Так воскликнул Ты, возлюбленный Сын Божий, предузрев Свой близкий исход... И Сам же Ты присовокупил тогда: но сего ради приидох на час сей; Сам Ты решил положить душу Свою за люди Своя, и посему никто уже не мог спасти Тебя! Напрасно один из уверовавших в Тебя князей защищал Тебя перед Верховным Советом. Напрасно ученики Твои советовали Тебе не ходить в Иудею к празднику последней Пасхи. Напрасно народ Иерусалимский сделал Тебе царскую встречу и приветствовал Тебя словом Спасения. Напрасно Петр ножом искал спасти Тебя. Напрасно Ироду представлялся случай избавить Тебя, как Галилеянина, из рук иудеев. Напрасно жена Пилата просит мужа не делать Тебе Праведнику зла. Напрасно сам Пилат хочет отпустить Тебя и троекратно всенародно исповедует, что не обретает в Тебе вины... Все, что, по-видимому, могло служить к сохранению Твоей жизни, оказалось напрасным!.. Да и вся жизнь Твоя преисполнена всяческих огорчений. Ты пришел к своим и свои Тебя не приняли. А в последние дни жизни Твоей огорчения Твои, страдания Твои возросли до последней степени. Ты предвидел их, и на последнем пути в Иерусалим Ты говорил Своим ученикам: Се восходим во Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет архиереем и книжником и языком, и поругаются Ему, и укорят Его, и уязвят Его, и оплюют Его, — осудят Его на смерть и, бивше, убиют Его... (Мф. Мк. Лк.). Какая глубина скорби заключается в каждом слове сих предречений Твоих, не говорю уже об исполнении их на деле! Но еще прежде предания Тебя в руки грешников, печаль за печалью поражала сердце Твое. Смерть друга вызвала у Тебя слезы. Будущая участь Иерусалима — также слезы. Бесчиние в дому Божием подвигло Тебя на гнев. Бесплодная смоковница — на слово клятвы; бесплодная синагога — на горькую речь обличения. А затем идут непрерывным рядом — предательство Иуды, сон и бегство учеников, отречение Петра, заушение от одного из слуг, издевательство всей прислуги первосвященника, надменность и легкомыслие Пилата, вопли неблагодарной черни, посмеяние от Ирода, поругание от воинов, сопоставление с разбойником, неправедное осуждение, несение креста, стыд обнажения, насилие распинания, злорадования врагов, хуление сораспятого злодея, горечь и преогорчение до последнего вздоха! И не бе утешаяй, и не бе соскорбяй!.. Правда, плакали сострадательные дщери Иерусалимские; правда, стояли при кресте Матерь Твоя и любимый ученик; но какое утешение могло доставить это беспомощное участие? Самого действительного и единственно потребного утешения от Отца Небесного не было! И Ты, возлюбленный Сын Божий, был оставлен без утешения, взывая к Отцу Своему. Боже Мой, Боже Мой! Векую Мя ecu оставил!.. А утешения Тебе не дано оттого, что Господь возложил на Тебя грехи всех нас! (Ис. 53; 6). Довольно сказать это, чтобы не ожидать ниоткуда и ни от кого утешения. Ты изъязвлен за грехи наши, Ты умучен за беззакония наши. Ты принял на Себя наказание для спасения нашего. Вот почему язвы Твои должны были длиться без облегчения до последней минуты жизни... Мы не можем ни уразуметь, ни оценить по достоянию Твоих страданий... Нам понятен ужас смерти для нас самих, но Тебе, возвращавшему других к жизни, Тебе, Самому виновнику жизни, быть обречену на смерть — это превосходит всякое наше понятие о страдании и муке!

