О, наша Церковь, вся в лучах рассвета,

Невеста Слова, вечная Жена!857

Незнание реальной церковной истории приводит к неспособности жить в сегодняшнем дне не убегая в утопию, спроецированную в далекое и идеализируемое прошлое. Утопия же – это и есть то место, где рождаются секты и расколы. Чтобы их было поменьше – мы не должны дожидаться, пока человек, издалека бредущий к нам, вдруг сам разглядит наши болезни и ужаснется им.

Мы сами должны честно предупреждать окружающих: мы – больны. С нами жить тяжело и трудно. Мы сами только учимся быть христианами и по большей части заслуживаем разве что “двойки”. И все же – Христос не изгоняет нас, Он терпит нас и порою дает пережить и понять, как именно Он исцеляет людей. “Если бы Церковь земная была Церковь святых, то она не имела бы цели своего бытия. Церковь есть врачебница, не общество спасенных, а общество спасаемых”858.

И потому, по утешительному слову преподобного Ефрема Сирина, «вся Церковь есть Церковь кающихся... вся она есть Церковь погибающих»859... Мы ведь – в Церкви; мы – такие, какие мы есть. И, значит, Церковь болеет нами…

Вывод же из всего, сказанного здесь для темы настоящей книги, прост: не всякий увиденный в Церкви грех нужно считать признаком безблагодатности Церкви или безблагодатности времен, в которые мы живем. От замеченного греха священнослужителя не стоит сразу заключать к сатанинской плененности всей Церкви, как это нередко делают сторонники различных расколов860. Дело не в том, насколько мы праведны. Дело в Божием терпении. Христос – Бог человеколюбия. Ему пришлось много вынести от христиан за две тысячи лет. Поэтому есть надежда на то, что Он потерпит еще и наши беззакония.

“И ВСЕ ЖЕ НЕБО СТАНОВИТСЯ БЛИЖЕ...”

(Интервью журналу “Фома: Православный журнал для сомневающихся” [М., 1997. № 1 (4)]).

Корр.: Отец Андрей, обычно конец света связывают с приходом антихриста. Кого только не называли антихристом - Петра I, Ленина, Сталина и даже Горбачева! А кто такой антихрист в церковном понимании, чего от него ждать?

А.К.: Во-первых, апостол Иоанн в своих Посланиях (не в Апокалипсисе) говорит, что антихристов много. В этом смысле антихрист “с маленькой буквы” – это любой человек, который находится в состоянии активной борьбы с Церковью.

Во-вторых, собственно антихрист – это зеркальное отражение Христа. Вообще, для античной и средневековой культуры зеркало – очень странный предмет, в котором есть что-то такое неправильное. Не нужно забывать, что приставка ?????(“анти”) в греческом языке означает не только “против”, а еще и “вместо”861. Антихрист приходит вместо Христа, т.е. подменяет собой Христа. И чтобы такая подмена могла произойти, он должен быть очень похож на Христа. Здесь есть некоторое зеркальное подобие: мы видим, что у Христа было три с половиной года земной проповеди, земного служения. Точно также Апокалипсис говорит, что три с половиной года будет длиться земное владычество Антихриста. У Христа были чудеса, – несомненно, антихрист будет творить “чудеса”. У Христа были свои ученики, была своя Церковь, – конечно же, и у антихриста нечто такое будет. Христос был универсально открыт, – несомненно, антихрист тоже будет универсально открыт и тоже будет готов вобрать в себя и подчинить своей власти, своему “евангелию”, все культурные, национальные и религиозные традиции, каждую из них перетолковав по-своему, конечно.

Подобий очень много. Но, как говорит Честертон, если человек, которого не интересует содержание, возьмет, скажем, две газеты, одна из которых называется “Атеист”, а другая – “Католик”, то он найдет, что между ними есть много общего: у них одинаковые макеты, они напечатаны с помощью одной и той же технологии, в них одна и та же структура: информационные сообщения следуют за редакционными статьями, а в конце идут странички критики и фельетонов. С точки зрения структурализма все очень похоже, но было бы большой ошибкой сделать вывод, что атеизм и католичество – это одно и тоже. Так же и в нашем вопросе: внешние стороны будут похожи. Разница же в намерениях. Ради чего Христос отказывается от земной власти? Ради чего антихрист ее берет? Намерения окажутся противоположными.

Корр.: Значит, антихрист – это будет конкретный человек, обладающий к тому же еще и огромной мирской властью?

А.К.: Да. Я полагаю, что антихриста можно описать с помощью отрицательного богословия. Мы знаем, что было с Христом, и от этого можно заключить, что произойдет с антихристом. Вот мы видим три искушения Христа, великолепное толкование которых дал Ф.М. Достоевский в “Легенде о Великом инквизиторе” – искушение хлебом, искушение властью, искушение чудом. Вот эти три искушения, которые отверг Христос, их, очевидно, антихрист и примет. Он примет власть над человеческими душами через чудеса, власть над человеческими отношениями через принятие рычагов земного управления, власть над телами через контролирование механизмов распределения земных благ. Кстати сказать, это последнее – преувеличенный интерес к сфере распределения – и позволяло Ф.М. Достоевскому подозревать антихриста в идеалах социализма.

Корр.: Означают ли Ваши слова то, что царство антихриста будет представлять собой некую глобальную надгосударственную структуру, нечто вроде мирового правительства?