- Вы говорите – «не секрет»… Предыстория этих денег для нас как раз секрет. Мы видим только стоп-кадр: вот стоит человек, и он готов пожертвовать на церковные нужды, на строительство храма и т.д. Может быть, и старушка, принесшая последнюю лепту на храм, вынула из заначки остатки премии за успешную ликвидацию религиозного подполья. Но и этого мы не знаем. Мы знаем одно: жертва меняет душу жертвователя.

- То есть, если Церковь будет знать, что деньги неправедные, она их не возьмет?

- Возьмет при обещании жертвователя, что более никогда ничего подобного в его жизни не повторится. А если он скажет, что со следующего «гопстопа» еще немного «отстегнет» - то, надеюсь, у каждого нашего священника найдутся гневные слова. Впрочем, в моей жизни была вполне анекдотическая ситуация: в одном украинском городе местный диакон после лекции отводит меня в сторону, показывает глазами на одного человека, стоящего невдалеке, и шепчет: «Это наш местный киллер. Но он стал читать Ваши книги и теперь потихоньку отходит от своего ремесла». Вот я до сих пор не могу понять, что значит «потихоньку». В постные дни, что ли, не принимает заказы?

Да, а если мы говорим о Храме Христа Спасителя, то я не думаю, что там в табличке есть имена бандитов.

- Хорошо, а как быть с колоколами, где выгравировано – «от братвы»…

- If the gang repented and turned to the brethren, then this is still tolerable. But if they remained "brothers", then this is outrageous.

And I will say again: if a person sacrifices, then he himself changes. On the contrary, if you refuse to sacrifice it, then the opposite reaction may occur – it will finally ossify. Sometimes harshness, punishment breaks a person, and sometimes it corrects him. This applies, for example, to the funeral service for suicides. I know of a case when a priest refused to perform a funeral service for an officer who had shot himself. His friends-officers yelled at him, made a scandal. But six months later, one of these friends came and said: "Father, thank you, you saved my life yesterday." The priest was surprised: "How could I save my life yesterday if I haven't seen you for six months?" "Father, yesterday I had such a gloom in my soul – I wanted to put a bullet in my forehead, but I remembered that you did not bury our comrade for this and stopped."

But a similar refusal to pray for a suicide can generally alienate relatives of little faith from any prayer and from Christianity in general... This means that it is a matter of conscience, sensitivity and experience of the priest. The Church gives him canons and at the same time gives him a greater degree of freedom from them, or rather, the freedom to apply them in real life. In the language of theology, this is called "oikonomia" ("house-building").

"Can a priest interpret the Ten Commandments as he wishes?"

- I am talking about the canons, not the commandments. Canons are internal norms of church discipline. For example, this is the question of whether it is possible to bury suicides.