Что же нам сказать Тебе, Господи и Владыко живота, в час мысленного стояния нашего при кресте Твоем? Каким выражением сочувствия почтим беспредельные страдания Твои, Слове Божий? Мы должны предстоять Тебе с такими же чувствами, с такими же слезами, какими выражали беспомощную скорбь свою при кресте Твоем любящие Тебя и возлюбленные Тобою. «Приидите сие, сынове человечестии восплачемся пред Господем» (Ис. 94; 6), все как одно осиротевшее семейство Его!..

Ты ли, Господи, на древе осуждения, Судяй концем земли Судяй в правду, Судяй в силе, и побеждаяй внегда судити Ти?Ты ли, Чаяние языков, податель оправдания человеческому роду, перед нами являешься поверженным, уничиженным, обезелавленным всемирно? Ты ли это, Солнце правды, воссиявшее миру, чтобы разогнать глубокую мглу заблуждений и всем явить правду Божию, а вместо того, Само заходишь во мрак клеветы с укором в богохульстве? Ты ли это, Отрок Божий возлюбленный, не пререкший, не возопивший, трости надломленной не преломивший и светильни потухающей не угасивший, вместе с разбойниками причтен к душегубцам и умираешь казнию злодеев? Твои ли это зиждительные руки благословлявшие, благотворившие, чудодействовавшие, растянуты и пригвождены к дереву казни? Твои ли это покланяемые стопы, вносившие во грады и веси мир, и отраду, и спасение вечное, истерзаны и прибиты к древу позора? Твой ли это, от века желанный и вовек незабвенный образ, в подобие которого созданы все мы, ныне страшно и жалостно зрится на древе проклятия, не имеющий ни вида, ни славы, ни доброты?..

Судие и Ведче! Приими скорбь мою по Тебе, мене ради осужденном... Не имел Ты где главу подклонити, и где ж, наконец, приклонил ее? На кресте! Греха не сотворил Ты, и вот предаешься смерти, как тягчайший грешник! И лесть не обретеся во устех Твоих, но вот целый Синедрион обзывает Тебя льстецом, который обманывал народ именем Христа Сына Божия! Тебя снедала ревность по доме Отца Твоего, и ревнуя о нем, Ты очищал его от сквернителей, но вот сии сквернители притворяются паче Тебя ревнителями церкви Божией и, покивая главами, говорят Тебе: Э! Разрушающий храм и в три дня созидающий! (Мк. 15; 29). Раждаешься Ты для воцарения в дому Иаковли во веки, на престоле Давида отца Твоего, и умираешь с поруганным именем притязателя на царство! При Твоем явлении на землю для Тебя светит новое светило небесное — является звезда; при Твоем отшествии с земли от Тебя скрываются и древле поставленные светила неба! В пещере подземной встретил Ты первую ночь бытия земного; в пещере возлежишь плотию и в ночь последнюю!

Агнче Божий, вземляй грехи мира и приемляй, яко человек, позор крайнего уничижения, вонми воплю скорби моей при виде нищеты Твоей вольной, и не дай мне хвалитися ни о чем ином, токмо о кресте Твоем!..

Не видно более лица Твоего пресветлого, блиставшего яко солнце в час Твоего преображения! Не слышно гласа Твоего, усмирявшего стихии и проницавшего в последние исходища жизни! Не ходишь Ты более по земле, Певаемый от Серафим! Не творишь и не учишь, из величайших Велий в Царствии Небесном! Не глашаешь Своих овец по имени, Сам закланный яко овча! Не зовешь более к Себе труждающихся и обремененных. Время, желанное пророками и царями, небывалое прежде и неповторимое после, миновало и сокрылось невозвратно! Кто теперь исцелит болящего, взором очистит прокаженного, брением уврачует слепого, словом воскресит умершего?.. Учителю благий! На кого оставляешь Ты нас, бедных и боязливых учеников Твоих, обуреваемых волнами не на озере и не на море в бурю ветрену велику, а среди мглы всяческих сомнений, воздвигаемых неверием века, которое выдает призраки за истину и принимает истину за призраки?..

