Я же попрошу своих читателей ответить лишь на один вопрос. Можем ли мы в устах Христа представить себе сентенции типа “Человечество в большинстве своем состоит из двуногих”. «Учитель радуется беспредельной красоте дальних миров и мучается скорченным тупоумием воплощенных двуногих»? Может ли такое тотальное осуждение исходить от Него? Не является ли инспиратором этих слов тот, о ком в Евангелии сказано, что он “человекоубийца искони” (Ин. 8,44)?

Но такова оценка человечества вдохновителями «Живой Этики». Первая фраза – из писем Е. Рерих454. Вторая – из полученной ею «диктовки» (Агни йога, 26).

И нельзя сказать, что это было написано в случайном приступе мизантропического настроения. Это – любимое выражение «махатм»: «Сейчас расплодилось двуногие»455. “Мы живем в царстве, населенном в большинстве двуногими хвостатыми”456. «Следует исследовать различные толпы двуногих» (Надземное 345). «Нельзя даже представить себе, какое безобразное зрелище являют эти двуногие» (Надземное, 593). «Входы в Мир Надземный очень сокрыты для большинства двуногих» (Надземное 793).

Впрочем, в публичных публикациях Е. Рерих советовала опускать эти суждения ее «учителей»: «фразу о хвостатых людях можно опустить»457.

Сопоставление «живоэтической» философии с христианской говорит, что Евангелие и агни йога пришли из разных источников.

Классический святоотеческий труд по теме “различение духов” – книга св. Игнатия (Брянчанинова) “О Прелести”.

В ней предупреждается, что если душа человека не очищена, не преображена благодатью Христа, то открытие духовных чувств и созерцание мира духов делает человека слишком легкой добычей воздушных и недобрых разумов. Тело дано человеку как защита от духовного мира. Да, плоть тяжела; да, она отгораживает человека от духовного мира. Но в мире духовном подобное притягивается подобным. И если стена плоти истончена (постом ли, предельным мыслительным напряжением или кислородным голоданием), но душа еще живет в страстях — то и духовному взору предстанет не Господь, а именно те духи, что соответственны этим страстям. Так объясняет опасность преждевременного “отверзения чувств” свят. Игнатий Брянчанинов458.

“В наше время многие позволяют себе входить в общение с падшими духами посредством магнетизма, причем падшие духи обыкновенно являются в виде светлых ангелов, обольщают и обманывают различными интересными сказками, перемешивая правду с ложью, — всегда причиняют душевное и даже умственное расстройство. Употребление магнетизма есть отрасль волхвования. При нем нет явного отречения от Бога, но несомненно имеется отречение прикрытое”, — говорит св. Игнатий о первой волне неоязычества в интеллектуальных кругах прошлого века459.

По заключению этого святого отца, свойство тех видений, которые приходят от Бога, заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, страх Божий и сознание своей греховности. Напротив, те видения, в которые люди вторгаются произвольно, вводят их в состояние гордости, в самомнение, и доставляют радость, которая есть не что иное как подсознательное удовлетворение собственного тщеславия460. Соответственно, есть некоторая возможность проверки — из какого же источника пришли те “дивные откровения”, о которых радостно возвещает новый визионер. Архим. Софроний (Сахаров), прошедший монашеский искус на Афоне у преп. Силуана, а затем создавший православный монастырь в Англии, дает такой совет: “Когда духовнику положение вещей неясно, у него в распоряжении остается “психологический прием”: предложить исповеднику быть недоверчивым ко всякого рода особенным явлениям. Если видение было действительно от Бога, то в душе исповедника будет превалировать смирение и он спокойно воспримет совет быть трезвенным. В обратном случае возможна реакция негативная и стремление доказать, что видение не могло быть иначе, чем от Бога”461.

Если Евангелие советует “не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они” (1 Ин. 4,1), то Владыка Шамбалы уверяет, что “самоуверенность в действии благословенна»462.

И вновь спрашиваю: бывают ли ложные духовные переживания и откровения? Очевидно, да — вспомним хотя бы откровения “Белого братства”. Могут ли они перемешиваться с добрыми словами, чувствами, мыслями? Да — достаточно вспомнить “Богородичный центр”.

Может ли общение с духами пробуждать половую стихию в человеке? — И это очевидно. Во всяком случае этот феномен был известен джайнистам и вполне отрицательно оценивался ими, поскольку у джайнистских монахов есть обет: “я отказываюсь от всякого полового удовольствия с богами, людьми и животными”463. Напротив, «для дугпа и джаду Бутана и Индии, для вуду и нагуалей Нового Орлеана и Мексики обязанность плотского общения с женского и мужского рода джиннами, элементалами или демонами»464.

Такого рода верования и практики есть факт истории религии. Точно таким же фактом является и резкое отталкивание православных людей от подобного рода мистики. Можно обсуждать мотивы этого отталкивания, но нельзя не принимать в свое поле зрения сам факт этого отторжения.

Теперь обратим внимание на то, что в рассказах Е. Рерих о ее интимных мистических переживаниях (речь в данном случае идет именно о переживаниях, а не об учении) более всего несовместимо с правословием.