Обратите внимание: понятие "Церковь" заменяется другим понятием - "юрисдикция", чтобы создать впечатление о том, что здесь идет речь о чем-то внешнем и формальном, а не об онтологическом и вечном.

О том, что Церковь - это единственное Царство благодати Божьей на земле, место постоянного присутствия и действия Триипостасного Божества, мистическое Тело Христа Спасителя и что вне Церкви нет спасающей благодати, сказали все святые отцы, а точнее, Господь сказал через святых отцов. Мы можем только повторить то, что открыто нам в Священном Предании и во что всегда верила Церковь. О. Андрей хочет подвергнуть ревизии православную сотериологию и убедить читателей, что кроме Врат Рая существуют еще калиточки и лазейки, которые просмотрели отцы Церкви, начиная с апостолов, о которых начали шептаться церковные либералы XIX столетия и громко кричать богословствующие декаденты нашего революционного века.

О. Андрей продолжает: "Или какие-то благодатные токи, которые берут свое начало именно в Единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви, пусть ослаблено, но питают собой общины, находящиеся вне Православия - одни в большей мере, другие в меньшей?"

Здесь мы видим попытку примирить традиционалистов и либералов через теологический компромисс. О. Андрей заявляет, что истина в Православии и что родник духовного света и благодати - в Церкви. Мы облегченно вздыхаем: чего же еще надо? Но о. Андрей, не останавливаясь и не переводя дыхания, продолжает развивать уже другую концепцию - о возможности спасения в ереси. По его мнению, свет Православия распространяется дальше границ Церкви. Этот свет, по мере удаления от источника затухающий и тусклый, эта благодать, постепенно в поле ересей иссякающая и скудная, так сказать, сочащаяся по каплям, питает "общины, находящиеся вне Православия".

Ага! Не удалось еретикам убежать от нас! "Господа еретики, вы наши, хотя и не знали и не желали этого. Вы наши через тусклые лучи света, мерцающие в ваших собраниях. Все, что есть у вас хорошего, это осколки нашего". Не знаю, как еретики, но либералы довольны. Они сразу же шестым чувством учуяли здесь дорогой для них дух "оригенизма" (всеспасения), хотя Оригена мало кто из них читал. То, что остаточный свет ересей не равен полному свету Православия, - вопрос для либерала второстепенный. Одна дорога короче, другая длиннее, одна ровная, другая в рытвинах - что из этого? Ведь конец у всех один. В средневековых замках и даже дворцах окна были узкие, но люди жили в них при тусклом свете припеваючи.

Главное то, что в этой концепции исчезают, как бы тают, мрачные тени ада и вечной гибели, которые шокируют сознание либерала. Если границы Церкви неизвестны, то они могут быть расширены до пределов Вселенной. Ведь в каждом человеке есть нечто хорошее (хотя бы в гомеопатической дозе), значит каждый человек уже отчасти в Церкви. Таким образом "и овцы целы и волки сыты". Но нам кажется, что радоваться все-таки преждевременно.

Учение о благодати, содержащейся в Православной Церкви изливающейся за ее пределы, как из источника и полноты, с постепенным уменьшением и оскудением, не имеет ничего общего со святоотеческой сотериологией, но поразительным образом напоминает неоплатоническое учение о световых эманациях Божества, которые истощаются по мере удаления от источника. Крайним пределом, последней затухающей вспышкой этих эманаций является материальный космос, дальше - область небытия и тьмы. Полнота бытия и степени совершенства определяются силой и интенсивностью световых эманаций.

Но нас спасает живой Христос - не действия безликого Божества, а личностный Бог и Абсолют, Который не может оскудеть или разделиться. В ересях и сектах не может быть "скудного", "ущербного" и "половинчатого" Христа - это не живой Христос, а только "христопохожий" мертвый образ. Спасение - это возможность вечного общения через благодать человека с живым Богом, общение личности с Личностью.

На Константинопольском (Паламитском) Соборе было определено, что "благодать неслиянно и нераздельно соединена с Божественным Существом". Она нераздельно соединена с Триипостасным Божеством, и Бог, как Совершенное Существо и Полнота жизни, не может стать частью Самого Себя в "оскудевающей благодати", а где Он в Своем абсолютном личностном бытии, там благодать не может быть неполной и ущербной. Не существует божественной творческой силы без личности Бога Отца, Фаворского Света - без личности Иисуса Христа, спасающей благодати - без личности Духа Святого.

Если в ересях действует спасительная благодать, то они - внутри Церкви и представляют собой только "разномыслие"; тогда отцы соборов, вынесшие анафематизмы еретикам, должны быть названы злодеями и преступниками против главных заповедей: "будьте едины, как и Мы - Едины", "любите друг друга, как Я возлюбил вас". Тогда надо упразднить канонику и патристику, а вместе с этим вычеркнуть из Нового Завета послания ап. Иоанна Богослова, ап. Иуды и вообще подвергнуть Священное Писание цензурным сокращениям.

Если же в ересях не действует спасительная благодать и они - вне Церкви, то разговоры о "не спасительной" благодати - бессмысленны. Предназначение для еретиков "ущербной", "не спасающей" благодати необъяснимо и совершенно непонятно уже потому, что такой "благодати" вообще не существует; она перестала бы быть "божественной благодатью", которую паламиты наименовали даже Божеством.

О. Андрей пишет: "Православная Церковь принимает других христиан, не перекрещивая их, а членов некоторых - даже в присущем им иерархическом сане". Это исторически не совсем точно. Практика приема всех еретиков ("других христиан") без вторичного крещения была характерна для Римской Церкви III века. Против этой практики выступили св. Киприан, епископ Карфагенский, и единомысленные с ним епископы Запада. Второй Вселенский Собор высказался за дифференцированный подход к этой проблеме. Впоследствии в поместных церквах вопрос о принятии в Церковь еретиков из конфессий, сохраняющих иерархическую преемственность, веру в Св. Троицу и Христа как Богочеловека и Спасителя мира, ставился неоднократно и решался неодинаково. По нашему мнению, здесь видимые противоречия являются не принципиальными по существу, а формальными, о чем мы будем говорить ниже.

О. Андрей указывает также на принятие иерархических лиц, переходящих из католичества, монофизитства, несторианства в Православие, в присущем им сане. Однако эта практика не оправдывает концепцию о. Андрея, так как здесь речь идет не об остаточной и скудной благодати, которой, по мнению о. Андрея, не лишены ереси и секты, а об отколовшихся от Церкви еретических общинах, где формально сохранена апостольская иерархическая преемственность.

Существует мнение, что в тех конфессиях, где не прерывалась преемственность апостольского рукоположения, несмотря на лжеучение, сохраняется благодать, а в тех, где эта преемственность уничтожена, благодати нет. Нам кажется, что такое мнение поспешно и поверхностно. Если в ереси сохраняется спасительная благодать, то в завершающем этапе ересь соединится с Православием в одну небесную Церковь. Если эта благодать не спасающая, то зачем и для чего она? Неужели на случай перехода ксендза в Православие, чтобы не возникала проблема вторичной хиротонии?