В глубокой древности не было отдельного чина венчания как частного богослужения, или требы. Бракосочетание совершалось на литургии как часть общецерковной службы и завершалось причащением Святых Даров, ибо, как писал Симеон Солунский: "...завершением всякого священнодействия и печатью всякого божественного таинства является Святое Причащение". В этом таинстве таинств, по мысли древней Церкви, получают завершение и все остальные христианские таинства.

Принятием Св. Даров завершалось на специальных "Крещальных Литургиях" и крещение. Воспоминанием этого является пение "елицы во Христа креститеся, во Христа облекостеся16" в некоторые праздники вместо обычного "Трисвятого". На Литургии и ныне совершается хиротония (рукоположение) во диакона, священника и епископа.

В "Послании к жене" Тертуллиан (II в.) писал, что "брак согласовывается с церковью", "знаменуется благословением", "написуется ангелами на небеси" и закрепляется Приношением, то есть Евхаристией17.

Бракосочетание происходило на Литургии оглашенных и завершалось, как можно полагать, на Литургии верных причащением новобрачных от единой чаши: он - "во имя Отца", она - "во имя Отца", он - "во имя Сына", она - "во имя Сына", он - "во имя Святого Духа", она - "во имя Святого Духа", - причащались совместно друг за другом как единая тварь, единая плоть, как вновь созданная домашняя церковь. Священники причащаются из чаши трижды; при совместном богослужении - последовательно друг за другом.

Совместное участие супругов в Евхаристии - необходимое условие для созидания домашней церкви. Церковь есть мистическое тело Христово, и стать членом этой Церкви, иметь у себя малую церковь, теперь уже - церковь двоих - можно только через причастие Тела и Крови Христовой. Сопричащение - тот идеал, к которому супругам следует стремиться в течение всей совместной жизни.

Евхаристия всегда была и на века остается мерой церковности всей жизни христианина. У супругов должна быть совместная духовная жизнь во Христе; при ее разделении не может быть и домашней церкви. Все наши церковные беды - а во многих случаях и семейные, и общественные - проистекают от расцерковления нашей жизни, от утраты ее "евхаристичности".

Именно через совместное причащение, через совместное участие в жизни Церкви и ее таинствах и молитвах брак становится не только браком тела и браком души, но и браком духа; этим новозаветный православный церковный брак отличается от любого другого.

Христос пришел искупить нас от греха, преобразовать всю нашу жизнь, в том числе и брак, в Духе и Истине, углубить его содержание. Символом этого преобразования является превращение Иисусом Христом воды в вино на браке в Кане Галилейской.

Брак нигде не ставится так высоко, как в христианстве. Ап. Павел сравнивает его с союзом Христа и Церкви (Еф 5:23, 29-30). Выше этого сопоставления быть не может. "Мужья, любите своих жен, как Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее" (Еф 5:25). Церковный брак - дар, и дарован он нам Христом, но для его стяжания и сохранения нужно и усилие супругов, ибо "Царствие Небесное нудится и нужницы восхищают его" (Мф 11:12).

К сожалению, этот дар не всегда реализуется в семейной жизни верующих: к претворению его в жизнь часто даже не стремятся. С ним порою обращаются как со случайно купленной вещью, по истечении времени ставшей ненужной.

В древнерусском чине венчания (XIII в.) есть слова: "...сочетай (Господи) я (то есть их) в едину мысль, венчай их в едину любовь и совокупи их в едину плоть18".

"...Брак заключается, - пишет священник Иоанн Мейендорф, - между двумя членами тела Христова и является поэтому таинством. Будучи таинством, брак не есть юридический договор, а "вечный дар", доступный гражданам Царства Божия, но совершенно непонятный тем, которые этого царства не знают и не ищут 19".

Совершителем таинства брака может быть только епископ или священник20, то есть совершитель Евхаристии, литургически всегда представляющий всю Церковь.

Причащаясь Святых Даров, человек не перестает быть человеком, но восстанавливает свое отношение к Богу, становится частью Тела Христова и возвращается в мир, в семью и т.д. в силе Духа и Истины, со всеми данными ему талантами, возможностями творчества, служения и любви. Домашняя церковь требует творческих усилий, развивает любовь в служении семье, которое рассматривает как часть служения Вселенской Церкви, служения Христу и людям. Совершенно иное бывает, если дом превращается в замкнутый мир стяжания; домашней церкви не получается. Ее не получается и тогда, когда служение Церкви понимается только как служение вне дома. Обеих этих крайностей надо избегать.