Некоторые еретические церкви до сегодняшнего дня не дают своим верующим Крови Христовой, а дают им только кусок хлеба, причем бесквасный и несоленый (еврейский). Таким причастием причастился только Иуда предатель, в то время как все остальные апостолы причастились полным Причащением - Телом и Кровию. Этого апостольского Причащения строго придерживается Церковь Православная и причащает своих верных с незапамятных времен Плотию и Кровию, по заповеди Христовой и по примеру той первой литургии. Из-за этих еретиков, лишающих народ Причащения Кровию Господней, и сказал Господь апостолам: пейте из нее все. Когда Он преломил и раздал ученикам хлеб, Он не произнес слово «все», но только сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. Но когда затем протянул им чашу, сказал: пейте из нее все. Почему Иисус в первом случае не произносит слово все, а во втором произносит его? Потому, что прозорливый Господь, прозирая в будущее, видел, что в Церкви Его появится этот соблазн, что священники в некоторых странах откажут народу в Причащении Плотию и Кровию и станут давать ему лишь хлеб без вина и тем самым будут закрывать народу двери в жизнь вечную, ибо можно ли упразднить слово Христово и при этом надеяться на жизнь вечную? Со страхом и трепетом Восточная Православная Церковь принимает слова Спасителя: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Принимает эти святые слова и на деле исполняет их, причащая весь народ Телом и Кровию Его - так, как Он Сам причастил Своих апостолов на той первой и прообразовательной литургии и как Сам Господь впоследствии, по воскресении, открыл великому апостолу Павлу, как должно причащаться (см.: 1 Кор. 11, 23-25).

Кроме птицы пеликана, каждая кормящая мать - символ Христовой любви и Христовой Жертвы. Ведь, питая дитя молоком своим, мать питает его своим телом и своей кровью, потому что в молоке и тело, и кровь. Потому, когда ты видишь мать, кормящую дитя свое,- мать, а не кормилицу,- знай, что видишь образ литургии Христовой, конечно в узком смысле и ограниченном. Ведь Христос отдал Себя не за одного человека, а за миллионы и миллионы людей, даже за неправедных и грешных. Отдал Себя праведным в пищу, а грешным в лекарство; всем же, чтобы все походили на Него, как дети на Родителя своего, и чтобы Ангелы Его признали их во вратах Царства Небесного и впустили внутрь к Нему.

О, если бы каждый знал, что Христос испытывает бОльшую любовь к нему, намного бОльшую, нежели его мать! Ведь мать, когда кормила его, давала ему нечто от себя и из себя, причем одну часть только, а Христос жертвует за него всего Себя - всего, до последнего вздоха и до последней капли Крови. Материнская любовь лишь бледный символ Христовой любви. Согласно знатокам языков, «литургия» означает общее дело, то есть дело Христовой любви отличает вообще всех людей, которые эту любовь принимают и любовью на нее отвечают. Не общая мысль и не общая идея, а общее дело. Ведь Христова любовь к грешному и неправедному роду человеческому засвидетельствована делом крайнего пожертвования и предания Себя всего, всем Телом и Кровию. Из далекой древности провидел Исаия Христа как жертвенного Агнца и описал Его такими словами: Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен (Ис. 53, 7). Именно как милый, кроткий агнец. Только не обычный агнец, а Агнец Божий с Божественным разумом, Божественной свободой и Божественной любовью.

Святой Симеон Новый Богослов говорит, что «смиренномудрие - это ноги, а любовь - голова всех добродетелей» (Слово 22). Эти две главные добродетели удерживают все тело всех остальных добродетелей. Святой Симеон на создание этого образа был вдохновлен, непременно, Тайной вечерей, на которой Иисус уничижился до того, что омыл ноги Своим ученикам, и возвысился до верха небес Своей бессмертной литургией любви, чтобы и мы друг друга омывали, а не грязнили и друг друга любили, а не ненавидели.

