В пустыне, в которую «старец Антоний» призывает уходить сейчас (!) он рекомендует взять «буржуйку, лопаты, топоры, одежду, обувь – все, что поможет продержаться три с половиной года. И лекарства и спички и соль» (сс. 217-218). Однако, Апокалипсис и тут говорит нечто иное: «А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней» (Откр. 12,12). Если понимать это место буквально, к чему и призывает «старец Антоний», то в пустыне надо ждать ангелов с манной небесной, и тогда в «спичках, соли» и тайных огородах не будет нужды.

Вообще эта проповедь бегства на огороды удивляет. Зачем христианину так заботиться о продолжении своей физической жизни на лишние и страшные три с половиной года? Зачем эта забота о лекарствах, если христианин и так уж точно знает, последние дни истории космоса можно будет просто вычеркивать карандашиком из календаря, ведя отсчет от вполне ясной и последней даты (1260 дней со дня коронации антихриста)? Зачем такая забота о максимально удобном и не-мученическом проведении последних дней?

У американского писателя-фантаста Роберта Шекли есть рассказ «Битва» (подозреваю, в оригинале этот рассказ называется «Аrmageddon»). Итак близится день последней битвы, Армагеддона. К главнокомандующему генералу в бункер входит священник и от имени духовенства просит разрешения принять участие в Битве Господней. А вот дальше, пожалуй, стоит привести большую цитату:

«Верховный главнокомандующий Феттерер нервно забарабанил пальцами по бедру. Он предпочел бы остаться в хороших отношениях с этой братией. Что ни говори, а даже ему, верховному главнокомандующему, не повредит, если в нужный момент за него замолвят доброе слово...

- Поймите мое положение, - тоскливо сказал Феттерер. - Я - генерал, мне предстоит руководить битвой...

- Но это же Последняя Битва, - сказал священнослужитель. - В ней подобает участвовать людям.

- Но они в ней и участвуют, - ответил Феттерер. - Через своих представителей, военных.

Священнослужитель поглядел на него с сомнением. Феттерер продолжал: - Вы же не хотите, чтобы эта битва была проиграна, не так ли? Чтобы победил Сатана?

- Разумеется, нет, - пробормотал священник.

- В таком случае мы не имеем права рисковать, - заявил Феттерер. Все правительства согласились с этим, не правда ли? Да, конечно, было бы очень приятно ввести в Армагеддон массированные силы человечества. Весьма символично. Но могли бы мы в этом случае быть уверенными в победе?

Священник попытался что-то возразить, но Феттерер торопливо продолжал: - Нам же неизвестна сила сатанинских полчищ. Мы обязаны бросить в бой все лучшее, что у нас есть. А это означает - автоматические армии, роботы-перехватчики, роботы-танки, водородные бомбы.

Священнослужитель выглядел очень расстроенным. - Но в этом есть что-то недостойное, - сказал он. - Неужели вы не могли бы включить в свои планы людей? - Многие, - сурово произнес священник, - считают, что было ошибкой поручить Последнюю Битву военным. - Извините, - бодро возразил Феттерер, - это пораженческая болтовня. С вашего разрешения...

Он указал на дверь, и священнослужитель печально вышел.

- Ох, уж эти штатские, - вздохнул Феттерер. - Итак, господа, ваши войска готовы?