Итак, налицо явное противоречие между ответом на вопрос 11 и выводом из экспертизы в целом: о нанесении номера на человека говорится лишь в связи с радиочастотной идентификацией, а в конечном выводе на человеке вдруг прозревается графический штрих-код… Судья этой неуявязки заметить не пожелал…

Как не пожелал он заметить и странность ответа «эксперта» на девятый вопрос: «Вопрос 9: Тождественен ли ИНН идентификационному номеру в стандарте ЕАН? Ответ: Невозможно отрицать тождественность ИНН и идентификационного номера в стандарте ЕАН».

Здесь странен уже сам вопрос. Корректно было бы спросить: «можно ли передать ИНН с помощью стандарта ЕАН?». А «тождественность» означает, что все, что можно сказать об «идентификационном номере в стандарте ЕАН» (точнее - к способу записи номера в станалдарте ЕАН) относится к ИНН. Что очевидно неверно: например, процедура замерения расстояний между штрихами, предусмотренная стандартом ЕАН, никак не задействуется тем налогоплательщиком, который указывает в чеке или квитанции свой ИНН.

Вопрос-ответ «эксперта» столь же умен, как и вопрос: «тождественен ли роман Преступление и наказание работе типографии номер пять»?209 Конечно, любое число можно передать с помощью штрих-кода. Как любую статью из «Церковного вестника» можно перевести на английский язык. Следует ли из этого, что «Церковный вестник» и английский язык «тождественны»?

Но Ипатову нужно во что бы то ни стало отождествить ИНН и штрих-код, потому что еще раньше он отождествил штрих-код с сатанинским числом. Ему хочется быть испуганным и пугать других. Хотелось ему найти торсионные поля - и он поймал их в полиэтиленовый мешок. Захотелось ему найти «неизвестную энергию» у Чумака – и ее он нашел. А теперь вот ему захотелось найти печать антихриста на обычной анкете.

Поскольку же об изыскательских талантах Ипатова известно, что он всегда находит то, что желает, и при этом известно, что методы поиска у него далеки от научных, - я предпочитаю не впечатляться результатами его «экспертиз».

Теперь я попробую своими словами пересказать ту математическую трудность, из-за которой и возникли дискуссии среди математиков.

Возьмите любой товар, на упаковке которого наклеена этикетка со штрих-кодом, и Вы увидите, что цифра 6 на товарных штрих-кодах подписана под значком, состоящем из двух тонких параллельных линий. Точно такие же линии окаймляют штрих-код по краям. И еще одно такое же сочетание линий проходит посередине. Правда, эти линии не подписаны никакими цифрами, но их графическое тождество с теми линиями, комбинация которых подписана цифрой 6, дает основание считать, что любой штрих-код включает в себя три обязательные шестерки. А, значит, любой товар, а теперь, и наши документы, содержащие штрих-коды, будут помечены знаком, весьма многозначительным для тех, кто доверяет Библии…

Сходство этих линий с теми линиями, что означают цифру «шесть» кажется очевидным… Но сходство все же не есть тождество. Ведь все эти знаки предназначены не для прочтения их людьми, а для распознаования их компьютером.

Разница в том, что, когда мы читаем текст, мы обращаем внимание только на темные значки - буквы. Пробелы между буквами для нас не несут никакой информации. Но не так воспринимает штрих-код компьютер (для которого, собственно, штрих-код и предназначен). В магазине кассир проводит по товарному штрих-коду сканером, который испускает тонкий лазерный лучик шириной в четверть миллиметра. Датчик сканера при этом реагирует на ответный сигнал: если луч попадает на черную полосу, то свет полностью поглощается, назад в сканер отраженный свет не поступает, и тогда компьютер прочитывает это молчание как «1». Если же луч нащупывает светлую полосу незакрашенной бумаги, пробел, то свет отражается полностью, возвращается в сканер, и датчик реагирует – прочитывая полученную информацию как «0». Собственно, только эти два знака и существуют для компьютера. Основу компьютерного языка составляет так называемый «двоичный код»: все свои операции компьютер осуществляет через различное чередование импульсов, означающих или 1 или 0. Это значит, что в штрих-коде для компьютера значимы не только линии, но и пробелы, интервалы между ними.

