О. Андрей задает вопрос, о котором можно спрашивать собеседника только хихикая в кулак и подмигивая: "Приемлет ли Христос лишь чемпионов?" Однако мы вынуждены ответить: если под чемпионами подразумевать тех, кто борется за первые места, то Христос уже дал ответ на просьбу братьев Зеведеев, который, несомненно, знает о. Андрей. Но здесь мы видим психологическую маскировку другого правильного и необходимого слова - "победитель". Каждый спасенный - это победитель над демоническими искушениями, грехом и страстями. Или, если угодно, Господь совершает в душе спасенного победу над сатаной. Вся жизнь человека есть борьба, исход которой - победа или поражение. Арена борьбы - человеческое сердце. Каждый святой - победитель метафизического зла и поэтому явление вселенского масштаба. Поражение делает человека вечным рабом и данником сатаны, "темным сокровищем" ада.

Православная Церковь - это не чемпионат, а реальная возможность стяжания благодати и общения со Христом в Духе Святом.

Некоторые преподаватели для "популяризации" читают свои лекции таким стилем, где о метафизических вопросах говорят в шутливом тоне. Такие преподаватели могут обладать профессиональным знанием, природным остроумием, но недостаточной нравственной чуткостью, чтобы понимать простую истину: если для молитвы, как обращения к Богу, необходимо благоговение, так и для богословия - учения о Боге, к Которому обращена молитва, - необходима определенная духовная атмосфера, благоговение перед высотой предмета. Шутки во время таких уроков хотя и могут привлечь интерес и разбудить слушателей от дремоты, в которую погружает их обычный схоластический метод обучения, еще не изжитый у нас, но могут и выработать привычку говорить и думать о святом шутя.

О. Андрей спрашивает: "Спасутся ли католики?" Здесь опять психологическая западня: сказать, что не спасутся, - и перед глазами картина: Микеланджело, Данте, уже не говоря о Галилее, мучаются в адском огне, во власти демонов... Какой современный интеллигент не возмутится этим и не скажет, что учение о том, что еретикам спастись невозможно, - это жестокая инквизиция и жуткая мифология.

Однако, отбросив преждевременные выводы, рассмотрим этот вопрос: что такое спасение? Неужели только амнистия грешников? Тогда становится непонятным, как может задержать такую амнистию Бог хотя бы на один день. Но ад - это не космический ГУЛАГ, а место, соответствующее состоянию человека. Рай подразумевает не только место пребывания, но также внутреннее состояние святых.

Спасение - это богообщение, которое начинается здесь, на земле, и продолжается в вечности, общение с Богом Отцом через Бога Сына в Боге Духе Святом. Это изображение в душе человека образа Христа - не портрета Христа, а живого образа Христа - Христа, мистически живущего в человеке. Спасение - это покорение разума истине, данной в Откровении и хранимой в Церкви; покорение сердца Духу Святому, учащему человека любви Христа; покорение воли заповедям Евангелия; это - включение всего человека в реалии нового бытия, в вечное царство, которое начинается в Церкви и едино с ней.

Господь посылает апостолов на всемирную проповедь после Пятидесятницы - основания Церкви. Их проповедь совершается силой Пятидесятницы, обращение и спасение язычников совершается как присоединение их к вселенской Церкви.

Что будет с инославными, отвергшими единую Церковь, или с теми, которые являются духовными потомками отвергших Церковь и, вольно или невольно, продолжают их дело?

Ап. Павел сказал, что язычники, не познавшие Христа, будут судимы по законам их совести. Он не сказал, что они будут спасены, иначе тогда зачем Христу приходить на землю. Но суд по совести означает некое воздаяние. В Церкви продолжается и действует единая Пятидесятница - варианты Пятидесятницы невозможны. Дух Святой, сошедший в Сионскую горницу, не озарил тех, кто находился вне дома. Что будет с католиками? В притче о Лазаре написано, что немилосердный богач "в аду будучи в муках" взглянул вверх и увидел Лазаря вместе с Авраамом. Человечество еще не было искуплено голгофской жертвой, и богач, и Лазарь, оба пребывали в аду, но лоно Авраама казалось богачу местом блаженства и спасения; для ангела, всегда пребывающего с Богом, это место представилось бы, как мучение, потому что там не было Христа. Католикам и другим инославным, совершавшим на земле дела милосердия и даже подвиги самопожертвования, Господь может дать некое воздаяние, но не Себя Самого. Бытие вне Бога остается вечной метафизической трагедией и тайной адских мук.

Дальше о. Андрей пишет: "Но мистическая реальность - не наша реальность".

Во-первых, что такое "наша реальность"? Физический мир, который мы воспринимаем посредством 5 органов чувств? Но ведь сама вера как реальность - это видение невидимого, неужели поэтому мы должны сменить ее на скепсис? Мистическая реальность - это реальность Церкви, в которую мы включены, как клетки - в живое тело. Переживание молитвы и таинств для нас не психологизм, а мистическая реалия. Создавая православие нашего сердца, Церковь дает нам возможность интуитивно отличать истину от лжи. Создавая православие нашего ума, она учит нас через творения святых отцов различать мистическую реалию от мистического иллюзионизма (состояние, называемое прелестью).

Христианство (мы имеем в виду Православие) - это религия, которая может быть проверена внутренним опытом в русле церковной аскезы и предания, и тогда духовный мир воспринимается человеком не только как достоверность, но и как высшая духовная реальность. Мистика - это новые глубины и высоты бытия, которые открываются человеку в Богообщении. Для православных аскетов эта реальность была более близкой и интенсивной в своем бытии, чем реальность внешнего физического мира, воспринимаемого вовсе не непосредственно, а через трансформацию органов чувств.

Мистика - это сердце религии, и если это сердце перестает биться, то сама религия превращается в абстракцию, а духовная жизнь как тайна духа заменяется плоской морализацией. Человека делают религиозным не философские убеждения, не рассудочные доказательства бытия Бога, а благодать, которая зовет и влечет душу человека к Живому Богу, и это реальное общение души с Богом о. Андрей называет "не нашей реальностью".

Дальше он продолжает: "Не мы в ней распоряжаемся". Не мы распоряжаемся в Церкви, но тем не менее Церковь наша, и чем меньше мы распоряжаемся - вносим свое человеческое и наносное, тем более Церковь наша, а мы ее. Мы не распоряжаемся мистической реальностью, но она пришла к нам через Откровение, мы живем и дышим реалией в Церкви; мы ощущаем ее в молитве. Мы не распоряжаемся Богом, Его Существо непостижимо и невыразимо, но из-за этого Он не перестает быть нашим, именно нашим Отцом.