Если бы умерщвленный Христос не воскрес, то не только не было бы никому спасения через Него, — ибо смерть и бессилие кому же могут оказать помощь? — но не было бы в истории худшего торжества и более злой насмешки зла над добром и диавола над всем миром светлого и идеального, как в дни Голгофы и вообще всей земной жизни Господа Иисуса Христа.

И не было бы более сильного и неотвратимого мотива к беспросветному отчаянию, ибо если и сей Праведник оказался бессилен, если такая Величайшая Личность исчезла в бездне небытия, то нам то, каждому, чего ожидать, к чему готовиться? И не была ли бы тогда и вправду жизнь человеческая лишь "пустая и глупая шутка" (Лермонтов), или, по меткому выражению великого писателя-христианина Достоевского — "диаволов водевиль", игра?

Но воскрес Христос — и остался поругаи и безсилен "отец лжи, исконный человкоубийца — диавол" (иоан. 8, 44). Жизнь победила, смерть и зло приведены к пустоте и ничтожеству. Христос Воскрес — и в полной яркости засияло Его Божественно-Царственное Величие… "Удивительно, как могут серьезно люди верить и в такие глупости.

И это в двадцатый век … Век науки и опыта … Разум не допускает веры в Воскресение Иисуса Христа", говорят безбожники. Исторический факт Воскресения Христова, как и все Его учение, подвергались критике многих ученых людей (рационалистов). Некоторые этому посвятили всю свою жизнь, стараясь доказать, что евангельский рассказ о воскресении есть обман, ошибка или заблуждение.

Первою по времени и по злобе является та басня, которую должны были распространять подкупленные иудейскими первосвященниками стражи после того, как они в испуге рассказали о бывшем у гроба землетрясении, отвалении камня и явлении молниеносного ангела. Басня эта состояла в том, "что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали" (Матф. 28, 13).

Нелепость этой выдумки прямо бросается в глаза всякому, не потерявшему здравого смысла. Совершенно недопустимо, чтобы, состоявшая из нескольких лиц, стража могла уснуть, где же военная дисциплина? Это, ведь, "стража римская", а римская армия, по своей железной дисциплине и храбрости была одной из самых лучших армий мира. Если воины спали, то не могли видеть, а если видели, значит, не спали.

В таком случае они не дали бы возможности совершить "похищения" Апостолам, напротив, задержали бы похитителей и вместе с поличным — мертвым телом — представили бы начальству. Но если бы похищение и удалось, разве убийцы Христа оставили бы на свободе "похитителей" проповедовать Воскресение Его? Силою своей власти они заставили бы Апостолов выдать им украденное тело, чтобы изобличить их во лжи и обмане и тем в корне пресечь их проповедь о Христе.

На самом деле, если бы ученики украли тело Спасителя, то надо было тотчас же привлечь их к суду, уличить их показаниями воинов и тем воспрепятствовать их проповеди. Но убийцы Христа этого не делают, т. к. не уверены, что воины поддержат на суд их клевету. Не может быть, чтобы враги Христовы оставили слова воинов без проверки. Они, конечно, не преминули тщательно, хотя и негласно, убедиться в справедливости слов воинов, — первых свидетелей чуда воскресения.

Безусловно, они лично, хотя и не в полном составе синедриона, ходили ко гробу Христа и видели его пустым. После исследования, они не могли не признать, что Христос действительно воскрес. Но отчего же они постыдно молчали о том? Отчего всенародно не исповедали свой тяжкий грех и тем не оградили народ свой от грозивших бедствий? Да оттого, что этим развращенным людям блага земные были ближе, дороже благ небесных.

Они не надеялись покаянием получить прощение, но, вместе с тем, они прекрасно понимали, что покаяние их в убийстве Мессии повлекло бы за собою немедленное избиение их камнями тем же народом, который был вовлечен ими в соучастие в этом злодеянии. В страхе за свою жизнь они молчат. Так, они оказались бессильными против истины. Они вынуждены ограничиться лишь только приказанием Апостолам: "отнюдь не говорить и не учить об имени Иисуса" (Деян. 4, 18).

Запрещая проповедовать об Иисусе Христе, они никогда не спрашивали и не указывали, где находится тело Иисусово? "Мы не можем не говорить того, что видели и слышали" (Деян. 4, 20), говорили Апостолы и продолжали побуждать мир своею проповедью Воскресения Христова. Кроме того, могли ли Апостолы, люди мирные, робкие, даже дома сидевшие на запоре "страха ради иудейска" (Иоан. 20, 19)

и безоружные решиться на такое дерзкое, смелое и при том же бесцельное предприятие, как похищение тела из-под носа стражи? где им было сражаться со столь грозною римскою стражею? Да и подробности не похожи на похищение… Мысль о похищении прежде всего явилась у самих Апостолов, когда они, позванные Марией Магдалиной, разделяли ее опасения и думали о похищении тела врагами для нового надругательства над Ним.

Но, войдя в пещеру гроба, Апостолы увидели, что гроб хотя и пуст, но не после похищения. Ибо если бы похитители взяли тело Иисуса Христа, то взяли бы его с пеленами, или же порвали бы и в беспорядке побросали все, покрывавшее его. Но пелены лежали свернутыми и сударь, длинный узкий плат, обвивавший голову, не с пеленами лежал, но "особо свитый на другом месте" (Иоан. 20, 7).

Потому то и оставлена давно эта нелепая иудейская выдумка, на место которой рационалисты выдвинули гипотезу о летаргическом сне и об экскудативном плеврите (в объяснение воды, вышедшей из бока): Иисус Христос находился в сильном обмороке, а может быть летаргии, почему легко был принять за умершего, снять со креста и погребен; по случаю наступления праздника Пасхи с похоронами пришлось спешить и за краткостью времени и поспешностью ни друзья, ни враги не имели возможности исследовать действительность Его смерти.