Лучше бы моя критикесса подумала над тем, как согласовать ее фразу о том, что свобода есть дар человеку от Бога (эта мысль является и верной, и традиционно-христианской) с оккультными представлениями о “карме”, безжалостно-автоматической, безличностной и всеобъемлющей. Пусть она вспомнит суждение Е. Рерих: “Не легко человеку принять истину о его зависимости. Ведь ту цепь существований не прервать, не выделить себя, не приостановить течение. Как один поток Вселенная!” ((Беспредельное, 193)). Закон «кармы» можно назвать “слепым в силу его неизменности, непоколебимости, когда он действует космически непреложно. Закон кармы становится разумным в действиях человека с пробужденным разумом” (Письма Елены Рерих, 1929–1938. Т. 2, С. 95). Ученик Е. Рерих А. Клизовский это описывает еще прямее: признав, что “закон кармы, или закон причин и следствий, есть то, что в обычном понимании значится как судьба или рок”, он утешает тем, что “карму” можно изучить и увидеть в ней порядок, к которому можно приспособиться” (Цит. по: “Коррекция Кармы (чистая Карма): Книга вторая / сост. и комм. Н. Ф. Лазаревой СПб.,1995. С. 5). В самом деле, если человек изучил распорядок лагеря и научился жить строго по режиму — вот он уже и свободен, ибо “осознал необходимость”. “Когда дух поймет, как беспрерывно текут проявления жизни, тогда можно указать на непрерывность всех цепей. Цепь мысли, цепь действия, цепь следствий, цепь стремлений, цепь жизней — одна цепь предопределяет другую!” ((Беспредельное, 451)). “Нарушить цепь нельзя, но заменить железные кольца более тонким металлом можно” ((Беспредельное, 48).

Странно, что меня обвиняет в фатализме адепт доктрины, согласно которой “предопределение есть следствие заложенной причины” (Письма Елены Рерих, 1929–1938. Т. 2, С. 46).

Обратимся к более общему вопросу: причине раскола между Церковью и оккультными учениями (Там же. Т. 1. С. 3). В самом начале, в предисловии, автор признается, что после прочтения некоторых оккультных книг “очень многое в Писании и в богословии, в церковной истории и в церковной практике стало для меня яснее”. Но тут же он заявляет, что “теософия в некотором смысле природный враг христианства”. Так может потому и считает Церковь (а не Христианство, заметим!) оккультное (тайное!) учение своим врагом, что оно раскрывает какие-то сокровенные смыслы культа и учения, – которые когда-то Иисус шептал на ухо своим ученикам, в то время как “тем, внешним” (толпе) “все было в притчах”889. А потом, через века, это сокровенное, или оккультное, знание, передаваемое на ухо от учителя ученику890, официальная церковь и вовсе растеряла, забыла, а сохранили его как раз тайные общества эзотерического Христианства – гностики, позже тамплиеры, розенкрейцеры, масоны... И пропасть между ними, избранными и посвященными носителями живого Учения Христа, бережно ими хранимого, – и Церковью, обретшей власть над миром, телами и душами людей вплоть до костра и инквизиции и обросшей забором мертвеющих догматов – все росла.

Все мистики, праведники и святые, по самой сути своей рушившие догматы и пытающиеся взмыть над этим забором, – вынуждены были уйти в затвор, в схиму и так или иначе подвергались гонениям со стороны самой Церкви. “Спросите: “Где же преследуемые?” – по этим знакам идите. Увидите преследуемых первых христиан и буддистов, но когда храмы отвратились от Христа и Будды, тогда преследования прекратились” (Агни Йога. С. 197).

Действительно, они прекратились к III веку, когда Церковь отвергла доктрину перевоплощения и из десятков Евангелий оставила лишь четыре, – тем самым обрубив многие ветви некогда могучего дерева Единого Учения и превратив его в телеграфный столб из догматов и “утвержденной” биографии Христа.

Еще пример или невежества, или, что вероятнее, сознательного насилия над исторической реальностью. Гонения на христиан прекратились в Римской империи не “к третьему веку”, а лишь в начале четвертого столетия. Но рериховцам (неоязычникам) очень важно, во-первых, смягчить факт многовековых гонений язычников на христиан. Во-вторых, им важно Оригена, брошенного в тюрьму языческими властями, выдать за жертву гонений со стороны Церкви – ведь в Оригене они видят сторонника языческой идеи переселения душ.

Однако О. Стукова не замечает, как много неувязок и противоречий фактам в построениях рериховцев: 1) если Церковь первых двух веков действительно исповедовала языческие взгляды (в частности, идею переселения душ), – то за что же ее преследовала языческая Римская империя? 2) Ориген сам критиковал идею переселения душ (подробнее об этом см. в моей книге “Куда идет душа? Раннее христианство и переселение душ”. Ростов-на-Дону, 2001]); 3) христианские писатели дооригеновской поры также отвергали идею “душепереселения” (необходимые цитаты были приведены в моей книге “Сатанизм для интеллигенции”; странно, что рецензент этой книги не обратила на них внимание); 4) гностические околохристианские апокрифы не содержат учения о реинкарнации; 5) самые суровые и массовые гонения на христиан Римская империя начала именно в третьем столетии и уже после того, как произошла ссора Оригена с александрийским епископом Димитрием (231 г.). Например, гонение императора Декия приходится на 249–251 годы. Гонение императора Валериана – на 257–259 годы. Наконец, жесточайшее гонение (во всей древнехристианской истории) происходит уже в четвертом столетии (303–311гг.) – при императоре Диоклетиане (см.: Лебедев А. П. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. СПб., 1904. С. 103–196.).

Этот процесс закончился в целом к XI веку, когда Князь мира сего вышел из своего тысячелетнего заточения: началось его открытое правление – инквизиция, крестовые походы, расколы...

Занятно, что рериховцы, обычно столь склонные к аллегорическим, символическим толкованиям, тут вдруг предпочитают толкование самое буквальное. Действительно, в Откровении (см.: 20,7) говорится о тысячелетнем пленении сатаны во время тысячелетнего царствования Христова. Это место понималось в истории библейской герменевтики двояко.

Были течения, считавшие, что тысячелетнее царство будет после Второго пришествия Христа и после поражения антихриста (так полагает святитель Ириней Лионский, а также современные “хилиасты” – адвентисты и “свидетели Иеговы”). Казалось бы, раз О. Стукова считает, что и после поражения антихриста история и – соответственно – отсчет календарных лет будут продолжены, – она должна придерживаться именно этой классической хилиастской схемы. Но вдруг оказывается, что у нее время “тысячелетнего пленения сатаны” уже прошло.