Начиная с этого первого Великого Четвертка и с этой первой литургии в горнице иерусалимской литургия стала сердцем всех богослужений Православной Церкви, а сердце литургии, сердце сердца,- это приношение Святых Даров, Тела и Крови Христовой. Потому, когда услышишь, что священник в алтаре произносит слова Христовы из той первой литургии: Приимите, ядите: сие есть Тело Мое - и снова далее: Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета,- вздохни и поклонись с благодарностью Христу за то, что он и тебя не забыл, а призвал на Свою Трапезу, чтобы тебя напитать и напоить самой драгоценной пищей, о какой когда-либо ухо человеческое слышало.

Не испытывай, а изумись. Не отказывайся, а приди и прими с благодарностью. Ведь если ты откажешься, Он не будет с тобой на земле и ты не будешь с Ним на небе. Если примешь Его в себя с любовью, смерть не повредит тебе и ты будешь принят на Его небесную трапезу, где будешь с Ангелами и всеми праведниками вечно наслаждаться новой и еще более таинственной пищей и питием (см.: Мф. 26, 29).

А когда Иисус закончил Тайную вечерю, то сказал ученикам: Дети! недолго уже быть Мне с вами… Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.

Он говорит им: дети, обращается к ним с Родительским словом любви; дети, хотя некоторые из учеников по возрасту - ровесники Ему, а другие, может, и старше. Так же обратился Он и к кровоточивой женщине, бывшей едва ли моложе Его: дочь! Но кто может быть ровесником Ему или старше Его, когда Он так сказал евреям о Своем возрасте: прежде нежели был Авраам, Я есмь?

Новую вам, говорит, заповедь даю. Как же новую, когда Он им столько раз говорил о любви? Новой называет Он ее сейчас, после литургии, после того как отдал Себя Самого им как животворную пищу и питие; следовательно, после того как прежние слова Свои о любви ныне подтвердил делом. Его Жертва за них открывает Его любовь в недомыслимой и непревзойденной славе и красоте. Ранее Он говорил им слова о любви, научал любви, объяснял любовь, а теперь, впервые теперь Он дает заповедь о любви. С авторитетом несомненным вследствие Своей Жертвы, Своей литургии.

До Христа мир не знал любви. Языческие народы произносили это слово, но в смысле плотской, супружеской, кровной или сроднической любви. Слова Сократа и Платона о любви не что иное, как поэтические грезы.

В Коране даже не упоминается слово «любовь». Мухаммед знал только о Боге, всегда удаленном от людей, порой праведном, порой милостивом.

Будда выдал свою теорию о ненужности и вредности любви и силился вырвать и самые ростки любви к чему бы то ни было и к кому бы то ни было на небе и на земле. Согласно ему, пока человек будет связан любовью будь то к людям, к богам или к твари, до тех пор душа его должна будет вновь появляться в разных телах. А когда человек иссушит сам корень любви в сердце своем, тогда он больше не будет рождаться, а перейдет в нирвану, в небытие, в ничто. Это единственное счастье, по учению Гаутамы Будды. Разве тебя не охватывает ужас, Феодул, от этого несчастья, называемого индийским учителем счастьем?

Но не удивляйся, что люди доходили и до таких мыслей. Нити их мыслей и мудрствований держал в своих руках сатана, человеконенавистник и человекоубийца. Он выводил людей из себя; выводит и до сих пор язычников и безбожников. Должен был прийти Некто сильнейший сатаны, чтобы освободить людей и обратить их к Себе, Богу, и чистому разуму. Должен был Некто сойти с небес и принести свет истины и тепло любви, чтобы осиять разум людей и согреть их сердца.

И пришел. Пришел Спаситель, долгожданный и прореченный Мессия. Мы о Нем и говорим непрестанно, Феодул. Он победил бесов. Он открыл людям тайны Царства Небесного. Он всего Себя отдал в жертву из послушания к Отцу Своему Небесному и из любви к людям. Всего Себя отдал, Телом и Кровию, и целым остался.