В текстах Нового Завета есть прямое повеление Христа: «Не препятствуйте им приходить ко Мне» (Мф. 19, 14).

Однако единственная дверь ко Христу – «если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3, 5).

Христос, взглянув на детей, «возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10, 16). Значит, Христос благословляет детей, Он может их благословить. Так же православные надеются, что Господь благословит и их детей******.

Бог освящает детей даже до их рождения, примером чему – Иоанн Креститель (Лк. 1, 15). Можно вспомнить пророка Иеремию («Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» – Иер. 1, 5) и апостола Павла: «Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею» (Гал. 1, 15).

Как видим, благодать может касаться детей даже помимо их рассудка.

Почему же отказывать детям в благодати крещения и причастия?

В Ветхом Завете мы видим посвящение первенцев Богу на 40-й день. Могли ли они сами в этом возрасте давать обет Богу, что будут служить Ему неотступно во всю свою жизнь (см.: Исх. 13, 2 и 1 Цар. 1, 28)?

Родители давали обещание за своих детей еще до их рождения, и Бог благословлял это их намерение (см.: 1 Цар. 1, 11; ср.: Суд. 13, 7). И в Новом Завете мы также видим, как Бог спасает детей по вере родителей: бесноватый отрок исцелен по вере отца (см.: Мк. 9, 17–27). По молитве хананеянки спасена ее дочь (см.: Мф. 15, 22–28). По вере капернаумского царедворца исцелен его сын (см.: Ин. 4, 46–53). По благоволению Божию к родителям вернулись к жизни их умершие дети (см.: Лк. 7; Мк. 5; Лк. 8)††††††.

Нам говорят, что детей нельзя крестить, потому что они не могут присягнуть на верность Евангелию, а крещение, как говорит апостол Петр, есть «обещание Богу доброй совести» (1 Петр. 3, 21).

Этот аргумент строится на неверном переводе Писания. С сожалением должен сказать, что и синодальные переводчики в этом месте ошиблись.

Ближе к оригиналу церковно-славянский перевод: Крещение не «обещание Богу доброй совести», а «вопрошение у Бога совести благи».

Здесь крещение оказывается не приношением, не обещанием, но – просьбой…

Может, святые Кирилл и Мефодий плохо понимали греческий?

Но вот природный грек и христианин еще вполне ранних времен святитель Григорий Богослов (IV век) подтверждает, что речь у апостола Петра идет о даровании доброй совести в крещении (святитель Григорий Богослов. Слово 40, на крещение). Причем контекст богословия святителя Григория вообще не допускает толкования крещения как обета: со ссылкой на Екклезиаста (5, 4) Григорий Богослов пишет: «Ничего не обещай Богу, даже и малости; потому что все Божие, прежде нежели принято от тебя»72.