ПОСЛЕСЛОВИЕ: МЕЧТА О КОММУНИЗМЕ

Я, наверное, отношусь к числу «лестничных мудрецов». Это такие люди, которым самые верные и точные слова, самые нужные аргументы приходят уже «на лестнице», т.е. после того, как разговор, в котором эти слова были нужны, уже закончен.

Так, на днях, ко мне на улице подошел радиокорреспондент и спросил: «О чем Вы мечтали в детстве?». С ходу, в одну минуту, я смог сказать мало. И лишь к исходу этой минуты я сам начал, наконец, понимать, что же я действительно хотел бы сказать по этому поводу.

Итак – о чем же я мечтал в детстве?

Если говорить о самом раннем детстве – то о коммунизме. Коммунизм в моем представлении выглядел как большой магазин игрушек, куда можно зайти и взять любую игру – без денег и без родительских разъяснений, почему они не могут себе позволить столь дорогую покупку.

Я сказал это корреспонденту (который, невзирая на вечернюю темноту, очевидно все же разглядел, что я в рясе) и, естественно, напросился на более провокационный вопрос: «Сбылась ли Ваша детская мечта?».

Да, сбылась! Изменилось направление моих потребностей, оловянные солдатики мне уже больше не нужны. Но вот по отношению к тому, что мне действительно сегодня нужно – моя коммунистическая мечта сбылась.

Что мне нужно – я могу получить. Моя родная православная Церковь, как в той мечте моего детства, предлагает мне удивительные дары: вот дар молитвы, вот дар любви, вот дар чистоты, вот дар мудрости, вот дар целомудрия. Бог – даром – дает их тебе. Ты лишь возьми.

Но совершенная неожиданность таится дальше. Человек, оказывается не умеет принимать подарки.

Я не говорю о том, что он не умеет благодарить (а дар ведь требует ответа) – это все мы слишком хорошо знаем. Но, оказывается, мы просто не умеем принимать дар. Во всяком случае дар Божий оказывается для нас непомерно велик. Замечательный христианский писатель и богослов пятого века Августин Блаженный признавался в своей «Исповеди», что в юности он долго не мог получить просимый им у Бога дар целомудрия. И лишь позднее он понял, что «каждый раз, когда мои уста громко произносили: «Господи, дай мне дар целомудрия», мое сердце шептало: но только не сейчас».

Мы просим у Бога даров – но понимаем ли мы, что значит их принять?

Мы просим у Бога любви. Но любить другого – значит впустить его в свою жизнь и в свою сердце, стать беззащитным перед любимым; значит быть готовым принять в себя как свою собственную не только его радость, но и боль. Короче, любить – значит выйти из своего уютного одиночества, открыть себя сквознякам, раскрыть себя перед непредсказуемостью свободы другого человека. Любить другого – значит забыть себя. Так мать любит малыша.

Готовы ли мы к такой любви? Если нет – то мы просим Бога о том, чего на деле не хотим принять.

Один из православных учителей духовности предупреждал: «Знаешь ли ты, чего ты просишь, когда просишь Бога дать тебе смирение? Ты просишь поруганий». Я молюсь: «сердце чисто созижди во мне Боже» – но некий голос в сердце перечит мне: а действительно ли ты хочешь этого? А если окажется, что ты не сможешь обрести чистоту, если не будешь претерпевать скорбь и болезнь, – ты согласишься, из рук Божиих, с миром, принять болезнь, которая уцеломудрит тебя? И у меня нет положительного ответа...