Грех — вот единственный действительный страх и страх ужасный, ибо “...сделанный грех рождает смерть,” разрушая тело болезнью, а бессмертную душу связывая адскими узами (Иак.1:15). Вот тот страх, от которого остерегает нас Спаситель.

Не бойся смерти, разлучающей душу от тела, — это смерть первая. Она страшна тебе, человек, своей неизвестностью, но не она определяет твою жизнь в вечности. За ней стоит смерть вторая, вскормленная грехом, отсылающая жертву свою от Бога на продолжение жизни в муках на вечность. А жизнь земная — это только начало вечности для человека.

Не было смерти на земле при сотворении жизни, но грехом вошла в мир смерть, и в Адаме первом умирают его потомки, а в Адаме втором — во Христе — все оживут по обетованию Божию. И настанет такое время, когда смерть будет окончательно уничтожена Христом. “И смерти не будет уже” — говорит Господь в Откровении, данном святому апостолу Иоанну Богослову (Откр.21:4). Но эта вожделенная и радостная весть о вечной жизни одновременно станет для многих и страшной вестью.

“...мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут... и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения” (Ин.5:25-29). И смерти не будет уже, но все объемлет вечная жизнь, всех объемлет воскресение. Для одних — воскресение жизни во свете Божией любви, чаемое, долгожданное, выстраданное и радостное; для других — воскресение же, но во тьме кромешной, нежеланное, нежданное, ненужное и страшное.

Божественное Писание не случайно время от времени освещает для нас жизнь человеческую во свете правды Божией. Ибо правда человеческая и правда Божия далеко отстоят друг от друга, но только правдой Божией обрящется воскресение радости живущими. Вот и в сегодняшней евангельской притче кратко, но предельно ясно, примером двух людей, изображены два пути земной жизни и два воскресения.

Лазарь и безымянный Богач — два человека, создания Божии, Промыслом Божиим незримыми узами связанные в жизни. Жизнь обоих проходит в поле зрения друг друга, но как же разнится она. “некий человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно” (Лк.16:19). А рядом, у ног пирующего, у врат его, в струпьях лежал нищий. И пределом его желания было утолить голод крошками, падающими со стола Богача. Сколько месяцев, лет лежал он во гладе — молчит Евангелие. Молчит оно и о душевном состоянии страдальца. А взгляд Богача, взгляды пирующих с ним скользили по несчастному и разве что оскорблялись его убожеством и неуместностью пребывания его на празднике их жизни. Но не случайно лежал Лазарь. Бог привел его сюда, и он даже уйти не мог по своему желанию, так был слаб и немощен, “и псы, приходя, лизали струпья его” (Лк.16:21).

Нищета и боль Лазаря вопияла к людям и к небу. Но не услышал Богач, не прозрел, и сердце его, утучненное земными утехами и наслаждениями, умерло для сочувствия, для сострадания, умерло прежде смерти.

Сердце умерло для Бога. Пропасть бесчувствия, непонимания, немилосердия пролегла между этими двумя людьми и, углубляясь ежедневно в земной жизни, изрыла пропасть между ними и в вечности и стала непреодолимой.

“Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово,” — вот когда только открылась ценность страдальческой жизни Лазаря (Лк.16:22). Неведомый миру, втайне от него и в великом терпении, он творил волю Божию, зарабатывая себе лишениями, болью и нищенским трудом Царство Небесное. Он и Богача звал милосердием приобщиться этому великому приобретению, но тщетно.

“Умер и Богач, и похоронили его” — последний погребальный пир, как дань памяти былому веселию (Лк.16:22). И имя его предано забвению. А имя Лазаря сохранил Господь в памяти человеческой, ежегодно напоминая нам о нем Святым Евангелием в подтверждение того, что каждодневный вопль его к небу был услышан.

“Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную” (Гал.6:8). Лазарь — на лоне Авраамовом в блаженстве райском, Богач же — во аде.

И будучи в муках, в первый раз обнищавший Богач поднял глаза к небу и увидел праведного Авраама и с ним Лазаря, на которого он смотрел при жизни, но которого не видел. Теперь же увидел Богач правду Божию, отрицающую его земную, мелкую и своекорыстную правду, которой он жил.

Страшная минута! Прозреть только тогда, когда уже ничего нельзя изменить!

А праведный Авраам на вопль Богача о помощи так определяет беспристрастную правду жизни: “...чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь — злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь...” (Лк.16:25).