Так вот, цифра шесть кодируется следующим чередованием знаков: 1010000 (штрих-пробел-штрих-пробел-пробел-пробел-пробел). Другие варианты, предусмотренные ГОСТом: 0000101 или 0101111 (в последнем случае на этикетке над цифрой 6 мы видим толстую сплошную черную полосу). В любом случае для штрихового начертания цифры 6 требуется нанести 7 знаков (две черты, плюс пять пробелов, разделяющих эти черты между собою и отделяющие их от соседних цифр). Это значит, что для прочтения числа 6 компьютер должен получить серию импульсов от 7 знаков (модулей). А ограничительные линии, в которых обычно и видят тайные шестерки, состоят всего лишь из трех знаков: штрих-пробел-штрих (101), то есть менее чем наполовину соответствуют той комбинации, которая обозначает 6.

Эти линии не что иное, как просто выключатель. Это простейшая комбинация символов (1-0-1), которые подсказывают сканеру, где пора начинать работу, а где пора выключаться. Эти линии в начале и в конце кода нужны для синхронизации считывающего сканера. Для сканера задается эталон того, какую толщину имеет тонкая линия. Ведь в самом деле никак нельзя отличить тонкую линию от толстой (от двух тонких), если не известна толщина одной тонкой. И как узнать какова толщина одного пробела? Именно для этого нужна эта комбинация вначале. Теперь зачем она в конце. Дело в том, что человек, проводя сканером по штрих-коду может сделать это с разной скоростью - быстрее или медленнее. Соответственно сканер "видит" эти линии по разному. Если человек проводит быстро - то и сканер "видит" черные и белые полосы меньшее время. Таким образом, они как бы становятся для него уже. И наоборот. Но человек не может провести сканером абсолютно равномерно - с постоянной скоростью. Например может случиться, что скорость движения руки вначале штрих-кода была меньше, а к концу возросла. Тогда получится, что линии в конце кода покажутся сканеру более тонкими и например толстая линия может распознаться тонкой, т.к. сканер не знает о истинной ее толщине, а оценивает ее посредством того времени, которое датчик "видит" черную полосу. При помощи комбинации 101 в конце кода сканер оценивает как изменилась скорость движения сканера по линиям кода и, если движение было неравномерным, в принципе может сделать поправку и рассчитать какой скорость была в середине и т.д. Кроме того, эта комбинация выделяет начало и конец штрих-кода. Таким образом, эта комбинация цифрой не является, а предназначена для обеспечения надежного считывания. А то, что она входит в число 6 - это только совпадение. Кроме того, комбинация 101 входит и в написание таких цифр, как 3 и 5 (которые отличаются друг от друга комбинацией пробелов вокруг этих линий).

Итак, ограничительные линии не есть «шестерки»; а потому говорить, что ограничительные линии «похожи на шестерку» – все равно, что говорить, будто начертание цифры 5 похоже на шестерку, и потому число 555 тоже является сатанинским. Буква б тоже похоже на цифру 6. Но это не значит, что если в строчке трижды встречается буква б, то эту строчку стоит вымарывать как «сатанинскую»… А если в цифре 8 подтереть одну из линий – она станет шестеркой. Такими «подтираниями» и «дописываниями» можно любой знак переделать в искомый символ и сделать из мухи слона. Вот как это делает, например, петербуржский священник Геннадий Емельянов: «Штрих-код содержит в себе число 666, хотя и утверждают, что сканер это число не считывает. И, действительно, если мы возьмем и подвергнем сканированию любой штрих-код, числа 666 мы там не найдем, но интересно то, что если наложенную информацию стереть, то в основе будут лежать голые три шестерки, которые сканер уже способен прочесть»210.

Когда говорят, что штрих-код плох тем, что в нем содержатся знаки, графически похожие на шестерки, это означает, что люди хотят придумать себе предмет страха. Ведь штрих-коды предназначены не для человеческого восприятия, а для компьютерного считывания. Это означает, что знаки одного языка пробуют воспринимать по законам другого языка. А ведь так можно счесть всех китайцев матерщинниками – ибо они нередко произносят слоги, которые для русского уха кажутся оскорбительными. Да, оградительные штрихи начертаны так же, как и шестерки. Но, во-первых, чтобы заметить это сходство, нужно приложить усилия по изучению символики штрих-кода (чего обычный покупатель не делает). Во-вторых, если уж за это изучение браться всерьез, то станет понятно, что пробелы в этой азбуке тоже являются буквами, а вот как раз по числу пробелов оградительные символы все же отличаются от цифровых. Кроме того, такая постановка проблемы означает, что отношение к штрих-кодам уже целиком зависит не от символики самих кодов, а от готовности относящегося акцентировать внимание на этом «графическом сходстве» или же игнорировать его или даже просто – со знанием дела – отрицать.