Пастырю добрый! Кто упасет Твое сирое и беззащитное стадо, привыкшее ходить за Тобой и от Тебя ожидать всего? Ему предстоят непроходимые дебри опасностей, искушений, заблуждений; его окружает бесприютная пустыня мира, в которой свирепствуют лютые волки (Деян. 20; 29), хулениями раздирающие и терзающие Твое малое стадо, и сам противник его диавол ходит как рыкающий лее ища кого поглотить (1 Пет. 5; 8). С Тобою все это не страшно, без Тебя — ужасно!..

Врачу душ! К Тебе привергаюсь моею болезнующею душею, исцели ее, стенающую у подножия Твоего креста! Приклонися к моим воздыханиям сердечным, и мою каплю слезную, даже — капли часть некую, пролитую о разлучении с Тобою, приносимую Тебе, ничтоже хотящему от меня, приими, не яко дар, Тебя достойный, но яко плод скудный и убогий моей дерзновенной, хотя и несовершенной и слабой любви к Тебе! Но Господи мой и Спасителю! Уместны ли слезы скорби при виде Тебя пострадавшего и погребению давшегося? Не слышу ли я в священной песни слов Твоих: востану и прославлюся? Не помню ли я уверения Твоего Апостолам пред разлукою: лучше для вас, чтобы Я пошел? (Ин . 16; 7). Истинно так: лучше для нас Твоя смерть, нежели Твое пребывание вечное с нами. Для верующей любви больше утешения в видимом разлучении с Тобою, нежели в видимом соприсутствии Твоем. Ты говорил Своим ученикам: Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что я сказал: иду ко Отцу (Ин. 14; 28). О, помоги мне неизменно быть Твоим учеником; даруй мне во веки любить Тебя верующим сердцем, и благослови у креста Твоего пролить иные слезы — слезы теплого благодарения, хваления и поклонения... Крестом и гробом Ты совершил искупление наше; крест и гроб явились нас ради человек и нашего ради спасения. Пусть же песнь богохваления не сходит со устен наших в роды родов и во веки веков! Со всею теплотою души и со слезами сердца — покланяемся отрастем Твоим, Христе! Покланяемся страстем Твоим, Христе! Покланяемся страстем Твоим, Христе! Покажи нам и славное Свое воскресение! Аминь.

(Сокращено из слова архимандрита Антонина)

784. Любящим благолепие дома Божия

Освяти, Господи, любящие благолепие дому Твоего: Ты тех воспрослави Божественною Твоею силою!..

Молитва заамвонная

Какая дивная молитва! С каким святым дерзновением святая Церковь молит Господа за любящих благолепие святого дома Его! О прочих она обыкновенно молится так: заступи, спаси, помилуй и сохрани их, Боже, Твоею благодатию; а за благотворителей храмов Божиих со дерзновением взывает: освяти их, соделай святыми, прослави их силою Твоею Божественною, сподоби их царства славы Твоей в блаженной вечности! Видно, это великая и особенно Богу угодная добродетель — созидать и украшать храмы Божии; видно храмоздательство и попечение о благолепии святых храмов есть самое верное средство предпосылать свое достояние земное в сокровищницы небесные!

И воистину так. "Из всех благодеяний, какими благодетельствует человек человеку, храмоздание есть самое большое и многообъятное, — говорит в Бозе почивший великий подвижник нашего времени, святитель-затворник Феофан. — Благодетельно устроение училищ, благодетельно учреждение больниц, благодетельно созидание приютов и других мест успокоения нуждающимся и страждущим; но созидание храма благодетельнее всех их, потому что храм Божий есть и училище, и врачебница, и странноприемница". И настолько благодетельнее, насколько бессмертная душа дороже бренного тела, насколько жизнь вечная драгоценнее сей временной, насколько небо лучше земли. Ведь храм Божий есть рай земной, быть в храме Божием все равно, что на небе быть, в раю Божием. В храме славы Твоея стояще, Господи, на небеси стояти мним!