифон стал строить на устье реки Печенги обитель во имя Пресвятой Троицы. Между тем он усердно продолжал и проповедь Евангелия диким лопарям. Он бодро путешествовал по тундрам и горам, от шалаша до шалаша (никаких там селений не было), утопая в болотах, перенося страшные северные морозы, терпеливо принимая всякое поругание ради Господа. Бог благословил труды его: нашлись из лопарей такие, которые пожелали посвятить себя на служение Господу, а иные стали приносить новой обители кто что мог: жертвовали и деньгами, и землями, озерами и другими угодьями. Печенгский монастырь стоял в самом суровом краю, у студеного моря, у Ледовитого океана; хлеб сеять там было нельзя: не вызревал он, да и земля кругом — каменистая, стужа нестерпимая, снег только среди лета сходил на малое время. Поэтому преподобному Трифону не раз приходилось отправляться в Новгород, чтобы там собирать хлеб для любимой своей обители. Звания игумена он не принимал, но был истинным отцом для своих иноков.

По делам обители он прибыл в Москву, где с радостью встретил его прежний сотрудник Феодорит, теперь уже бывший в сане архимандрита. Трифон и Феодорит подали царю просьбу от обители, когда тот с царевичем Феодором шел в храм. Добрый царевич вышел из храма в придел, как бы по случаю снял с себя верхнюю одежду и, послав ее к Трифону, велел сказать: "Царевич желает, чтобы его милостыня предупредила царскую: пусть преподобный употребит эту одежду на облачение церковное". А царь наделил Трифона как церковной утварью, так и угодьями. Возвратясь в родную обитель, Трифон принес ей радость и мир. Она теперь была обеспечена рыбными ловлями и другими угодьями. А на собранные в Москве пожертвования он построил для новокрещеных особый храм святых Бориса и Глеба на реке Пазе. Во время восьмилетнего голода он сам ходил по Новгородскому краю, собирал подаяния и отсылал в обитель.

И в глубокой старости он не переставал трудиться. Однажды купил он в Коле ручные жернова и на своих плечах понес в обитель, за сто пятьдесят восемь верст. Напрасно ученики просили его не мучить себя такой ношей: "Братие, — сказал он, — тяжелое бремя лежит на потомках Адамовых: до веселья ли нам? Нет, Трифон, лучше тебе повесить камень на шею, чем соблазнять братию!" И он донес жернова на себе до самого монастыря. Раз медведь вошел в его келью, опрокинул квашню и начал есть тесто. Входит преподобный и говорит: "Иисус Христос, Сын Божий, Бог мой, повелевает тебе выйти из кельи и стоять смирно". Медведь вышел и встал у ног преподобного. Угодник Божий взял палку, наказал виновного и сказал, чтобы впредь не смел беспокоить обитель, и отпустил его. С того времени медведи никогда никакого вреда не делали ни оленям, ни другим животным обители. В последние годы преподобный нередко удалялся в пустыньку, где построил он храм Успения Богоматери и проводил время в молитве. В этой пустыньке он завещал и похоронить его. Он прожил на Печенге около шестидесяти лет, и почил в глубокой старости в 1583 году. Ростом он был невелик, сгорблен, несколько плешив, с длинной седой бородой.

Спустя семь лет после его кончины царь Феодор Иоаннович осаждал Нарву. Осажденные немцы на рассвете направили было пушки свои на царский шатер, когда царь еще спал. И вот, является ему во сне благолепный старец в иноческой одежде, и говорит: "Встань, государь, выйди из шатра, иначе будешь убит". — "Кто ты такой?" — "Я тот Трифон, которому ты подал свою одежду, чтобы твоя милостыня предварила другие. Господь Бог мой послал меня к тебе". Царь проснулся, и едва успел выйти из шатра, как ядро из города ударило прямо в постель царскую. Благочестивый государь был глубоко тронут милостью Божией и послал в обитель Печенгскую найти блаженного Трифона, но получил ответ, что он уже семь лет как скончался. Тогда царь оказал много милостей обители его.

Мощи преподобного покоятся под спудом, на месте погребения их, на Печенгском погосте. После шведского разорения, когда в обители было убито сто шестнадцать человек иноков и мирских, оставшиеся в живых иноки, для безопасности, переселились в город Колу к Благовещенской церкви. Но если кому из иеромонахов случалось бывать близ места прежней обители, он непременно пел панихиду над гробом ее основателя. Иеромонах Иона не только не выполнил этого устава, но еще и сидел на могиле старца Ионы, замученного шведами. Лишь только он отъехал оттуда на несколько верст, как поражен был параличом. Сознавая свой грех, он стал молить преподобного простить его. На четвертую ночь явились ему два светоносных мужа, один в одежде иерейской, другой — в монашеской. Первый говорил: "Отец мой, святой Трифон, прикоснись к больному, чтобы он был здоров". — "Ты, отец Иона, почтен саном пресвитера, — отвечал второй, — на твоей гробнице сидел он, и ты должен исцелить". — "Нет, — сказал Иона, — ты мой учитель, я твой ученик". — "Если называешь меня учителем, то должен исполнить мою волю", — сказал Трифон. Тогда Иона осенил крестным знамением болящего и сказал: "Во имя Святой Троицы, молитвами преподобного Трифона, будь здоров и не нарушай пределов, положенных отцами". И больной тотчас выздоровел...

765. Похвала Златоуста покаянию царя Давида